Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате Страница 7

А вот как оправдывалась в газете компания «Маркэйр»: «Туристам мы сделали скидку и в интересах Барроу. Туристы приносят поселку миллион долларов в год. Кроме того, с детей поселка берем половину стоимости билета, студентам билет бесплатный, людям старше шестидесяти пяти — тоже бесплатный…» Барровчане, однако, не успокоились: «Требуем конкурента!» Они уверены: это лучший сцособ защитить свои интересы. Как тут было не вспомнить о нашем Аэрофлоте, об одной партии, об одном юмористическом журнале, об одной столовой на какой-нибудь Боровск или Касимов. Эскимосы в Барроу поняли роль конкуренции. Мы это тоже должны понять. Без конкуренции все становится самоуверенным и наглым, все вырождается, увядает.

Через час улетаем…

Так я думал, наблюдая эскимосов в Барроу. И простят мне читатели отвлечение от темы — вдали от дома неизбежно примеряешь свое и чужое, ставишь плюсы и минусы. Не все тут, как принято сейчас думать, сплошные плюсы.

Однако многое стоит внимания. Сочувствуя барровчанам, я все же должен сказать: компания «Маркэйр» — не волк с клыками. Мне, иностранцу — «Добро пожаловать на Аляску!» — была сделана на билеты очень большая скидка.

За 500 долларов друзья, растолковав компании, что к чему, купили мне что-то вроде «сезонки» — единый билет на все направления с ярлыками: Фэрбанкс, Барроу, Джуно, Ситка, Кадьяк… — всего полтора десятка названий. В аэропорту у меня отклеивали один ярлычок и тут же давали посадочный лист с указанием места.

Все ярлычки с билета я «не слизал». За семь недель путешествия это нельзя было сделать. Таким образом, союз с «оптовым покупателем» для компании не накладен. Мне же покупка отдельных билетов обошлась бы примерно вдвое дороже.

Еще о билетах. Оформляя «сезонку» в офисе «Маркэйр», я узнал: стоимость билета зависит от времени его покупки. За месяц до вылета это может составлять половину цены, которую ты уплатишь, если будешь молить о билете перед самым отлетом. Для экстренных случаев билеты берегут до последнего часа. Но за эту «броню» приходится переплачивать.

Обслуживание… Тут всегда чувствуешь, что тебе рады. При оформлении багажа никакой толчеи. Все чинно стоят у загородки-шнурочка и к стойке подходят по одному. Оформление идет дотошно, неторопливо, с помещением данных о персоне твоей в компьютер. Багаж взвешивается, но только чтобы знать весовую загрузку аэроплана. Мой экспедиционный груз почти всегда был велик, однако ни разу меня не послали доплачивать «за перевес».

Дотошно и неформально демонстрируется ручная кладь. Фотосумку, боясь за пленку, я просил не просвечивать. Досматривали «вручную». Спокойно, вежливо вертели в руках каждую вещь — отвинчивали объективы у фотокамер, разворачивали — «а что это у вас?» — бумажки с катушками пленки…

Полет в любую крайнюю точку Аляски не превышает полутора-двух часов. Вполне довольно было бы прохладительного питья. Нет, кроме напитков — с десяток разных на выбор, от молока до томатного сока, — и компактный обед. Если была промежуточная посадка — опять угощение: питье, орешки, мороженое… И что еще любопытно, командир самолета время от времени подает голос: «Сидящим по правому борту: сейчас будут глетчеры, мы специально чуть подвернем, полюбуйтесь…» А на севере, помню, садились в тумане. С первого раза не вышло. Мысленно мы уже приготовились к возвращению. Но голос, уверенный и спокойный, сказал: «Не огорчайтесь, не вышло с запада, попробуем с востока…» Сели. И так захотелось увидеть лицо пилота!..

Обо всем, что связано с заботой о пассажирах, рассказать невозможно. Но вот особо выразительный случай. Спешим на такси к самолету, летящему на Кадьяк. И вдруг шофер тормозит.

— По телефону сказали: вам надо вернуться.

— ?

— Вылет из-за погоды будет задержан на три часа…

Мой спутник-американец не удивился. Я же с минуту сидел в столбняке, «переваривая» это маленькое открытие. А было все до изящества просто. Наши адреса с телефоном положены были в компьютер при покупке билета. Рейс задержался. Об этом по телефону из «Маркэйра» оповестили всех, кто собрался лететь. Но мы уже мчались в аэропорт. Какая проблема?! Хозяин дома позвонил в таксомоторный парк, а оттуда по радиотелефону все сообщили в машину…

Теперь посмотрим, что представляют собой «воздушные капилляры» Аляски. Они начинают ветвиться от городков, куда попадаешь большим самолетом, и кончаются в деревеньках или где-нибудь в дебрях, куда ранее добирались лишь на собаках. В каждой зоне — своя компания. Остров Кадьяк, Фэрбанкс (центральная часть Аляски), Алеутские острова, эскимосское побережье, район Юкона и так далее — всего пятнадцать разных компаний. «Деревенская авиация» — это маленькие самолеты и свойские парни-пилоты, одетые кто как горазд, преданно любящие авиацию и Аляску и живущие жизнью провинциальной глубинки.

Их пассажиры — жители деревенек, груз — пища, домашняя утварь, строительные материалы, почта, мебель, моторные снегоходы. У самолетов четкое расписание, из которого выбить может лишь непогода.

Пилот обычно свой человек в деревеньке, встречают его гурьбой как родного. Все это, впрочем, знакомо по нашему северу, где люди с пеленок знают летательный аппарат. У нас это чаще всего вертолет. А на небедной Аляске вертолет считается удовольствием дорогим. Рациональнее построить возле деревни взлетную полосу и летать на маленьких самолетах. Пилоты «маленькой авиации» осваивали Аляску. Сменив собачьих погонщиков, они создали капилляры поддержания жизни на всей территории штата. Летают в трудных условиях.

И репутация у пилотов «маленькой авиации» на Аляске очень высокая. «Лучшие летчики

США», — сказал мне редактор газеты в Анкоридже. И когда я спросил, о чем в первую очередь надо с Аляски мне написать, собеседник думал меньше секунды: «Авиация!»

Я летал с молодыми пилотами в деревеньки на Юконе, на остров Святого Лаврентия, расположенный возле Чукотки, видел, как летчики, соблюдая инструкцию безопасности, все же были как-то смелее, раскованнее наших пилотов, точнее сказать, они были самостоятельней в решениях, которые север заставляет тут принимать.

Теперь о самых легендарных пилотах, о тех, кто умеет сесть и взлететь там, где нет полос для посадки и взлета, кто садится на гребне горы, на леднике, на болоте, на поляне в лесу, на озере, на береговой гальке, на льдине, на полосе отлива. Речь идет о «буш-пилотах», или, сказать по-русски, «кустарниковых летчиках». Их на Аляске много. И работы им всем достает. Они составляют подавляющее большинство из названных выше четырех сотен авиакомпаний. Иногда в компании — два-три самолета.

И столько же летчиков вместе с хозяином предприятия. Но много и совершенных малюток: «одна компания — один летчик — один самолет».

Задача этих пилотов — доставить тебя куда ты захочешь: на рыбалку, в геологический лагерь, в домик на озере, к альпинистам на киносъемку, к месту охоты, на золотой прииск, на остров в море, на речку, где ты решил построить избушку, и хоть на рога к черту. Плати — и доставят.

Самолеты к этому приспособлены и имеют названия в духе Аляски: «Бобр», «Калан», «Утка», «Гусь», «Бизон», «Карибу». Название определяется назначением — садится на воду или на сушу, возит людей или только лишь груз («Бизон»). Есть самолеты, одновременно оборудованные поплавками, лыжами и колесами.

Поначалу с пилотами этих машин дело иметь страшновато — замызганные, как и видавшие виды их самолеты. Но по мере того как пилот укладывает твои рюкзаки, коробки, ящики, ружья, штативы, по мере того как ты замечаешь его загрубевшие ногти с машинным маслом под ними, по мере того как он говорит: «Кресло выбросим к черту, а эту штуковину оберните-ка поролоном, иначе не довезем», — твое доверие к летчику возрастает. А уже в самолете он дает тебе пару мягких желтых затычек — «Сунь в уши, а то оглохнешь», — ты уже чувствуешь рядом надежного человека, который делит с тобой опасность.

Почти всегда есть случай показать тебе что-нибудь интересное: медведя в тундре, оленей, овцебыков. Ты благодарно летчику улыбаешься.

Но когда идет разворот на посадку, тебе улыбаться уже трудновато: где же он сядет?

Внизу блестит речка с каменистыми берегами. Садимся. Самолет, прыгая по камням, готов развалиться, но почему-то не развалился. Приехали! Торопливо вынимаем поклажу. И вот мотор уже дорогого тебе самолета комариком замирает в пасмурном небе. Тихо. Ты остался с Аляской один на один — работай, охоться, любуйся. И жди — в назначенный день за тобой прилетят. Так работают на Аляске больше трехсот авиационных компаний. С владельцем одной из них Марти Макдональдом мы познакомились вблизи Ледовитого океана. В вагончике, похожем на те, где бытуют строители, сидел, положив ноги на стол, веселый человек.