Екатерина Маслова - Альфасамка Страница 7

— Так нечестно, — обиженно сказал он. — Ты же моя девушка, а мы вместе нигде не бываем.

— Я не твоя девушка, — спокойно возразила я, начиная злиться.

— Как это не моя? — опешил Глеб. — Но я думал…

— Милый, то, что мы занимаемся сексом, не означает, что я автоматически стала твоей девушкой! — категорично сказала я.

— А если меня не устраивает такое положение вещей? — спросил он, подумав несколько минут.

— Тогда поищи себе другую девушку! — ответила я тоном, не терпящим возражений, на что Глеб обиделся, надув губы.

Я молча посидела пару минут на диване, потом встала и пошла в прихожую одеваться.

— Ты куда? — спросил он удивленно.

— Думаю, всем будет лучше, если я сейчас поеду домой, — сказала я.

— Как хочешь, — ответил он расстроенно, — дело твое.

— Да, дело мое. Пока, — и открыла дверь, но перед тем как выйти, повернулась и сказала Глебу: — Когда перестанешь дуться, звони!

И ушла, оставив его принимать решение. Думал он неделю, после чего позвонил и предложил встретиться у него. Примирение было жарким…

После нашей первой размолвки Глеб несколько недель не возвращался к разговору о совместных походах куда-либо, но потом опять завел свою шарманку:

— Прошу тебя, милая, давай сходим хотя бы в кино, — заныл он как-то вечером.

— Глеб, я тебя совсем не понимаю, — ответила я, заранее подготовив текст для этой беседы. В том, что она рано или поздно состоится, я не сомневалась. — Мы встречаемся с тобой всего пару раз в неделю, то есть два дня из семи. У тебя есть целых пять свободных вечеров, когда ты можешь делать что угодно и с кем угодно! В кино сходить или еще куда-нибудь…

— Но я хочу пойти в кино с тобой! — не унимался он.

— Глеб, я в кино не хочу! Если тебе так приспичило, купи фильм, и мы посмотрим его во время нашей следующей встречи! — ответила я, начиная злиться.

— Не хочешь в кино, давай сходим в театр! — продолжал Глеб гнуть свою линию.

— Я ненавижу театр! — сказала я, не желая сдаваться.

— Тогда пошли в ресторан!

— После шести я не ем!

— Хорошо, есть не будем. Просто выпьем кофе.

— Кофе вечером не пью.

— Чай?

— Нет!

— Сок?

— Нет!

— Воды?

— Воды я могу и здесь выпить, зачем для этого идти в ресторан? — я уже практически орала.

— Затем, что я хочу не просто трахаться с тобой, а еще и совместно проводить свой досуг! — заорал он в ответ.

— Но я-то не хочу! — крикнула я зло.

Глеб замолчал, выпрямился и ошарашено посмотрел на меня.

— Но почему? — почти шепотом произнес он.

— Глеб, давай начистоту, — успокоившись, нормальным тоном сказала я. — Мы с тобой абсолютно разные люди, каждый со своими интересами, опытом и планами на будущее. Ты далек от моей жизни так же, как я далека от твоей. Все, что нас с тобой связывает, — это хороший секс. Давай не будем его портить ненужными нам обоим социальными отношениями.

Глеб выглядел озадаченным и надолго задумался над моими словами. Потом он тряхнул головой и заявил:

— Мне надо подумать над твоими словами. Пока я не готов обсуждать эту тему.

— Думай, — ответила я и уехала домой.

Все, что я сказала Глебу, было правдой. Нас действительно ничего не связывало, кроме секса, но это было мое решение. Я не хотела, чтобы нас с ним объединяло что-то большее, потому что понимала — это не мой мужчина. Я была красивее, умнее, образованнее, успешнее, богаче, опытнее Глеба. Он проигрывал мне абсолютно по всем статьям и при всем желании никогда не смог бы допрыгнуть до моей ступеньки. Даже до пары ступенек ниже. Да он особо и не стремился ни к чему. В его серой жизни его все устраивало. Видя и понимая все это, я не хотела распространять наши с ним отношения дальше постели. А вот там он был хорош. Вернее, техника на троечку, опыт на четверочку, а вот член — на все пять с плюсом. И это компенсировало недостаток и техники, и опыта. Но как ему все это объяснить, не обидев? Я не знала.

Через пару дней Глеб позвонил, сказал, что все обдумал, и предложил увидеться вечером у него. Я согласилась. Он встретил меня как-то торжественно, усадил на диван и сказал:

— Я долго думал над твоими словами и понял, в чем все дело. Ты меня стесняешься!

Мальчик оказался не таким дураком, как я предполагала. Сообразив, что он меня раскусил, я возмущенно воскликнула:

— Ты что, с ума сошел? Как ты вообще мог такое подумать? Конечно, не стесняюсь!

— Хорошо, — сказал он, — тогда докажи это!

Признаться честно, мне стало стыдно. С какой стати я считала, что лучше этого мужчины? Кто дал мне право развешивать ярлыки и расставлять всех по ступенькам? Ну да, не красавец и не доктор наук, но ведь я с ним сплю. Значит, и я не так хороша, как себе представляю, раз снизошла до подобного сексуального партнера…

— Уговорил, — согласилась я. — Давай куда-нибудь сходим вместе, чтобы ты удостоверился, что не прав.

— У моего друга через неделю день рождения. Я приглашаю тебя пойти к нему вместе со мной.

Отступать было некуда, и я кивнула в ответ.

В назначенный день я приехала по указанному адресу и, сидя в машине, размышляла, не поздно ли еще сбежать, пока меня никто не заметил. Но в этот момент я увидела Глеба, который радостно махал мне рукой, подходя к дому с другой стороны. Делать было нечего, и я, тяжело вздохнув, вылезла из машины и пошла навстречу своему любовнику. Глеб выглядел очень довольным. В руках он сжимал бутылку дешевого вина и яркий пакетик. Очевидно, с подарком имениннику.

Компания нас ожидала очень забавная — всего человек десять-двенадцать.

— Всем привет! — громко заявил о себе Глеб. — Знакомьтесь, моя девушка Екатерина.

Компания с интересом уставилась на меня. Я натянуто улыбнулась и постаралась незаметно раствориться в недрах большого кресла. Не тут-то было. Мой кавалер не затем привел меня на суд своих коллег, чтобы позволить спрятаться. Он мной отчаянно хвастался, поднимая свой собственный авторитет в глазах приятелей. Коллеги же его оказались из тех людей, которых я называю «взбесившимися эстетами». Они пыжились друг перед другом, пытаясь доказать самим себе и всем окружающим, кто из них самый умный, начитанный и продвинутый. Минут через двадцать я поняла, что мне скучно и очень хочется или свалить, или напиться. Друзья Глеба обсуждали то книги Шопенгауэра, то фильмы Висконти, то каких-то альтернативных музыкантов. Причем разговор велся примерно так:

— Я вчера перед сном перечитывал «Футурошок» Тоффлера и до сих пор под таким впечатлением нахожусь! — говорил один из гостей и спрашивал у остальных: — Вы же читали это бесподобное произведение?

— Да, да, конечно, несколько раз, — отвечали все нестройным хором, хотя по лицам было понятно, что в лучшем случае они об этой книге просто слышали.

Ладно бы только это. Глеб постоянно обнимал меня за плечи, рассказывая очередному приятелю:

— А вот мы с моей Катей на прошлой неделе обсуждали проблему глобализации…

У меня же в голове крутились всего две мысли: «Кто все эти люди?» и «Что я здесь делаю?»

Пора было внести ясность.

— Как вам нравится творчество Шнитке? — спросила меня страшненькая, но явно очень умная девочка в круглых очках.

— Не знаю, не читала, — громко ответила я, чтобы все услышали. — А какую книгу он написал?

— Но позвольте, — возмутилась страшненькая девочка, — Шнитке не писатель, он композитор.

На лицах гостей был написан неподдельный ужас. Я не знаю, кто такой Шнитке! Это было очаровательно. Глеб убрал руку с моего плеча, а я продолжила:

— Точно, композитор. Он еще прелестные вальсы сочинял!

— Но это не Шнитке, а Штраус, — воскликнул кто-то из гостей.

— Шнитке, Штраус — какая разница? — радостно сказала я. — А кто-нибудь уже видел четвертую часть «Обители зла»? Так хочу посмотреть ее в кинотеатре в 3D!

Ответом мне было гробовое молчание. Глеб отодвинулся от меня подальше.

— Простите, но такую фигню в нашей компании никто не смотрит, — гордо произнесла все та же страшненькая девочка.

— Да что вы? — удивилась я. — А какую фигню вы смотрите?

— Мы смотрим не фигню, а серьезные фильмы, — ответил высокий и худой молодой человек.

— Какие молодцы! — сказала я. — А мне нравится «Обитель зла».

— Но это же бездарщина! — возмутилась симпатичная, но совсем неухоженная девушка в длинной мешковатой юбке.

— Зато позитивно! В отличие от вашего дегенеративного искусства!

Я, конечно, так не думала, но эти «взбесившиеся эстеты» меня достали, и очень хотелось их спровоцировать. И цитируя Гитлера, мне это удалось. Какой тут поднялся гвалт! Со всех сторон орали, пытаясь мне что-то объяснить или доказать. Сначала я слушала спокойно, а потом не выдержала и начала смеяться.

— Да она просто издевается над нами! — воскликнула страшненькая девочка. — Глеб, ты зачем ее привел? Она же не уважает твоих друзей! Или сейчас же уйдет она, или я!