Сергей Мирный - Живая сила. Дневник ликвидатора Страница 7

Пару дней назад нас тут завернули с дороги на ПУСО, и мы колонной, внаглую, под обзором наблюдательной вышки ПУСО ломанули мимо, прямо по полю: я на передовом бронике в шлемофоне из люка торчу, по рации что-то с деловым видом вещаю (корректирую водителей, чтоб бронеколонна не рассыпалась, в кучу не сбилась, скорость не потеряла, чтоб никто в прерии этой не отбился и его не поймали, и из-за него потом — и всех нас…) — прем вперед колонной, антенны колышутся на колдобинах — разведка на задании!.. Так и ушли… А сейчас побитыми собаками сами к ним плетемся… Елки-палки…

Стали в очередь у въезда на территорию ПУСО. Рядом вышка, на ней «направляющий» — лейтенант с мегафоном; он сверху, как иерихонская труба, время от времени возглашает: «1-я линия — 3-й АРС!..» Первая машина в очереди трогается с места, сворачивает на первый левый из трех вымощенных гравием проездов, проезжает мимо двух АРСов и машин, которые они сейчас моют, и останавливается у третьего АРСа. Иерихонская труба опять возглашает: «2-я линия, 3-й пост!» — наш броник въезжает на ПУСО и едет в средний проезд, к последнему АРСу…

АРС — это усложненный милитарный вариант машины-поливалки — авторазливочная станция (все они, понятно, защитного цвета). Он гонит из свой цистерны спецжидкость — водный раствор пенного моющего средства (которое, к слову, по агрессивности ни в какое сравнение не идет с цивильными стиральными порошками; я в этом убедился за три года до Чернобыля на сборах, когда в нем свою форму руками стирал).

У АРСа мойщик из брандспойта полощет стоящую рядом машину. Он в резиновом плаще с капюшоном, в защитных очках и, само собой, в респираторе: при помывке брызги разлетаются во все стороны — густыми веерами! И в этой радуге брызг, переливающейся, искрящейся на солнце, — и просто грязь, и радиация, и порошок для дезактивации… На кожу и тем более в глаза попадать все это не должно…

Мойщик сильным напором струи полощет машину сверху, снизу, в колесных нишах, струя с силой ударяется о броню, с шуршанием уходит куда-то под дно броника, разбиваясь, тысячами осколков-брызг веерами разлетается вокруг и ввысь… АРС рядом урчит, подавая жидкость под напором…

В общем, замечательная штука ПУСО, и ловко так все придумано…

…только ни один наш броник до положенных на этом ПУСО полутора миллирентген в час не отмылся.

НИ ОДИН.

Кроме — обхохочетесь! — одного-единственного: того самого «подбитого», на буксире, 248-го. Из-за которого мы сюда и приперлись. Недаром я этот БРДМ всегда недолюбливал из-за его трехзначного номера — как чужак среди наших 70-х, 80-х, 90-х…

БРДМ 248 отмылся с первого раза.

Но уехать сам он никуда не может.

Остальные БРДМы поехали на второй круг мойки.

И его за собой на поводке потянули, хоть он и чистый.

ПУСО забито машинами! «Час пик» — все из зоны прут… И среди этой массы — зеленые туши броников разбросаны…

Экипажи пока перекуривают в сторонке, у лесопосадки, в «Месте для курения» — вырытой в земле круглой ямы, вокруг нее — свежие сосновые скамейки… Русый молодой парень — мойщик ПУСО — рассказывает:

— Смена у нас по 12 часов — с 8 до 8 вечера, или всю ночь до 8 утра… Ночью полегче — нежарко, и машин меньше, можно придремнуть… И по 0,6 радиков[20] за смену пишут. Если удастся на ПУСО продержаться, дома буду через месяц… Я сам из Симферополя. Из армии полгода как вернулся, три месяца как женился, а тут в чернобыль — пажа-а-алте…

У выезда перед шлагбаумом выстраиваются помытые броники, приговора дозконтроля ждут…

Один за одним разворачиваются опять на помывку…

— Да не переживай ты так! — и парень-мойщик протягивает мне сигарету. Хорошую, с фильтром, импортную…

Поколебавшись, я взял.

— А сколько раз вы на ПУСО моете?

— Три.

— А после?

— На могильник. Сколько ж можно?…

Все машины разведки — на могильник? Ничо себе… «Товарищ капитан, разрешите доложить: экипажи разведки в полном составе в пешем строю в лагерь прибыли»… То-то будет радости после трудового дня… А завтра? Как завтра утром мы на разведку… хм, поедем?…

Конечно, «площадка отстоя техники» при ПУСО, хоть ее все и называют «могильник», на самом деле еще не могильник, а скорее место сортировки перед настоящим могильником: с нее, с этой огороженной забором из колючей проволоки площадки отстоя, кроме пути на настоящий окончательный могильник есть и путь обратно. Надо приехать на другой день с людьми и самим отмыть свою технику. Или просто от времени, при стоянии за счет естественного распада уровень радиации сам собой упадет, и машина «пройдет»… Другое дело, что за это время ее вполне могут разграбить — такой вот совковый вариант «естественного распада»… Да даже за одну ночь запросто, хоть там часовой и стоит… Обчистят, а спросить не с кого. С часовых? Они потом дураками прикинутся: «Не знаю, не видел, не при мне». Кто потом что докажет? Под опись всего имущества броник сдавать? И не примут, и времени не хватит… А крайние — в любом случае мы… Нет, на могильнике, пусть даже и временном, нашим БРДМам радиационно-химической разведки делать нечего.

Отбросив окурок, иду к лейтенанту — старшему доз-поста на выезде из ПУСО. Договариваться.

Он курит. Закуриваю за компанию… Слово за слово… Он тоже «партизан», тоже гражданский химик, только из Днепра (Днепропетровска), а я там как раз недавно на конференции был… В общем, объясняю ему ситуацию с брониками и разведкой.

Ответ его простой:

— Вам завтра на разведку не на чем ехать будет, а меня уже сегодня из-за вас начальство вздрючит.

— Да за что?! Выпусти нас, мы ж три раза мылись уже, и все… На нас же только на несколько десятых миллирентгена больше! Какая разница — полтора или 1,6? 1,7?

— На одном 1,9…

— Да это все равно чепуха! И кто узнает?

— Следующее же ПУСО, в Дитятках на выезде из зоны, и узнает: на вас больше того уровня, что я вам в путевых листках напишу. И меня — «иди сюда»!

— Нас на ПУСО «Дитятки» не останавливают, ты что, не знаешь? Оно гражданское, там военных вообще не останавливают…

— А если?…

— Да нет.

— Не, а если?

— Ну… Короче, мы на него не попадем…

— Как?

— Ну, не будь маленьким… Объедем как-нибудь.

— Как?

— Да по лесу… Но слушай, это уже наши проблемы.

— А если вас за жопу возьмут?… Слу-у-ушай, ты погоди, — его интонация меняется, и я обнадеживаюсь: «Молодец, свой человек — что-то все-таки придумал!» — Ты погоди: вот мойка горячей водой будет работать, мы тогда вас в два счета отмоем!

— Так давай!! Когда?!

— Завтра часов с 11.

— Спасибо вам в шляпу, — я разозлился, — «завтра с 11»! Завтра в 11 мы на разведке будем!

Последний раз взываю к его разуму:

— Мы ж 25-я бригада, ты знаешь — наш лагерь всего 5 км от зоны, мы дальше никуда не ездим! Ну куда мы эти ноль целых хрен десятых миллирентгена можем развезти?

Коллега остался нем.

Но ничего, у нас есть запасные варианты…

— Ладно, — говорю. — Пиши нам тогда в путевках, что вы там на нас намеряли, и пиши «Выпущены на Чернобыль». Мы обратно в Чернобыль машины отгоним.

— Так я вам и поверил! «Отгоните в Чернобыль»! Чуть за шлагбаум — и колонной налево — фью-ить! — из зоны… — И он крепче сжимает в руке невзрачные серенькие, с фиолетовыми печатями, бумажки — путевки наших броников. Грамотный…

Путевка, путевой лист — это документ на право передвижения государственной (в данном случае еще и военной) машины вне части в указанное в путевке время. Смыться с ПУСО, уехать без путевки нельзя: если ВАИ (военная автоинспекция) задержит без нее, будет ой-ой-ой… И, кроме того, ПУСО наверняка передаст путевки куда надо, и начнется большая разборка, кто это и почему с ПУСО сбегает на грязных машинах… Вселенский скандал гарантирован, причем с участием ВАИ, военной прокуратуры и, скорей всего, еще и Особого отдела; сам наш батальон, наша бригада могли б еще напрямую с ПУСО договориться… А если это к тому ж попадет под очередную «кампанию по борьбе с незаконными выездами из зоны»! Тогда мне вообще небо с овчинку сделают! Причем очень надолго, а то и вообще «на всю оставшуюся жизнь»…

Эх, если б только эти серенькие листочки были сейчас в руках у меня!.. Не зря путевки забирают у водителей, как только машина после первой помывки не прошла дозконтроль… Коллега-лейтенант крепко их в руке держит… Ученый попался!

Ладно.

Мда, так далеко в наших интимных отношениях с ПУСО мы еще не заходили…

…Тут надо отметить, что пока нас на ПУСО мыли, я не только курил и грусти предавался, но и между прочим по всей его территории прогулялся, просто так, из чистой любознательности…

Испускаю горький вздох.

— Ну давай, — говорю, — работник такой хороший, пиши нам тогда на могильник…