Михаил Гиголашвили - Чертово колесо Страница 7

— По рожам видно — пустые! — со злобой определил Бати.

— Не каркай! Неизвестно... Вон Туга будто улыбается!

— Какой там улыбается! Это у него в ломке мускулы не держат, — объяснил Тугуши.

— Хмурые идут оба, хму-у-рые...

— Плохо дело...

Войдя в подвал, Туга швырнул на стол деньги.

— Пролет. Никого нет. Сайд уехал в Кисловодск отдыхать. Вагифа забрали. Курбан в больнице, Сабира не нашли, Абдуллу ждали три часа — ничего не принес. На Красном Мосту полно псов из управления, хорошо еще, вены не проверили...

— Что же делать?

— Не знаю.

Анка принялась снимать фартук. Все подавленно молчали.

— Поеду к Изольде, может, там что-нибудь есть...

— Это в Мухиани[9], что ли? Опять часами ждать! — со слезами в голосе произнес Тугуши.

— Рабство, — пробормотал Серго, вытирая лысину.

Вдруг Бати, пристально смотревший на приехавших, зловеще сказал:

— А вы, ребята, в кайфе!

Туга смутился. Тут и другие увидели, что они почесываются и курят большими затяжками. Ладо ответил:

— У меня был чек от Нугзара. Мы по дороге заехали ко мне, в подвале ширнулись. Там и на двоих-то еле хватило.

Что было делать? Так бы мы до татар не доехали...

Что отвечать? Деньги — вот они. А опиума нет. Все подавленно молчали, только Бати что-то угрожающе бормотал сквозь зубы да тяжко ворочался на кушетке Черный Гогия.

4

После оперативки майор отпустил всех сотрудников, кроме двоих. Мака из угла отрешенно глядел в окно. Пилия сел за стол.

— Что нового по Кукусику? — спросил майор.

— Он чуть не свихнулся, когда я объявил ему, что против него возбуждается уголовное дело, — ответил Пилия.

— А он как думал, подлец? Заложил своих дружков — и все? — усмехнулся майор, поправляя на пустом столе ручку и пепельницу.

— Когда я показал ему папку, он чуть не обкакался. Плакал, кричал, что мы слово дали... Потом сник и выдал еще один список! — сообщил Пилия.

— Большой? — заинтересовался майор.

— Человек на десять.

— Хорошо! — обрадовано захохотал майор. — Это же клад, а не Кукусик!

— А ты такой клад хотел в тюрьме закопать, — заметил Пилия.

— Э, да ничего я не хотел! — махнул рукой майор. — Чем эти списки отличаются?

Пилия открыл папку:

— В первом списке он, дурачок, попытался схитрить: написал имена известных в городе морфинистов, которые или сидят, или умерли, пустые номера, Стандарт, Карандаш, Вазо, Амир... И несколько имен детей вакийских и сабурталинских[10] шишек, устанем на телефонные звонки отвечать и отпускать...

— Чтоб они провалились! — сквозь зубы проворчал Мака. — Бегаешь, ловишь — а толку? — но майор возразил:

— Не торопись, Мака! Это самый выгодный товар! Ты что, не знаешь, как обстоят дела с наркотиками? Никто и пальцем не пошевелит, чтобы помочь, никто! Лучше за убийцу просить, чем за морфиниста! Звонить-то они звонят, но если до большого шума довести, то все эти звонители тут же в кусты дриснут и замолкнут! Или большие деньги принесут. Ну, а второй список?

— А второй — реальный. Плюс парочка адресов, где они колются, — сообщил Пилия.

— Кто хозяева хат? Знаешь?

— Какое имеет значение? Не знаю — узнаю, куда они денутся? — пожал плечами Пилия.

— Ладно, все в рабочем порядке. Прямо сегодня и начните прочесывать по реальному списку, — велел майор.

— Ты как, Мака, в форме? — спросил Пилия у напарника.

— Мне все равно, — обронил безучастно Мака. Он недавно перешел из транспортной милиции в угрозыск, еще до конца не вник во все тонкости и поэтому инициативы не проявлял. Им лучше знать, с чего начинать и чем заканчивать. Он уже понял, что ему, как новичку, в любом случае достается меньше всего из общего улова.

— Ну-ка, дай сюда! — И майор, нацепив очки, взял лист и начал вслух читать: — «Шалико Сванидзе, студент ГПИ. Родители в деревне, где живет, не знаю. Два раза курил с ним анашу»...

— Насчет Сванидзе я уточнил у него потом. Знаю курс, факультет и адрес, — вставил Пилия.

— Ну и бери его прямо в этом ГПИ. Сколько мы уже переловили в Политехе идиотов — а все новые появляются. Удивительно! Их что там, на лекциях специально учат наркотики принимать? — поморщился майор и вернулся к чтению: — Так... «Гуга Арвеладзе, доктор. Несколько раз брали вместе опиум. Где живет — не знаю, что делает — не знаю, телефон не знаю». Короче, ничего не знает, гад! Что за доктор?

— Я уточнил. Этот Гуга — медик, работает в лаборатории при психиатрической больнице.

— Это в лаборатории бывшего министра? — уточнил майор.

— Они там все кайфуют, — проворчал Пилия, приглаживая короткие волосы.

— Доктор, доктор Айболит, у меня яйцо болит! С доктором поговорим по-научному! — развеселился майор. — Так, это кто? «Двали Серго, лысый, инструктор райкома или что-то такое»... Какого района?

— Ленинского.

— В такую даль переть! — заметил Мака, закуривая.

— Отец Двали — партком цементного завода, кажется... Кукусик точно не знал, — сообщил Пилия.

— О, очень хорошо, цементный завод — это просто отлично! — расплылся майор. — С этого Серго и начнем. Так, дальше... «Тугуши Арчил. Познакомились в Бакуриани[11]. Несколько раз курили анашу. Работает в комсомоле, который в Соло лаки».

— В ЦК комсомола, что ли? В этом ЦК года полтора назад, помню, столпотворение было — кто-то кодеин продавал, то ли вахтер, то ли инструктор, — вспомнил майор.

— Ты путаешь, — поправил его Пилия. — Вахтер продавал в Министерстве здравоохранения, а в ЦК работал тот клиент, через которого мы вышли на валютчиков. Еще из профсоюзов звонили, помнишь, просили отпустить?

— Ладно, дальше! — поморщился майор. — «Нодар Бати, директор магазина на базаре, три раза кололись вместе». О! Гусь! Директор на базаре! — Майор поднял палец. — Это самое вкусное!

— Да, это в точку! Я уточнял — директор магазина тканей на Дезертирке... — сказал Пилия.

— Его я беру на себя! — перебил майор, но тут Мака заскрипел стулом:

— Нам, значит, комсомольцы и коммунисты, а тебе — директора базаров и магазинов?

Пилия удивленно обернулся к нему. Майор развел руками, досадливо объяснил:

— Что значит — мне? Нам, нам! Мы, по-моему, вместе работаем! Ты брось эти штучки — мое, твое! Это у вас в транспортной, наверно, так было: кто успел, тот и съел, кто зайца поймал — тот его и зажарил, а?.. Тут не так, дорогой мой! Тут мы в группе и друг друга уважаем! Ты хороший парень, я сам взял тебя, знаю, что у тебя больна мать, что ты игрок, что тебе нужны деньги, что у тебя долги, но держи себя в руках! — внушительно взглянул на него майор и вернулся к списку: — Так... «Художник, у него на хате колются»... Адрес... Хорошо. А это что за «Ладо-морфинист»? Ничего нет, только телефон...

— Он не знает ничего, кроме телефона, да и то не уверен... Сказал, что этот Ладо недавно ходит к Художнику...

— Проверим... «Анка, бездомная блядь»...

— Бездомная? Что с нее возьмешь? — проговорил Мака, чувствуя, что ее обязательно поручат ему: тренируйся, мол, на блядях, пока опыта борьбы с убийцами маловато!

— Это у вас в транспортной было плохо, если бездомная, а у нас это как раз хорошо! Что возьмешь? А сводки, факты, стук-стук? Мало тебе? — опять накинулся на него майор, уставившись в упор голубыми глазами. — За стукачами — будущее!

— Кстати, я уточнял — эта Анка уже дважды сидела, в третий раз точно не захочет. И вдобавок — голубой боржом, а, товарищ майор? — подмигнул Пилия начальнику. — Говорят, Берия бабам снотворное в вино наливал, а потом трахал их от всей души, пока они дрыхли...

— При чем тут Лаврентий Павлович? — поморщился майор.

— Просто так... А Гита тебе звонила?

— Конечно, — нехотя ответил майор.

— Соскучилась, небось? — усмехнулся Пилия.

— Что тут смешного? — вдруг вспылил майор, заметив, как инспекторы переглянулись между собой.

— Она единственно чего не любит, это когда у мужчин зеркальная болезнь, — пояснил Пилия.

— Какая еще болезнь? — подозрительно уставился майор, но Пилия сделал вид, что не слышит вопроса, а Мака спросил:

— Брать когда поедем? Время идет. Днем жарко будет мотаться туда-сюда по городу...

— Да, хорошо, что вспомнил, — вдруг вскинулся Пилия. — Кукусик сказал, что этот Гуга Арвеладзе привез из Москвы какой-то аппарат, который дает кайф!

— Препарат?

— Аппарат.

— Может, эфедрин? — предположил Мака.

— Какой же ты тупой! — в сердцах воскликнул Пилия. — Говорят тебе — аппарат! Понимаешь? Машинка, вроде швейной: на голову что-то надеваешь, включаешь, крутишь ручку — и человек в кайфе!.. Понятно?

— Ничего себе! — присвистнул Мака. — Да с таким аппаратом мы в два счета без работы останемся, на хлеб и воду сядем — весь город будет день и ночь ручки крутить...

— Ну, не будем торопиться. Возьмем этого Гугу — тогда и про аппарат узнаем. Раз привез — значит, не увезет. Езжайте за сыном цементного завода, Серго Двали. Прямо сейчас... — приказал майор и сунул очки и ручку в нагрудный карман голубой рубашки.