Ричард Бах - За пределами разума: Открытие Сондерс-Виксен Страница 7

В эту минуту я хотел, чтобы время превратилось в кристалл, чтобы оно застыло в этом прохладном утре, в ласковом рокоте машины, в ожидании старта, полета над чарующим ландшафтом и посадки на мягкую землю, в тихий шепот травы.

Время послушно затормозило. Нет, совсем оно не остановилось, но пошло достаточно медленно, чтобы я мог вдоволь насладиться воздухом, цветами, самолетом. Я смотрел завороженно на сверкающий широкий диск пропеллера и слушал звук трения его лопастей о холодный воздух вперемешку с ленивым посапыванием двигателя.

Вот оно, подумал я, это же и есть тот магнит, который притягивает летчика, и я созерцаю его: один полюс – вполне осязаемые черные стальные машины и одетые в брезент крылья; другой – жизнь и свобода в небе, чувство одухотворенности в собственных руках. В это мгновение я видел оба эти полюса, всем телом ощущал их силу.

Иди же, – шептали они мне, – ты ведь можешь летать!

В раме этой картины я готов был остаться навсегда.

Все так же медленно инженер вернулся к кабине, и две головы наклонились к приборной доске. С подачей газа звук начал усиливаться, маленький Киттен напрягся, упираясь колесами в деревянные колодки, нежный шелест пропеллера утонул в серьезном реве машины, работающей в три четверти своей мощности.

Этот режим поддерживался довольно долго; резкий поток воздуха трепал белый комбинезон инженера, надпись «Сондерс-Виксен» на его спине расплылась.

Наконец инженер кивнул, и мощность начала постепенно ослабевать, пока не снизилась до уровня холостого хода; но теперь, после прогона и разогрева, ни один из четырех цилиндров не давал сбоя.

Еще через минуту двигатель внезапно выключился, только пропеллер еще долго вращался по инерции и слышен был приглушенный стук соединительных тяг внутри двигателя. Наконец все остановилось окончательно.

Пилот снял шлем, и из-под него хлынул водопад черных волос – пилотом оказалась женщина. Она с большим интересом слушала заключение инженера.

Я даже глазами заморгал, так это было неожиданно.

– Готорн, мы, случаем, не на небе?

– Если вы любите самолеты, то это совсем рядом, – ответил он.

Мы направились к золотисто-белому тренировочному самолету.

– Много ли людей из моего времени… из других времен… навещают вас?

Он на секунду задумчиво поднял глаза:

– Ну, фактически – немного. Те, у кого хорошее воображение и кто любит эту игру, справляются с переходом довольно легко. Конечно, с каждым разом это становится все легче, вы и сами знаете.

– Это все летчики?

– Почти все. Да этого и следует ожидать. Даксфорд – городок авиаторов, тут же рядом Сондерс-Виксен и аэродром. А если кто-то любит море, то можно быть уверенным, что предпочтет Портсмут, Копенгаген или Марсель.

Он пожал плечами:

– Это не тот случай, когда требуют паспорт. Прийти может каждый, кому здесь нравится. Некоторые остаются…

Он замолчал.

– Когда дома становится тяжело?

– Нет, я бы так не сказал. Проходит некоторое время, и они решают остаться здесь. Быть может, климат.

Я взглянул на него и увидел, что он улыбается.

– А вы бываете в нашем времени, Дирек?

– Никогда, – рассмеялся он. – Я слишком домашний котенок для вашей грызни.

Вместо того чтобы присоединиться к разговору возле еще не остывшего самолета, он повернул назад к ангару. Никто не обращал на нас внимания, когда мы шли обратно вдоль сборочной линии.

– Мы только начинаем вашу экскурсию, – сказал он. – У нашей компании есть подразделения, о которых вы и не подозреваете. Я и сам еще не все знаю.

– Вы?

– Основное наше дело, конечно, производство аэропланов; но кроме того мы оказываем некоторые услуги…

Наступила долгая пауза; я все ждал, что он продолжит, и не выдержал:

– …некоторые услуги…

– Мы решаем проблемы.

– Проблемы по авиаконструированию.

– Да, но не только. Есть и другие проблемы.

– И мне надлежит вытаскивать их из вас, – сказал я после новой паузы.

– Вероятно, да.

Он открыл передо мной дверь назад в галерею, соединяющую ангар с приемной. Шум завода удалялся, становился тише по мере нашего передвижения по галерее. Самолеты на картинах были, как правило, очень хорошо мне знакомы. Все это были конструкции Сондерс-Виксен.

– Масса времени для изобретательства, – сказал он наконец. – Если только вы намерены никогда не возвращаться. Иначе получится, что открывать нечего, правда ведь?

Он остановился возле двери с надписью «ОПСВ».

– Минуточку, – сказал он. – Я позову вашего гида по второму этапу экскурсии.

Пока он отсутствовал, я принялся изучать картины на стенах. А вот и Пайпер Каб, точная копия моего – тот же яркожелтый цвет, только подпись другая: «Сондерс-Виксен K-1. Синичка».

Рассматривая картину, я не обнаружил никаких отличий; лишь со слов Готорна я знал, что под капотом этой машины установлен не Континенталь, как у меня; и, если бы Готорн сообщил мне, что Синичка оборудована двигателем системы Гривз Бамбл-Дарт, я бы только глазами моргал.

Вскоре он вернулся:

– Я сожалею, но мисс Бристоль, по всей видимости, отсутствует.

Он снова направился в сторону приемной.

– То есть хочешь не хочешь, мой визит окончен?

– Как для одного из первых визитов, вы пробыли здесь не так уж мало. – Он улыбался вполне доброжелательно. – Столько новых впечатлений, вы наверняка устали и скоро растаете. Но расстраиваться нет никакой причины, с каждым разом вы сможете оставаться здесь все дольше, если вам это понравится.

Он открыл дверь и пропустил меня в приемную.

На столике секретарши стояла плетеная корзинка с мятными леденцами.

– Здесь есть парень по имени Гейнис? – спросил я.

– Да, есть, – Готорн удивленно взглянул на меня. – А вы знакомы с Яном?

Я снял с плеч куртку и вернул ее хозяину.

– Он, кажется, носится с каким-то проектом?

– Да, действительно, у него есть одна схема. В общем, довольно простая и остроумная. Цветные фонари вдоль полосы, ориентированные таким образом, чтобы пилоту видно было, когда самолет идет на посадку слишком круто. Гейнис как раз недавно демонстрировал свою идею руководству, всех очаровал, а сам радовался больше всех.

Я потянулся к столику за мятным леденцом, но это оказались не конфеты, а что-то вроде памятных монет: логотип Сондерс-Виксен Эйркрафт, небольшой латунный овал с пропеллером по центральной оси. Красивая вещица, подумал я, будет напоминать мне об этом месте и поможет возвратиться сюда.

– Можно, я возьму?

Женщина за столиком кивнула:

– Конечно, сэр. Но если вы с той стороны, то вряд ли вам удастся перенести это с собой. Ничего нельзя, только то, что в голове.

Она улыбнулась:

– Так мне сказали. А как оно на самом деле…

– А вы никогда не были по ту сторону?

Она покачала головой отрицательно:

– Я в Даксфорде родилась и выросла.

И добавила шепотом:

– И научилась летать!

– Хотите, я провожу вас дальше? – спросил Готорн. – Не всем этого хочется, но некоторые любят, чтобы их провожали, пока они не растают. Странные фокусы выкидывает сознание.

– Я попробую сам, – сказал я. – А вы будете здесь, когда я приду снова? Или все к тому времени изменится?

– Не морочьте себе голову. В любом случае это будем мы. Конечно, вы увидели далеко не все. Верхушку айсберга – так у вас говорят? Мы и в самом деле очень большая организация.

– Тогда до следующей встречи, – сказал я. – Пока!

Я крепко зажал латунный логотип в кулаке. Если я и потеряю его, то не по своей вине.

Я повернулся и зашагал по той же дорожке, которой пришел сюда час назад. Странное тепло окутывало меня. Мне понравилось здесь. Мне очень понравилось здесь.

Далеко ли я так пройду? Я свернул в сторону от мощеной дорожки, и под ногами захрустел гравий парковочной площадки.

Я обернулся, чтобы еще раз посмотреть на здание, закрепить его в памяти. Огромный ангар и протянувшийся в сторону от аэродрома ряд служебных зданий.

Я так мало увидел. Приемную, галерею, ангар, парковочную площадку. Беглый взгляд на окрестности.

Почему она – Лаура Бристоль – не пришла? Обещала ведь показать мне все.

Сколько людей работает в этой компании, чем они занимаются? Организация оказывает некоторые услуги, сказал Готорн.

Какие услуги?

Авиаконструкторские, конечно.

А еще что?

Я еще раз поднялся на возвышение, чтобы оглядеть аэродром. Золотисто-белый Киттен, уже закрытый, выруливал к траве, готовясь к первому полету. Рев мотора на этом расстоянии был едва слышен.

Зрелище не таяло. Я снова обвел глазами все вокруг. В следующий раз я обязательно полечу, подумал я.

Глубокий вздох, чтобы расслабилось тело. Еще один, чтобы расслабилось сознание. Еще один…

– Ричард! – откуда-то издали донесся женский голос.

– Ричард, подождите!

Я пробежал глазами по дорожке. Лаура Бристоль у автомобильной стоянки махала мне рукой.