АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ - КОМАНДИРОВКА Страница 7

Наконец из ворот показались серебристые «Грэйхаунды» – обычные междугородние автобусы. За их окнами тут и там торчали стволы и выглядывали каски. Автобусы остановились, и из них медленно стали вываливаться солдаты уже в бронежилетах, ремнях и разгрузках, с оружием и здоровыми рюкзаками. Грузовые отделения оказались заставлены уложенными парашютами в специальных транспортных чехлах. Солдаты разбились по сквадам (отделениям), поставили пирамидкой винтовки М-16, внутрь пирамидок положили короткие автоматы MP-5, некоторые с уже наверченными глушителями и зачехленной оптикой (некий аналог русского ПБСа). Затем рядками разложили парашюты и открыли сумки для досмотра печатей на них – похоже, инструкция требовала проверки при каждой «кантовке» этого груза. Отдельно сложили здоровые трубы переносных противотанковых гранатометов и минометов. Особенно интересным оказалось оружие снайперов – здоровые винтовки М-82 и М-95 под 12,7 мм патрон от крупнокалиберного пулемета, с раструбами, как у пушек, напоминающие смесь супермодерновой телекамеры и русского противотанкового ружья времен Второй Мировой. К ним прилагалось по аккумулятору – прицелы могут работать и как лазерные дезигнейторы (наводчики высокоточного оружия). Были и обычные мариновские короткие автоматы и легкие снайперки с глушителями и простой оптикой. Рядом стояли SAW – легкие пулеметы М-296, некий гибрид Калаша и М-16 с прицелами и подствольными лазерными «указками» (простенькими инфракрасными лучиками для собственного целенаведения). Во истину, спецназ – обычных винтовок было на удивление мало, зато у всех болтались какие-то ножи, у некоторых куча громоздкой излучающей оптики, чем-то напоминающей древние русские проекторы для диапозитивов – устройства лазерного наведения всего, что летает – от самонаводящихся гаубичных снарядов, до крылатых ракет, у иных висели какие-то хитрые компьютеризированные штучки с маленькими раскладными спутниковыми антеннами. Поражала и куча пистолетов, в том числе шоковых, электроимпульсных – явно ребята собирались на охоту «за языками». Пока раскладывали оружие и проверяли парашюты, марины были серьезны, а как дошло дело до взвешивания, то посыпались смех и шутки – «в самолет с оружием не заходить» или «эй, террористы, попробуйте захватить наш лайнер».

Солдаты взваливали на себя рюкзак, цепляли личное оружие, а на холку поверх рюкзака водружали парашюты, после этого боец напоминал вьючного верблюда, который и шагал на весы. Затем парашюты раскладывались рядком, рюкзаки сваливались в кучу рядом, а солдат с оружием и аппаратурой топал по трапу в салон. Солдаты нас уверили, что все, что они внесли в салон, через пару дней полетит на землю на бойце, а не на десантной платформе. Вообще-то, система американского десантирования несколько отличается от российской, например, отсутствием стабилизирующего парашюта – фала сдирает чехол сразу с основного купола, и потом болтается хвостом вслед за самолетом, примерно как при сверхнизких прыжках советских ВДВ. Но как прыгать с двухметровыми бандурами и не запутаться, пусть хоть с принудительным раскрытием, а равно как при приземлении не поломать себе кости таким «негабаритом» и не побить чувствительную оптику – все равно кажется загадкой.

Подошла и наша очередь. Эксперты подхватили в руки чемоданы и тоже прошли через весы в самолет. Места достались люксовские, «на крыше» – на втором этаже «горба» Боинга, ну и ладно, к сортиру ближе и полетим с комфортом. Маринеры стягивали с себя броники и каски, засовывали их по ящикам над сидениями. По проходам мельтешили миловидные стюардессы, помогали размещать солдатское добро, отпускали шутки и строили глазки бойцам. Те, разумеется, в долгу не оставались, но с девушками не пошлили, хотя атмосфера салона была до предела насыщена шитами и факами (shit, fuck – ругательства) вперемешку с другими крепкими армейскими словечками. Кто-то из пилотов попросил сделать одолжение – забрать весь багаж экспертов в салон. Оставались пустые места и верхние багажные полки, так что распихать громоздкие чемоданы можно было без труда. Когда Айван спустился вниз, то стал невольным свидетелем интересного диалога старшего пилота и капитана-маринера. То, чего так боялся командир лайнера, а именно перегруз, случилось, правда, перегруз небольшой, всего какие-то сотни фунтов. Капитан доказывал, что такого быть не может, что они в части все уже взвешивали и даже зарезервировали аж полтонны для гражданских! Но весы, похоже, тоже не врали. Тогда кэп нашелся, что сказать – сейчас он выгонит всех в туалет пописать и просраться, так как весь лишний вес всего лишь результат плотного завтрака. Пилот улыбнулся, потом по католически сложил руки, возвел взор к небесам – для виду приказал вытащить из самолета три ящика с вином и ящики с пивом (вот уж, действительно, лишнее в нашем полете!), а потом своей рукой написал, что взлетный вес соответствует допустимому. Видно, столь малый перегруз его совсем не волновал, он боялся гнева руководства авиакомпании, где любое отклонение от правил может быть чревато увольнением. Все, наконец расселись, пристегнули ремни, Боинг зашумел турбинами и вырулил «в очередь», выстроившуюся из самолетов на рулежной дорожке параллельно взлетной полосе – довольно частое явление в загруженных американских аэропортах, где самолеты порой взлетают и садятся чуть ли не «хвост-в-хвост». А через минуту под крылом открылась голубая гладь Атлантики – самолет взял курс на Ларнаку.

Военных в верхнем салоне не было, наверное, из-за целей секретности спецназовской миссии, «сивиков» посадили отдельно от них. Пейзаж Атлантического Океана скучен до безобразия, а сидеть без дела в люксовских креслах за столиком друг напротив друга быстро надоело. Решили рискнуть и попробовать купить бутылку легкого вина у стюардессы. Нажимать кнопку вызова в таком необычном рейсе посчитали несколько бестактным и просто послали гонца «постучаться» за стюардскую занавеску. Вышла темнокожая длинноногая красавица, не обделенная чувством юмора. Оказывается, не все спиртное вынесли – остались распечатанные бутылки с прошлого рейса. Стюардесса притащила початую бутылку красного да полбутылки белого сухого вина и тарелку красиво нарезанного сыра – все, мальчики, растягивайте на весь полет, больше ничего нет. Была бутылка мартини, но ее уже подарили офицерам, хоть у них в полете «прохибишин» (сухой закон). А денег не надо – уж коли сели в салон первого класса, так и обслуживайтесь бесплатно. Эксперты тянули вино, вяло обсуждали увиденную выставку спецназовского легкого вооружения, но как не смаковали живительную влагу, вино быстро закончилось, и разговоры сместились в привычную тему – Ирак, Ирак, Iraq… Очень хотелось поговорить с военными, но офицеры отказались подняться в первый класс, сославшись на необходимость быть с подчиненными.

Некоторое разнообразие пришло только при обедах и пролете над Гибралтаром и Италией, а так все та же синь да чернь под крылом – беспосадочный десятичасовой полет на восток при смене часовых поясов быстро комкал день и ночь. Успели выспаться и выговориться, а задницы, несмотря на мягкие кресла, успели порядком задеревенеть, и вот, наконец, самолет пошел на снижение. Утреннюю Ларнаку с воздуха посмотреть не удалось – контрастом к безоблачному Средиземноморью берег Кипра скрылся в белой туманной пелене. Загудели вышедшие шасси, мягкий толчок при касании бетона полосы и дружное «Ча-аардж!!! Хура!!!» (ничего не значащий, но по ситуации весьма юморной вопль атакующей старой американской армии) с аплодисментами, донесшееся с главного салона – чувствуется, что боевой дух весьма высок, ребята настроены оптимистично. Самолет зарулил куда-то мимо здания аэропорта и стал. Пилот по радио поблагодарил всех за полет и пожелал удачи, а потом как-то неожиданно чуть дрогнувшим голосом добавил пожелание, чтоб вражьи пули летали мимо. Подогнали трап, к экспертам подошла стюардесса и попросила выйти первыми.

Глава 4

У трапа экспертов встречали. Впереди грек-киприот в форме астиномиа, аэропортовской полиции – какой-то мундир нелепого покроя, тесный и узкий, кажется с чужого плеча, своим дешевым материалом напоминающий заношенную советскую школьную форму (помните, была такая синяя). Зато какие дополнительные акссессуары! Здоровый алюминиевый номер на погонах, свисток с серебристой цепочкой в нагрудном кармане кителя, на погонах – две шашечки – старший суперинтендант. На лысой голове жаркая фуражка, отдающая какой-то бутафорией, на левом бедре покоится тяжеленная пистолетная кобура невероянтых размеров, за спиной на грубом брезентовом ремне болтается автомат. За греком стояли еще двое – молодой веснушчатый рыжий второй лейтенант в форме Королевских ВВС (низший офицерский чин, по-русски что-то между младшим лейтенантом и просто лейтехой) и американец, подполковник-медик. Встречающие весьма мило пришли с двумя багажными тележками для чемоданов экспертов – до задания аэропорта было не близко. Новоприбывшие представились и сунули паспорта таможеннику. Тот улыбнулся, сказал нечто нечленораздельное на удивительно плохом для его должности английском, махнул рукой и стал помогать грузить чемоданы – никакого, даже самого формального досмотра он проводить не стал. Похоже, его не волновала и хоть какая-нибудь регистрация прибывших на греческую землю иностранцев. Позднее, уже в разговоре по пути на базу, выяснилось, что это не какое-то особое проявление доверия к экспертам, а самая что ни есть обычная практика киприотской таможни в отношении союзнических военнослужащих. Греция в сильном территориальном споре из-за Кипра с Турцией, хоть и обе страны члены НАТО. Мощь греческой армии, наверное, не составит и десяти процентов от мощи армии турецкой, а греко-киприотской, то наверное вообще меньше процента – вот они и создают самые благоприятные условия своим гарантам. Хотя гаранты порой оказываются весьма равнодушными – во врмена киприотской войны 1974 года никто и пальцем не пошевелил, чтобы вмешаться в конфликт на греко-киприотской стороне. Формально Кипр является независимым государством. Но если честно сказать, то пожалуй и к туристам в этом государстве отношение не сильно отличается от иностранных военнослужащих – вход свободный.