Дмитрий Соколов-Митрич - Враги народа: от чиновников до олигархов Страница 7

Пришли ходоки из вчерашнего ЧВАКУШа. Представители разваливающегося дома. Латышев и здесь пообещал помочь. Когда ходоки ушли, Третьяков сказал: «Петр Михайлович, там половина домов в таком состоянии». «Будем разбираться», — ответил полпред.

Я спустился вниз. Народу не убавилось. К лифту без очереди ковылял увешанный орденами ветеран. За его спиной люди переругались. Одни кричали: «Мы с утра стоим!», другие: «Как вам не стыдно!»

На этом наши сутки кончились. На следующий день, уже в Екатеринбурге, я пришел на интервью с первым замом Латышева Владиславом Тумановым — в отсутствие полпреда он выполняет роль федерального инспектора по Свердловской области. Встреча была назначена на 10 часов, я просидел до двенадцати — и так и не был принят. Что уж там говорить про обычных людей. При мне секретарша Наталья разговаривала с охраной: «Вчера тут лишние люди оказались, так что пускайте только по пропускам». Потом она разговаривала с другой секретаршей, тоже Натальей: «Сегодня опять звонят: «А можно…» Я говорю: «Нельзя!!!» Хватит мне вчерашнего дня».

А спустя еще три дня я позвонил в Челябинск и спросил, кому удалось помочь. Мне ответили: «Пока только одной женщине. За ней закрепили конкретного бизнесмена».

Интересно, хватит ли на всех бизнесменов?

ДЦТ — это Дом детского творчества. Бывший Дом пионеров. Слава и позор ППП. В тот памятный вечер, когда мы беседовали, полпред сказал, что конфликт вокруг ДЦТ исчерпан: пионерам вместо четырех избушек, которые предлагали вначале, предоставлено помещение в новом здании площадью 10 тысяч квадратных метров — это даже больше, чем у них сегодня. «Почему нельзя было сразу решить этот вопрос таким образом? — недоумевал полпред. — Мы сейчас уже задаем себе вопрос — случайны ли были эти маневры, или это чей-то замысел?»

Чей-то — это, конечно, губернатора Свердловской области Эдуарда Росселя.

Я навестил Дом детского творчества, но следов умиротворения там не нашел. В комнате Пушкина продолжают дежурить родители, которые клянутся покинуть ДДТ только в виде трупов. А замдиректора Любовь Аркадьевна Субботина говорит вот что: «Мы, конечно, понимаем, что нас отсюда все равно вытурят. Но новым зданием недовольны. Его еще год надо достраивать, нужны 60 миллионов рублей, а где гарантии, что нас не выселят раньше? К тому же сейчас мы в центре, а будем на окраине, детям неудобно добираться. А главное — это старина, здесь сами стены воспитывают, здесь Александр Демьяненко занимался, Шурика помните?»

Здание действительно шикарное, хоть и требует ремонта. Настоящий дворец, которому уже 200 лет. Анфилады комнат. Несколько пристроек, парк, который, возможно, тоже отойдет президенту. Прогуливаясь по широченным коридорам, я представлял себе роскошь, которая здесь будет. Тем сильнее было мое удивление, когда я побывал в нынешнем помещении полпредства.

Оно занимает пятый этаж в здании Госкомимущества на площади рядом с «членом КПСС» — так здесь называют небоскреб областной администрации. Евроремонт, современное оборудование, просторные помещения. Штат — 30 человек. Я спросил человека из ближайшего окружения полпреда, который согласился быть моим тайным советником: «Зачем вам Дом пионеров? Вам и здесь вроде бы неплохо». Он ответил: «Да, неплохо, но это вопрос статуса. Полпредство — это дом президента. Если Путин приедет сюда, ему придется работать на одном этаже в скромном здании Госкомимущества. А Россель будет сидеть в своей шикарной резиденции, которая, кстати, когда-то была Домом учителя. Это неправильно».

В Екатеринбурге здание мэрии серого цвета, а областная администрация — белого. Поэтому их называют белым и серым домом. Во враждующих лагерях мне удалось склонить к откровенности еще двух близких к мэру Чернецкому и губернатору Росселю людей. Вот что, например, сказали в «сером доме».

— История с Домом пионеров — удачный пиаровский ход губернатора. Он ведь не случайно выбрал именно это здание. Были и другие варианты, связанные с перемещением некоторых структур региональной власти, стоял вопрос о новом здании Промстройбанка. Это было бы и дешевле, и справедливее. Но с помощью Дома пионеров Россель решил убить сразу трех зайцев: выполнить указ президента за счет федеральной, а не своей собственности, скомпрометировать в зародыше все будущие реформы полпреда и, наконец, стравить Латышева с мэром, поскольку расхлебывать всю эту кашу с Домом детского творчества пришлось прежде всего ему. Но ситуация вышла из-под контроля, я думаю, что областники теперь и сами напуганы тем, что наделали. Особенно после того, как Латышев публично поставил вопрос, так ли уж нужна Росселю его резиденция.

Пока Латышев дистанцируется от местных властей. За сто дней не было ни одного рабочего контакта ни с мэром Чернецким, ни с губернатором Росселем. Хотя ситуация зачастую этого требовала. Он даже команду себе набрал, в основном из людей неместных, и семья его, насколько я знаю, переезжать из Москвы сюда пока не собирается. С другой стороны, как только полпредство обрастет местными связями, оно скурвится и не будет выполнять свои функции. Это тоже плохо. Тут важно соблюсти грань.

Сейчас область живет, как в песне Александра Новикова:

«Мы металл и камень плавим,мы себя и город славим,но про то, что мы оставим,пусть другие пропоют».

Режим Росселя держится на использовании федеральных силовых структур в интересах определенных криминально-коммерческих кругов. Первый удар Латышева пришелся по Совбезу. Сейчас он создает структуру по управлению госсобственностью. Я думаю, губернаторская вольница заканчивается.

Тайный советник из «белого дома» разговаривал со мной со снисходительной улыбкой:

— Не зря нам, конечно, мента прислали, но мне кажется, Латышев недооценивает Росселя. Власть у того, у кого деньги. У Росселя они есть, у Латышева нет. Вот приехал патриарх. Полпред всех разбросал, прошел первый с ним здороваться. Ну и что? Когда мы все приехали в Верхотурье, все матушки прямиком к Воробьеву, председателю правительства: «Здравствуйте, Алексей Петрович!» Латышева даже не заметили. Потому что у Воробьева есть деньги, а у Латышева один президент на языке. То же и с силовыми структурами. Ушел прокурор из нашего Совбеза и тут же с инсультом в больницу попал — я думаю, это не случайно. Если Латышев будет платить им одну зарплату, будь за ним хоть десять президентов, они все равно вернутся к нам, потому что кушать хотят.

На Латышева Россель очень рассчитывает как на лоббиста. У нас миллиард рублей невозвращенного НДС, огромные долги оборонке — вот где нужна его помощь. Пока же он только вредит. Если не захочет у нас прописаться, его роль будет сведена к нулю. Сейчас к полпреду бросились все, кому не досталось росселевского пирога. Но когда станет ясно, что никакого пирога у Латышева нет, он останется один.

Под занавес — шаг в сторону.

Вечер этого безумного дня, проведенного в рос- селевско-чернецко-латышевско-пионерском омуте, закончился для меня в тихой кузнице Владимира Кривушина. Друзья в гости привели. После всего, что пришлось услышать днем, кузница действительно казалась тихой.

Первую половину своей жизни Кривушин занимался ерундой, вторую — искусством. Просто бросил все и поехал по Союзу учиться ремеслам. Кузнечному искусству научился в Таллине, вернулся, пристроился к Екатеринбургскому художественному фонду, начал работать и зарабатывать. Первый очажок сделал из кирпичей, все, что имеет теперь, — плод своих рук. На заказ приходится делать всякое, но постепенно Кривушин прививает клиентуре вкус к нестандартному. Многие из тех, кто раньше заказывал розочки на ограду, теперь хотят оригинальную кованую мебель. Изящный трон весом 15 килограммов, к примеру, покупают по цене от 5 тысяч рублей. А один клиент так разошелся, что заказал себе массивную кровать с возможностью регулировать угол наклона лежака. Зачем — непонятно. Из любви к искусству, наверное.

Владимир Кривушин не завидует ни Латышеву, ни Росселю, ни Чернецкому. «Бедные люди, — говорит кузнец. — Не умеют ничего делать и вынуждены из кожи вон лезть, чтобы этого никто не заметил».

Когда Владимир Кривушин начинал карьеру кузнеца, ему было 42. Всем, кто застрял во власти, он советует следовать его примеру.

Полпред президента Сергей Кириенко выпил водки и узнал военную тайну

Октябрь 2000 года.

Нижний Новгород — Киров:

— Вот кабинет Сергея Владиленовича. — Сотрудник аппарата полпреда распахнул передо мной легкую офисную дверь. — Вот стол заседаний, плазменная панель, комната отдыха. Туалета у шефа своего нет, ходит в общий. На столе вот Библия, Коран и композиция под названием «Инновация». А это карта округа.