Эдуард Тополь - Свободный полет одинокой блондинки Страница 7

— Хватит! Все! Постреляли и будет! Счас «скорая» приедет! А кто живые — валите, пока менты не замели.

Оставшиеся в живых бандиты тут же сбежали, а появившиеся санитары «скорой помощи» стали выносить убитых и раненых.

— Стойте! — остановил Костя врача. — А девку? Девку сначала!

— Какую еще девку? — спросил врач.

— Да вот эту, статую!

Санитары уставились на Алену, по-прежнему стоявшую статуей голой «мавританки». Глаза у «мавританки» были неподвижны.

— А она что? Живая? — изумился врач.

— Была живая. А сейчас не знаю… — Костя стал тормошить Алену: — Алена, вставай! Все уже…

Но Алена не шевелилась.

Врач подошел к ней, ударил по щекам. Алена не двигалась. Он пощупал ей пульс, потом щелкнул зажигалкой и посветил в зрачок.

— Она жива, но в шоке, в ступоре, — поставил он диагноз и поднес к носу Алены нашатырь.

А когда и это не помогло, он сделал ей укол и насильно влил в рот коньяк из бутылки, да такую дозу, что Алена тут же пришла в себя, дико повела глазами из стороны в сторону и затрясла головой — ее стал бить озноб.

Костя притащил скатерть из клубного ресторана, укрыл ее.

— Послушай, — сказал он. — Я к тебе хорошо отношусь, ты знаешь. Но сейчас ты должна исчезнуть. Просто исчезни и все.

Алена захлопала глазами и произнесла сквозь стучащие зубы:

— К-как «исчезни»? А г-где мне ж-жить?

— А ты знаешь, чей базар ты слышала? Пойми: им свидетели не нужны. Так что лучше сама исчезни по-быстрому, иначе завтра исчезнешь навсегда. Поняла?

Пошатываясь, Алена пошла в комнату-общежитие собирать свои вещи. И обнаружила, что под матрацем нет ее потайного узелка, в который она прятала свою бижутерию и заработанные деньги. Хлопая глазами, Алена обвела взглядом своих соседок, но те индифферентно отвернулись, а с улицы уже послышался вой милицейской сирены, и Костя вбежал в комнату:

— Алена, скорее! Менты! Если к ним попадешь, тебя братки достанут! Бегом!

Алена — в одном платье, с сумкой под мышкой — в ужасе выскочила из клуба через черный ход — в ночь, в проливной дождь и пронизывающий ветер.

На улицу, из парадных дверей клуба, освещенных неоновой рекламой с силуэтом танцующей Мэрилин Монро, санитары выносили носилки с пострадавшими в перестрелке, а из-за угла, завывая сиренами, сюда летели милицейские машины с включенными мигалками.

Костя подтолкнул Алену в спину:

— Пошла! Бегом! Спасайся!

И вот она бежит — проходными дворами, по лужам, сквозь дождь, прячась от лучей «скорой помощи» и фар летящей на нее милицейской машины, — бежит все дальше и дальше от «Монте-Карло»… Вот выскакивает на трассу Москва — Петербург, проходящую через центр города, и отчаянно голосует летящим по шоссе машинам… Но и грузовые фургоны, и легковушки проносятся мимо, обдавая ее валами воды из луж…

Услышав новый вой милицейской сирены, Алена в панике перебегает на противоположную сторону улицы и, размахивая руками, преграждает дорогу машине, летящей с другой стороны.

Машина притормозила, и Алена, распахнув дверцу, плюхнулась на переднее сиденье.

Водитель — худощавый сорокалетний брюнет — в сомнении осмотрел ее обвисшие мокрые волосы, размазанную по лицу косметику и насквозь промокшее платье.

В этот момент к их машине с воем сирены приблизились милицейские мигалки.

Брюнет перевел взгляд с Алены, которую била дрожь, на эти мигалки, снова посмотрел на Алену, усмехнулся и нажал на газ.

Машина покатила сквозь дождь.

В стороне, поодаль была видна суета милиции у «Монте-Карло»: там, помимо милицейских машин, стоял теперь «черный воронок», и милиционеры при свете своих мигалок сажали в него всех работников клуба.

Алена в ужасе вжалась в сиденье.

Брюнет увеличил скорость и миновал опасное место.

Алена перевела дух.

— Тебе куда? — спросил брюнет.

— Т-туда… — Алена неопределенно показала вперед, ей было все равно.

— Лично я еду в Питер, — сообщил брюнет.

— Я т-тоже, — продолжала дрожать Алена. — Только у м-меня нет д-денег…

Брюнет посмотрел на воду, стекавшую с туфель Алены на коврик его дорогой машины, но промолчал.

— А вы м-можете п-печку т-теплее в-включить?

Брюнет включил обогреватель на полную мощь и направил поток воздуха на Алену.

Алена вся подалась к теплу, стала сушить волосы.

Брюнет вел машину, искоса поглядывая на нее.

— Ну, рассказывай! — сказал он вдруг.

— Что? — испугалась она.

Он усмехнулся:

— Все, и только честно.

Алена стала лихорадочно думать, что бы соврать, но тут в кармане у брюнета зазвенел телефон, и брюнет достал из кармана свой мобильник.

— Алло! Я? Я еду в Питер, только что Тверь проскочил… А когда нужно?.. На счетчик?.. И где он теперь?.. Я понимаю, что срочно, но раньше чем к утру я не приеду…

Алена между тем стала приводить себя в порядок: достав из сумки косметичку, откинула щиток с зеркальцем, причесала свои почти высохшие волосы, подкрасила карандашом глаза…

А брюнет продолжал телефонный разговор:

— А визы и паспорта когда?.. А прикрытие будет? Нет? Это нехорошо… Так, ну и сколько мне?.. Ладно, договорились.

Брюнет дал отбой, повернулся к Алене и обнаружил, что за это время она из мокрой курицы превратилась в симпатичное юное существо.

— Однако! — заметил он удивленно, но тут же перешел на деловой тон: — Значит, так. Я возвращаюсь в Москву. — И притормозил перед разворотом на шоссе. — Выходишь?

— А можно я с вами?

Брюнет пожал плечами и, разворачивая машину, замурлыкал себе под нос песню Макаревича «Вот новый поворот, что он нам несет — пропасть или брод?».

Когда они проезжали Тверь, Алена снова вжалась в сиденье, но оказалось, что там, у «Монте-Карло», все уже было закончено — санитары уехали, милиция исчезла, и только неоновая Мэрилин Монро сиротливо мокла над дверью под дождем.

— Слушай, — сказал вдруг брюнет Алене, — а ты была за границей?

— Не-а… — призналась она.

— А хочешь прокатиться?

Алена вспомнила принца, который тоже предлагал прокатиться, и усмехнулась:

— В Монте-Карло?

Брюнет удивился:

— Ну, в общем, в ту сторону… Как, ты сказала, тебя зовут?

Алена посмотрела на него и сказала:

— Только предупреждаю: я девушка.

10

Рассветная Москва — солнечная и без всякого дождя — стремительно летела навстречу машине под лихую мелодию «Русского радио».

Брюнет и Алена сидели в «БМВ», машина катила по Ленинградскому проспекту, затем по Тверской.

Алена вертела головой из стороны в сторону, восхищаясь Москвой.

В экспресс-фото возле Белорусского вокзала брюнет сделал несколько ее паспортных фото. Затем, лихо свернув с Тверской в одну из боковых улиц, заехал во двор многоэтажного офисного здания и остановил машину перед полуподвальной дверью с вывеской:

ФОНД ПОДДЕРЖКИ ВОЗДУШНЫХ ПУТЕШЕСТВИЙ В ЗАЩИТУ МИРА И ПРОГРЕССА

Вытащив ключ из замка зажигания и оставив Алену в машине, он вышел из авто и нырнул в дверь фонда.

Поскольку радио в машине замолчало, Алена достала из сумки свой плейер, надела наушники и снова взлетела с Патрисией Каас…

Между тем брюнет, войдя в подвал Фонда поддержки воздушных путешествий, прошел, кивнув охранникам, в глубину коридора, открыл какую-то дверь и оказался в зале профессионально оборудованного тира.

Здесь, в просторном бункере с выкрашенными в черное стенами и с кабинами для стрелков, оборудованными компьютерными экранами, регистрирующими попадания в цель, тренировался сам председатель фонда — моложавый крепыш с ранней залысиной. Стоя в стрелковой кабине, он расстрелял мишень в противоположном конце тира и, когда она упала, снял с головы наушники, протянул брюнету свой пистолет.

— Хочешь попробовать?

Брюнет взял пистолет и тут же, не дожидаясь, пока завтиром установит новую мишень, повернулся к цветным плакатам с портретами Клаудии Шиффер и Шэрон Стоун, висевшим на боковых стенах тира. Подняв пистолет, он навскидку положил все пули в глаза и переносицу Клаудии Шиффер.

Председатель фонда усмехнулся:

— И не жалко в такую красотку стрелять?

— Как видишь, — ответил брюнет. — Стальное сердце бьется ровно, в руке не дрогнул пистолет.

В тир вошла секретарь председателя — деловая стильная женщина в роговых очках.

— Паспорта готовы, — доложила она и передала председателю новенькие паспорта.

Тот полистал их, проверяя, и сказал брюнету:

— Фотки.

Брюнет передал ему свои и Аленины паспортные фотографии. Брюнет глянул на них, спросил:

— А что это за телку ты берешь с собой?

— Для прикрытия, — ответил брюнет.

— Как ее фамилия? — поинтересовалась секретарь председателя.