Павел Черкашин - Электрические методы обогащения. Правдивая история о виртуальных амебах, современном инновационном предпринимательстве и прочей ерунде типа любви и смысла жизни Страница 7

– Очень интересно. Расскажите поподробнее.

– Понимаете, классические методы управления хорошо работают при детерминированном объекте управления и в такой же детерминированной среде. Непонятно? То есть когда мы все знаем о них. А что делать, если у нас нет полной информации о системе, а сам объект управления характеризуется высокой сложностью? Вот для таких задач оптимальными являются нечеткие методы управления, это еще в 1965 году профессор Лютфи Заде определил. Русский, между прочим! То есть еврей. В общем, из Азербайджана. Неважно… Классическая логика подразумевает только понятия «истина» или «ложь», «черное» или «белое», «1» или «0», если говорить компьютерным языком. А это, в свою очередь, еще Аристотель сформулировал. Нет, не компьютерный язык, конечно, а принципы классической булевой логики[11]. Но окружающий нас мир значительно сложнее – ему требуются более сложные градации. Вот для этого нечеткая логика и вводит понятие «лингвистическая переменная», где уже можно определять шкалу значений: «теплее – холоднее» или, там, «умнее – глупее»…

– Это к чему сейчас был комментарий?

– Это просто фигура речи, первое, что пришло в голову…

– Ну-ну, продолжайте, я слушаю.

– Так вот, японцы уже давно эксплуатируют принципы нечеткой логики, так называемую fuzzy logic. Fuzzy переводится как «расплывчатый», «с нечеткими краями». Для этого они специальные чипы разрабатывают еще с восьмидесятых годов. Наверняка вы видели рекламу стиральной машины Samsung с искусственным интеллектом на основе нечеткой логики…

– Samsung – это же вроде корейцы, не японцы?

– Да, но они у японцев технологию спер… скопировали. Не суть. Копеечный чип, а позволяет экономить огромные средства за счет упрощения модели – вместо громоздких алгоритмов описания процесса стирки с учетом всех детерминированных параметров можно легко и просто описать задачу нечеткими лингвистическими переменными и несложными уравнениями. А наши, то есть западные разработчики отстали в этих вопросах и сейчас активно догоняют. Но возникает большая дыра на уровне программирования! Чтобы использовать такую теорию на цифровых компьютерах, необходимы математические преобразования, позволяющие перейти от лингвистических переменных к их числовым аналогам в компьютере. Понимаете?

– Нисколько…

– Компьютер тупой, понимает только «0–1–1–0–0». Его нужно научить правильно воспринимать «расплывчатые» алгоритмы. Появилась задача «Сделай немного потеплее» – и ее надо перевести в понятные компьютеру категории «Переведи термостат на три деления влево». Не совсем так, конечно, но я могу написать уравнение. Оно очень простое. У вас есть листок?

В комнате повисла неловкая пауза. На столе лежала стопка чистых листов. Рядом в стакане стояли карандаши и ручки. Димыч не двигался, вжимаясь глубже в неудобный стул и ожидая реакции собеседника. Тот смотрел на него поверх очков сверлящим взглядом и, кажется, о чем-то размышлял. Потом он вышел из оцепенения и вздохнул. Посмотрел в резюме, лежащее на его столе.

– Молодой человек. Дмитрий. Если у вас была возможность ознакомиться с профилем деятельности нашей компании перед приходом сюда, то вы наверняка заметили, что мы далеки от разработки стиральных машин. Вот уже десять лет наша компания занимаемся разработкой программ для ведения бухгалтерского и финансового учета…

– Да, конечно, я видел, но…

– Дайте мне закончить. И она преуспевает в этом! Мы гордимся тем, что являемся лидерами рынка. Мы используем самые современные технологические достижения, однако всегда держимся в рамках традиционной науки. Бухгалтерский учет, открою вам большой секрет, не признает шаманства и размытых нечеткостей. Там, где возникают нечеткости, правит бал Уголовный кодекс, знаете ли.

– Я…

– Я вас не перебивал. И вы извольте уважительно относиться к моему мнению.

– Да, конечно.

– Так вот, насколько я понимаю, в сфере экономики и управления финансами у вас не было опыта работы? В резюме об этом нет, к сожалению, ничего.

– Вы правы, да. Непосредственно программ для бухгалтерского учета я не писал. Однако уверен, что опыт моих исследований может быть легко применим и в сфере финансового планирования и анализа. В США сейчас наблюдается большой подъем в области оптимизации ценовых стратегий, анализа финансовых рынков…

– Американцы славятся своей расплывчатой бухгалтерией. Я тоже за новостями слежу. Директор «Энрона»[12] вон на двадцать четыре года загремел за такую оптимизацию.

– Вы не понимаете…

– В общем, так, молодой человек. Вы – талантливый и амбициозный специалист. Вас, очевидно, ждет большое будущее. Было бы обидно закапывать столь мощный научный потенциал в рутинную работу по тестированию модулей системы бухгалтерского учета. Искренне желаю вам удачи по поиску работы в другом месте.

– Понимаю. Это у вас заготовка такая. Могли бы просто сказать: «Вы нам не подходите, до свидания!».

– Зря вы так. Давайте пропуск, я подпишу… Я работаю в отделе кадров свыше двадцати лет и вижу людей с большим потенциалом. Поверьте, я далеко не всем так говорю. Кто знает, может быть, вы откроете свою компанию и добьетесь неимоверных успехов, тогда я приду к вам устраиваться на работу и буду находить для вас лучших специалистов по нечеткой логике. А сейчас я работаю здесь и ищу специалистов узкого профиля для этой компании. Сюда, пожалуйста… Удачи вам. И позовите следующего.

Димыч вышел на улицу, щурясь от яркого, но холодного осеннего солнца. Навстречу ему со скамейки поднялся Санчес, разминая затекшие от долгого ожидания ноги. Друзья стояли, молча глядя на проезжающие машины.

– Ну чего?

– Послал…

– И меня тоже…

– Хитрый дядька. Подковыристый. Рассказываешь ему, а ощущение такое, будто он по-деловому отвертку взял, крышку с твоего системного блока снял и копается внутри, рассматривает – какая у тебя там мама, сколько памяти и так далее…

– Да, точно. А он тебя просто послал или в конце завернул что-нибудь типа «Я такое каждому пацаку не говорю… Только, мол, тебе».

– Да, было дело! Мол, не закапывайте свой талант в нашу скучную работу. Поищите другую.

– Видно, он всем это втирает. Вот, блин, жучила какой!

– …

– Знаешь, что мне в голову сейчас пришло?

– Что?

– Если бы у нас был суперкрутой бизнес и в офисе сто программистов сидели бы, то я бы этого Сергея Ивановича взял на работу! Чтобы он всех насквозь видел и контролировал.

– Думаешь? Не уверен. Я бы не взял. Я бы лучше приглашал на работу только самых умных и столько бы денег им платил, чтобы вообще не нужен был такой жук-надзиратель. Вот что я думаю.

– Ага. Поэтому у тебя и нет суперкрутого бизнеса. И даже на бигмачку вряд ли наберем. А жрать ведь охота…

Жизнь 1.0. Релиз‑кандидат

При трении разнородных физических тел друг о друга они заряжаются равными по абсолютной величине, но различными по знаку электрическими зарядами.

Март 2010-го. Пригород Санура, Бали

– Что ты так смотришь на меня, брат?

– Знаешь, когда я лежал без сознания, у меня возникло ощущение, что я умею читать мысли людей. Даже не читать – видеть! Мысли казались осязаемыми, хоть и запутанными. Как клубки ниток. Только живые, ко всему прочему…

– А сейчас можешь их видеть?

– А сейчас не могу. Когда только очнулся – вроде мог. А сейчас уходит это чувство, мир все больше становится плоским и серым. Наверное, это был сон. Обидно, да?

– Может, тебе йогой заняться, медитацией? Глядишь, вернется сила. Не так много людей выбирается оттуда, где ты любезно погостил. Может, тебе правда там что-то подарили на прощанье? Видеть сквозь стены или, там, паутиной плеваться… Попробуй.

– Издеваешься… Я же серьезно.

– Я тоже серьезен как никогда раньше… Вставай, хватит валяться. Я тебе должен что-то показать.

– Что ты придумал опять?

– Давай, цигель-цигель. По дороге расскажу.

Они ехали около получаса по запруженной мотоциклами и машинами трассе, потом свернули в переулок и остановились около трехэтажного узкого офисного здания из серого бетона. Весь первый этаж оказался пустым холлом, заваленным каким-то барахлом: в углу угадывались массивные красные контуры двух надувных моторных лодок со спущенными сморщенными бортами, дальше, за кучей полиэтиленовых свертков, под лестницей, ведущей на второй этаж, темнело жерло старинной чугунной пушки, подъеденное вековой коррозией.

Подтянутый здоровый Костя почти взбежал по крутой лестнице на второй этаж. Санчес еле успевал за ним. После нескольких недель, проведенных в постели, эта прогулка давалась ему с большим трудом. Брат так и не объяснил толком, что они здесь делают. Сказал, что второй и третий этажи в этом здании арендует туристическая компания, которая принадлежит его старому товарищу.