Андрей Аствацатуров - Скунскамера Страница 7

Тут можно читать бесплатно Андрей Аствацатуров - Скунскамера. Жанр: Проза / Современная проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Андрей Аствацатуров - Скунскамера

Андрей Аствацатуров - Скунскамера краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Андрей Аствацатуров - Скунскамера» бесплатно полную версию:
Новая книга Андрея Аствацатурова продолжает линию, намеченную им в дебютном романе «Люди в голом». Автор ведет читателя в путешествие по Ленинграду-Петербургу, делая короткие остановки в тех местах, где проходили его детство и юность. Воспоминания переплетаются с жизнью за окном, академические знания становятся частью повседневности. Аствацатуров — великолепный рассказчик, «русский Вуди Аллен», чьи короткие скетчи и литературные анекдоты, случаи из жизни и зарисовки с натуры не раз заставят вас рассмеяться.

Андрей Аствацатуров - Скунскамера читать онлайн бесплатно

Андрей Аствацатуров - Скунскамера - читать книгу онлайн бесплатно, автор Андрей Аствацатуров

Сосредоточиться на тексте мешает холод. Ощущение, будто меня поместили в морозильную камеру. В академических собраниях, я давно заметил, если не натоплено, всякого вновь пришедшего или опоздавшего радостно приветствуют. Ему машут руками, улыбаются, иногда покровительственно подмигивают — это только тем, у кого степень или звание пониже, — потом гостеприимно указывают на незанятое место, но своего места никогда не уступают. Никому не хочется перемещаться на холодный стул с теплого стула, нагретого мягкими полупопиями, и снова заставлять ягодицы трудиться, снова превращать их в два отопительных прибора. Никому не хочется нарушать установившуюся гармонию нижней части тела с предметом мебели, гармонию, построенную на справедливых и равных правах: сначала сиденье вбирает тепло мягкого зада, а потом — накопленное тепло ему возвращает. И никаких ранне-коммунистических лозунгов, типа:

«СИДИ, ТОВАРИЩ, БЫСТРЕЕ! ТВОЙ ТЕПЛЫЙ СТУЛ УЖЕ НУЖЕН СЛЕДУЮЩЕМУ ТОВАРИЩУ!»

Один безумный философ жаждал теплоты, теплоты в других людях, в домах, в климате. Он даже говорил, что гении не рождаются там, где сыро, холодно и бывает снег, а появляются только в тех широтах, где сухо и жарко. Если ему верить, что вовсе необязательно, то у нас никаких шансов даже подготовить приход гения. Ландшафтом не вышли. В Петербурге всегда сыро и холодно.

И потому надо не умствовать, не сочинять, не сидеть на одном и том же месте, а разогреваться работой. Делать что-то. Ходить, добиваться, бегать по стадиону, зарабатывать деньги. А если уж придется усесться, то только для того, чтобы поесть. Вы никогда не замечали, что животные, особенно если самые мелкие, все время едят? Это они эдаким манером с холодом борются, внутреннее тепло вырабатывают. Хомяк ест, ест, ест, жует, жуёт, жует, ням-ням-ням, выталкивает новой пищей наружу то, что только что съел, а ее, в свою очередь, выталкивает очередной порцией съеденного. Иначе никак нельзя. Иначе хомяк остынет, заболеет и умрет.

Я оглядываюсь по сторонам. Иностранные гости жуют жвачки, гоняя мускулы на лицах. Видимо, никто из них не хочет заболеть в незнакомой холодной стране. Наши тоже не отстают. Хотя они не столь едины и методичны. Кто сосет леденец, кто отхлебывает кофе из пластмассовой кружки, кто, слегка морщась, хрустит солеными сухариками.

Здесь все-таки очень холодно. Совсем как в тундре. Я сижу за столом, мысли мои парализованы, а даже в тундру положено врываться ранним утром и непременно на быстрых оленях. На лежащем передо мной листе бумаги я аккуратно вывожу слово «тундра» и заключаю его в кавычки.

Тундра

В прошлом учебном году в этой же промозглой аудитории я принимал экзамен по литературе. Я сидел, слушал студентов и злился также, как вот сейчас. Они повторяли те же самые примеры, которые я приводил на лекциях.

— Что такое метонимия? — помню, спросил я у перепуганной до полусмерти девушки.

— Метонимия? — робко переспросила она.

— Да, метонимия.

— Ну, это украшение такое… словесное…

— Какое «такое»?

— По смежности… ну там это… часть вместо целого… вроде.

— Гм… Ладно… — проворчал я. — Пример можете привести?

— Могу, — и гордо объявила: — Все флаги в гости будут к нам!

— Идите.

Села следующая. Мини-юбка. Блузка с глубоким вырезом. «Вот дура, — подумал я. — Холодно ведь». Ярко накрашенные губы. На большом пальце кольцо, как у папуаса. Судя по акценту, приехала откуда-то из-под Архангельска. Начала теребить исписанные засаленные листки, неумело вырванные откуда-то.

— Пример метонимии можете привести? — с ходу спросил я.

— Конечно! — величественно заявила она, вынув изо рта жвачку. — Из Лермонтова, например, «Все флаги в гости будут к нам!»

В перерыве я отыскал своего коллегу Федю Двинятина, и мы направились в буфет съесть по пирожку. Когда мы уселись за столик, я пожаловался ему, что студенты ни черта не знают и даже собственный пример метонимии привести не могут.

— Метонимии? — переспросил Двинятин. — Я сейчас, Андрюшечка, тебе расскажу про метонимию одну историю. Можешь студентам на лекции давать в качестве примера. Запомнят с ходу.

Это история, по словам Двинятина, произошла где-то в начале 1980-х, в одном из технических вузов Ленинграда. На одной математической кафедре работал профессор по фамилии Ким. Кореец по национальности. Было ему тогда где-то лет тридцать пять. Математики, как известно, в отличие от филологов рано получают научные степени и звания. Поэтому, будучи доктором наук и профессором, Ким выглядел весьма моложаво.

Стоял как-то раз этот Ким у расписания.

Дело было в конце июня. У студентов полным ходом шла летняя сессия. Абитуриенты со своими мамами-папами уже начали мелькать в университетских коридорах. Ким всматривался в расписание, выискивая номер аудитории, куда ему надо было идти принимать экзамен. И тут сзади его кто-то похлопал по плечу. Ким обернулся. Перед ним стоял розовощекий студент и приветливо улыбался. Ким раскрыл было рот, но студент его опередил и радостно спросил:

— Что, Тундра, поступать к нам приехал?!

Теперь всякий раз, когда я рассказываю студентам про метонимию, я вспоминаю эту историю. Но воспроизводить ее на лекции почему-то не решаюсь. Даже если в аудитории очень холодно.

По дороге в гастроном

Когда я был маленьким, я очень не любил зимний холод и промозглый ветер, продувавший улицы в нашем микрорайоне. И потому мне нравилось особенно зимой заходить в гастроном на проспекте Тореза. Там внутри было тепло и всегда вкусно пахло хлебом. Вечерами, когда за окнами детского сада уже начинало темнеть и на проспекте Тореза зажигались фонари, мама забирала меня из группы, и мы обычно шли в гастроном. По дороге она то и дело сердито говорила мне, чтобы я прибавил шагу, иначе мы придем туда поздно, продукты раскупят, и нам ничего не достанется. Мне было на самом деле все равно, купим мы продукты или нет. Я почему-то не любил то, что взрослые называли «настоящей едой». Особенно творог и сосиски. Творог я, давясь от отвращения, ел, но больше размазывал по тарелке; а сосиски, которые мама на завтрак нарезала тоненькими шайбами, я, когда она отворачивалась, украдкой выбрасывал в форточку.

Поэтому лично мне торопиться в гастроном было незачем. Я упрямился, просил маму зайти на детскую площадку или поиграть в снежки, но она тянула меня за руку и пугала тем, что в магазине, если я не потороплюсь, придется стоять в длинной очереди. Этого мне очень не хотелось: стоять на одном месте возле кассы, медленно продвигаться вперед, разглядывать со спины скучное пальто какой-нибудь бабки и слушать обрывки взрослых разговоров.

— Мама! А ты купишь мне конфет? — спрашивал я по дороге.

— А волшебное слово? — напоминала мама.

Волшебное слово

В детстве мы все время что-то просим. Особенно у взрослых. Мячик, игрушку, мороженое, велосипед, щенка… Нам, как правило, ничего не дают и не дарят, но предварительно уточняют: — А волшебное слово?

— Пожалуйста! — умоляем мы и, естественно, ничего не получаем.

В квартире издателя Александра Ванина однажды рано утром раздался телефонный звонок.

— Саша, привет! — восторженно закричали в трубку, и Ванин узнал голос своего немецкого приятеля Тома, известного литературного агента. Том говорил по-русски довольно сносно, хотя и с сильным акцентом, любил Россию, русских девушек и вообще был человеком восторженным и увлекающимся.

— Да, Том, да, дорогой… дико рад тебя слышать, — морщась, произнес Ванин. На часах было восемь утра.

— Саша! Понимаешь, я вчера решил поехать в город Магнитогорск!

— В Магнитогорск? — без всякого интереса уточнил Ванин. Чтобы не будить жену, он уже успел перебраться на кухню, где лежали сигареты. — Том! Магнитогорск — это дико интересно! Конечно, поезжай. Только скажи, пожалуйста, а почему именно в Магнитогорск? Почему не в город Елец, например, или в город Каменск-Уральский?

— Ты понимаешь, — стал поспешно объяснять Том. — Я вчера открываю атлас России, и мне попадается на глаза слово «Магнитогорск». И я чувствую, оно меня магнитом тянет.

Ванин зевнул.

— Саша! Только я хочу знать… Даже спрашивать неудобно.

— Не стесняйся, Том, спрашивай! Как у тебя вообще дела? Как там наши книги?

— Дела хорошо. Там очень страшно?

— Не знаю. Нет вроде…

— Саша! Там могут убить?

Ванин на секунду задумался.

— Знаешь, Том, — сказал он. — Россия — это тебе не твоя Германия. И не Швейцария, куда ты с женой отдыхать ездишь. Это реальный пиздец. Тут полно всяких ебланов и убить, в принципе, могут в любую минуту.

— А в Магнитогорске?

— А в Магнитогорске, — продолжил Ванин, — дела обстоят также, как и везде в России… Только твои шансы быть убитым, наверное, немного возрастут. Я точно не знаю. Главное, Том, не шароебся, где попало.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.