Ларри Бейнхарт - Американский герой Страница 7

Кроме этого, я беру с собой три оперативных набора, рекомендуемых нашей компанией. Защитная система включает в себя CMS-3, определяющую наличие «жучков», их частоту и расположение приемников, переносную DL-1000, определитель оружия, прибор для подключения к телефонной линии и телефонный дешифровщик. Второй набор содержит более активные системы «на тот случай, когда надо упредить противника»: УХО-200, с помощью которого можно организовывать прослушку сквозь стены, высокочувствительный параболический микрофон и устройство для отслеживания транспорта. Кроме того, в нем есть программа, блокирующая доступ в ваш персональный компьютер, устройство дистанционного прогрева двигателя для тех, кого действительно волнует собственная безопасность — и уж можете мне поверить, таких людей предостаточно, — а также инфракрасная камера с инфракрасной вспышкой, миниатюрные микрофоны, передатчики и диктофоны. Третий набор включает в себя автомат с резиновыми пулями, дубинку, пуленепробиваемый жилет и разнообразные орудия обороны.

Все это оборудование обычно оказывает сильное впечатление на клиентов. По крайней мере, так утверждают инструкторы по маркетингу, и это совпадает с моими личными впечатлениями. Нас нанимают люди, которые покупают «мерседесы» и «порше», и им нравятся разные прибамбасы. К тому же эти устройства приносят прибыль. Клиент платит за все, что вы используете в своей работе. «Вы хотите, чтобы я проверил вашу телефонную линию, сэр?» И вы берете CMS-3, который стоит три тысячи долларов, и выписываете чек на сто пятьдесят долларов за каждый час его использования. Люди понимают это. Кроме этого, клиенту просто можно продать оборудование. Это как в рекламе «хонды» — «машина, которая сама себя продает». Есть игрушки, перед которыми человек не может устоять. Неужели вы не хотите узнать, что происходит за стеной? Что говорят ваши знакомые, когда вы выходите из комнаты? Что делает ваша жена, когда вас нет дома? Только представьте себе, каким крутым начинает ощущать себя парень, когда знает, что его портфель, в котором обычно лежат документы и телефонные книжки, может остановить пулю, выпущенную из «магнума-357». Сто пятьдесят долларов за штуку. Такие полевые игроки, как я, получают 10 % с продажи.

Я хочу, чтобы вы представили, какой маленькой и пустой выглядит моя обитель. Просто не на что посмотреть. Разве что одна картина на стене. Картина, написанная маслом, реалистическая. На ней изображена женщина с ребенком, стоящая среди калифорнийских виноградников. Я привез ее с собой, когда вернулся из Вьетнама с вещами Кенни Хорвата — у вояк есть свои каналы. Этот парень был моим другом. Он умер за день до моей демобилизации, и поэтому мне пришлось забрать его вещи. А его мать подарила мне эту картину. Ее нарисовал Кенни. Это его девушка на картине, и ребенок у нее был от него. Но она изменила ему еще тогда, когда он был жив. И вот теперь это единственный мазок цвета в моей комнате.

Кроме этого, на моем столе стоит черно-белая фотография женщины. Странно, что я ее храню. А в ящике стола — пара «Пурпурных сердец»: одна медаль принадлежит отцу, вторая мне. Мы получили их на разных войнах, но форма медалей и коробочек за это время не изменилась.

Это комната одиночки, и я это знаю. В моей голове даже звучит соответствующее музыкальное сопровождение.

А потом резкая смена кадров. Езду опускаю: предпочитаю жесткий монтаж.

Или залитый солнцем день. Над Лос-Анджелесом продолжает висеть туман, но здесь, на побережье, морской ветерок уже разогнал его. Волны перекатываются через волнорезы. Пара ребятишек катаются на досках для серфинга. Явно прогуливают занятия в школе. По берегу идет старик с собакой. Он бросает палку. Собака бежит за ней. И старик вспоминает свою юность, подвижность и легкость ног. Он благодарен собаке за то, что она помогает ему это вспомнить. Мимо пробегает очередная принцесса Малибу с ухоженным телом. Между Тихоокеанским шоссе и побережьем стоит только один ряд домов. Все окружены изгородями или стенами с электронными запорами и телекамерами на входе. К югу от дома Мэгги расположен особняк в стиле Тюдоров. К северу стоит гасиенда. Дом Мэгги с полукруглым подъездом выполнен в стиле калифорнийского модерна. Дворик засажен кактусами и пустынными растениями, которые стоят несколько тысяч долларов. Парадная дверь огромных размеров с начищенными, до блеска медными петлями сделана из какого-то редкого дерева. И Мэгги уже успела нанять новую горничную, которая и открывает мне дверь. Она уже ждет меня, и это тоже кое-что говорит о Мэгги.

— Здравствуйте, мистер Броз, — говорит горничная. Она постарше предыдущей — на вид ей лет пятьдесят. Ирландка с ярко выраженным акцентом. Как выясняется позднее, нелегалка. Однако ее это ничуть не волнует. Она знает, что пограничный патруль не станет хватать ее на улице и ее машину не остановят, чтобы проверить, есть ли у нее грин-карта.

— Вы можете называть меня Джо, — отвечаю я, оглядываясь по сторонам.

— Посмотрим, — говорит она.

— Ладно. А как вас зовут?

— Миссис Маллиган, — отвечает она.

— Значит, еще есть и мистер Маллиган?

— Был, но умер.

— Примите мои соболезнования.

— Да ладно. Я не очень-то горюю. Может, наконец решите: заходите вы или будете пялиться по сторонам.

— Захожу, спасибо, — говорю я.

— Не за что. Устраивайтесь в гостиной. Хозяйка сейчас выйдет. Что-нибудь выльете? Хотя лично я считаю, что для спиртного рановато. Или, может, вам выжать апельсинового сока? Хозяйка очень любит свежевыжатый сок. Что из фруктов, что из овощей. А еще у нас есть минералка из шести разных стран — с пузыриками и без. В Ирландии ее можно пить за бесплатно, потому что она льется с неба.

— Сок — это было бы замечательно, — отвечаю я.

— Довольно трудоемко, но это моя обязанность, — вздыхает она и выходит. Я снова принимаюсь оглядываться по сторонам. Потолок гостиной уходит вверх на высоту двух этажей. Ровно посередине идет галерея с перилами. Налево и направо видны двери, ведущие в спальные комнаты. Вдоль одной из стен вверх поднимается лестница, за которой по каменной облицовке стекает водопад. Ниши украшены разнообразными растениями, а в углу расположен бассейн с живыми рыбками.

Четвертая стена, выходящая на берег, практически целиком сделана из стекла.

Под галереей расположены еще двери, ведущие в другие комнаты — кухню, столовую и зал кинопоказа.

Стены украшены двумя картинами. Одна французская, принадлежащая кому-то из пуантилистов. Другая — образчик живописи с модными когда-то стереоскопическими элементами. Чем-то она напоминает изображение Адама и Господа Бога из Сикстинской капеллы, разве что Адам выполнен в виде Элвиса Пресли, а Господь Бог держит в руках бутылку кока-колы. Я приглядываюсь и замечаю еще пару старомодных стереоочков в картонной оправе. Это оригинал Джеймса Трайверса.

У меня возникает ощущение, что все, кроме картин, я уже когда-то видел. Это не мистика и не дежа вю — скорее всего, это помещение использовалось для съемок какого-нибудь фильма или телепрограммы. Или здесь поработал голливудский художник, черпающий свое вдохновение из фильмов.

Однако меня все это мало занимает.

Наконец появляется Мэгги. Она босиком спускается вниз из какой-то верхней комнаты. На ней джинсы и хлопчатобумажная рубашка. Просто, небрежно и прекрасно в своем совершенстве. Рубашка выполнена в мужском стиле, но явно принадлежит ей и никому другому. И тут до меня доходит, что я искал: признаков присутствия мужчины. Неужто она живет одна?

Считается, что наши отношения исключительно деловые. Но это не так. И что я буду делать, когда здесь появится ее любовник? А если она вернется с какой-нибудь вечеринки с целой компанией? Или с каким-нибудь актером после ланча? Как мне на это реагировать?

Я профессионал и уже давно занимаюсь своим делом. Но здесь я повел себя непрофессионально с самого начала. Еще там, на берегу. Я стер записи и подменил их другими звуками. Я поддался паранойяльному состоянию клиентки и предпочел ее интересы интересам компании. Хуже того, я написал лживый рапорт. Зачем я это сделал? Только потому что она меня поцеловала? А может быть, это произошло еще раньше, когда она вошла в мой кабинет с видом кинозвезды, каковой и являлась, и начала произносить слова, напоминавшие текст из какого-нибудь сценария.

— Привет, Джо, — говорит она. — Как хорошо, что ты приехал.

— Очень красивый дом.

— Спасибо, — отвечает она, глядя мне прямо в глаза.

Я отвожу взгляд. Все еще можно изменить. Я еще могу очухаться, отозвать свой рапорт и честно изложить все то, о чем она меня попросила. Еще можно вернуться в колею.

— Покажи мне дом, — говорю я. — Включая кладовки и электрогенераторы. Если ты конечно знаешь, что это такое.

— Знаю, — отвечает она.