Дмитрий Север - Свадьба в Бурдеях Страница 7

— Пошли вместе, — вдруг задрожала Анюта, схватив за руку Профессора.

— Ты первая, предупредить ведь надо сначала, а то еще маму кондрашка схватит, — дрожь Анюты постепенно перешла ко всем присутствующим.

Даже Жорик занервничал, поглядывая в зеркало заднего вида, 'Может Ритка следит за мной? Ни звоночка от нее, ни голосочка' От паранойи его отделяли считанные шаги.

И внезапно тень заслонила солнце.

— Ага!!

— Мама! — Воскликнула Анечка и вылетела с машины. — Я тебе сейчас все объясню!

Суровая женщина обняла одной рукой дочь, а другую для чего-то держала свободной.

Дверь со стороны Профессора открылась, сначала оттуда показалась нога в лакированной туфле и черной штанине. Затем на дверцу легла рука с массивным перстнем 'От Мони'. И вот настал торжественный момент.

— Это мой жених итальянец, Марио! — Выпалила дочка и сжалась, искоса поглядывая на реакцию мамы.

— Бонжорно, сеньорина Раиса — картавя, промолвил Олег, изгибаясь перед ней буквой 'с' и протягивая руку.

— Здоров будь! — Рая крепко стиснула интеллигентную ладонь и долго ее не отпускала.

Феерическое появление дочки в сопровождении престарелого жениха иностранца, временно забрало землю из-под ног Раисы Семеновны.

— Прошу всех в дом, — не своим голосом, скорее интонацией Терминатора отчеканила мама и, не отпуская дочь, направилась к родному очагу.

— Марио, касса! (каза — дом итальян) — на свой лад произнес Жора, заглядывая в бумажку.

— Грацио, сеньора, — важно произнес Олег и вступил в желанные владения.

Глава 5

Крепкая спина Сары Конор, дышащая недоверием, и ее рука, обхватившая стальными клещами дочку, не вселяли авантюристам оптимизма. Торжественная процессия, медленно шествующая через двор, была скорее мрачной, чем брачной, а кое для кого могла закончиться и эшафотом.

Они осторожно прошли мимо собаки. Амур молчал. Навострил гад уши, высунул язык и молчал…. Миновали чучело в пиджаке и шляпе. Вдруг на тропинку выскочил соседский петух из кустов смородины и тревожно закукарекал. Тут же, у соседей, загремела музыка — 'Одиночество сука!'… Вот это точно! Но, Анютиному дому в этот вечер оно не грозило.

— Ты где же доча, такого интересного мужчину нашла? — спросила тихо Раиса Семеновна. — Вроде ведь такие дяди не приходят на пати?

Анютина мама еще и не такие словечки знала. Не все ее ухажеры 'Приму' курили. Один был даже из одесской киностудии, сам приезжал — шофером там работал наверное… Плюс телевизор, такие страсти покажет…

— Ма, да он вовсе и не старый — прошептала Анечка и чуть не обмолвилась — 'У него усы приклеены!'. Но, вовремя спохватилась. — Он просто с дороги устал. Италия далеко ведь…

Анечка смутно себе представляла 'куда ведут все дороги', и для нее были одинаково далеки — и Аргентина, и Молдова. Все что находилось за пределами Киева, ее воображение рисовало черное полотно, то есть Тьму Тараканью. Да простит меня, канувшее в лета, древнерусское княжество.

— Ты посмотри на эту милую тещу… — за спиной у мамы тихо прошипел Профессор.

— В качестве зятя, больше месяца не протянешь, — довольно громко хихикнул Жорик, и тут же крепкая шея Сары Коннор повернула голову.

Ее слуху и зрению могли позавидовать даже коты, и отрывки знакомой речи, долетевшие на вихрах ветра, насторожили железную Сару. Ее бронзовое от загара лицо, с античным профилем Дианы Охотницы зорко пронзило двух неожиданных гостей.

— Белиссимо, сеньора! — воскликнул Профессор, разводя руками.

— Чего?!

— Господину Джовани здесь нравится, — успокоил подозрительную женщину Жорик. — И он приглашает вас посетить с ответным визитом его дом, Родину.

— Э…

— Да мам, вот такие они итальянцы, — поддержала двух своих друзей Аня. — Посмотрят, и все… Душа нараспашку — и сразу сердце под ноги…. В общем — любовь до гроба…

— Сеньорина Рая! Эссо писка? (Это персик?) — Олег указал рукой на персик.

— Пер — сики, — по слогам произнесла железная женщина.

— Писка, — задумчиво повторила Анюта, по-новому взглянув на не большое деревцо. Она слегка притормозила и принялась старательно пересчитывать мохнатые плоды. 'А вдруг это дерево исполняет желания? Хочу иметь…', о своем подумала девочка, но вскоре бросила это глупое занятие, сбившись на втором десятке.

— Потата, — Профессор методично тыкал пальцем на огородные растения, словно сканировал место, где лежат монеты.

— Ба-ра-бо-ля, — с увлечением расчленяла слова Рая.

— Синеглазка! — гордо вставила Анюта, состроив из-за маминой спины, Олегу синие глазки.

— Статуя ди чера! (чучело — итал) — продолжал вынимать из головы итальянские слова Профессор.

— А-а… — горестно выдохнула мама, и шмыгнув носом поспешила домой.

— Не понял? — тихо у Анюты спросил Олег.

— Это — Костя… — ответила она и тут же поспешила вслед за мамой.

— Какой такой Костя? — Жора догнал Анюту и встал у нее на пути. — Почему, Костя?

Она взмахнула рукой, посмотрела с жалостью на чучело, но так ничего и не ответила.

— А это они пугало именем отца покойного назвали, — вдруг из-за изгороди появилась женщина неопределенного возраста, в белом платке.

— А что с ним случилось-то? — Гоша в недоумении обратился к соседке.

— В погреб упал страдалец… Царство ему небесное.

— Вот ведь, бля! Вечно вы Никитична свой нос везде суете! — злость не украшала Анечку, ее лицо стало похожим на помидор, а с очаровательных губок, так и норовил слететь отчаянный матюк.

— Анюта, то у тебя сегодня свадьба, чи шо? — не прошибаемая соседка, как бы и не слышала критики в свой адрес.

— Мы еще и в дом не зашли, а вы уже место за столом хотите занять!

У женщины от обиды опустились уголки губ, и она, шелохнув кустами малины, так же внезапно скрылась за изгородью.

— Заметь Олег, огород у них большой. Для второго чучела место есть. И возможно, что очень скоро оно будет стоять в очках и бабочке. — Злобно пошутил товарищ.

— Если ты еще хоть слово скажешь на русском, я заставлю тебя съесть свои кеды…. Джусто?

— М-м, — Жорик достал бумажку из кармана. — А! Понял, господин Профессор, как же не понять.

— Чего вы там застыли? — как то властно, по-маминому взглянула на них Анюта. — Пошли быстро в дом. Тут из-за каждого угла за нами наблюдают.

— О, грация! — поблагодарил Олег, и раскланялся на четыре стороны.

Дом у Раисы Семеновны, был большой и добротный. Его построил ее отец, занимавший в светлые времена должность главного бухгалтера в колхозе.

Почему светлые? Да не было тогда, а ни кризисов, а ни долларов. Нет, в мире конечно бушевали и кризисы и господствовали вечно зеленые бумажки. Но, железный занавес предохранял нас тогда от этих бед, не хуже противозачаточного средства.

Да уж…. Раньше все было стабильно и надежно, как земля под ногами. Такой же получился и дом у Раи — на века. Стена в два кирпича, пять огромных комнат. Беда, что зимой их отапливать стало накладно. Крышу из шифера вдова недавно сменила на металлочерепицу, да и окна умудрилась пластиковые поставить. Мебель в доме так и замерла в стиле ширботреба семидесятых, какую-то сомнительную изюминку в унылый дизайн вносили буфет и длиннющий обеденный стол, чудом пережившие войну. Гордость хозяйки — две большие, мягкие кровати в спальнях и огромный диван в гостиной, да телевизор на жидких кристаллах со спутниковой тарелкой. Стыд — деревянный подгнившие полы. Мужской руки не хватало, даже железной женщине. Ах, да…. Еще мрачный погреб внизу. Большой, прохладный, с крутой каменной лестницей, — на которой когда-то и умудрился свихнуть себе шею покойный Костик. Раиса Семеновна и Анюта боялись в него ходить. Как-то после смерти отца мама послала Анечку за помидорами в трехлитровой банке. Не прошло и минуты, как девочка с визгом:

— Меня кто-то ущипнул! — вылетела наверх.

Лицо у нее было цвета побеленной стены, а руки тряслись как в лихорадке.

— Анюта, вечно ты глупости сочиняешь! — пробурчала мама и сама полезла в злосчастный подвал.

Она аккуратно ступала по каменным ступеням и почти дошла до самого низа. Вдруг ее правое бедро кто-то, или что-то погладило. 'Этого не может быть! Мне показалось!', отогнала она от себя всякие страхи и сделала еще один шаг. Край юбки стала медленно подниматься, Рая осторожно повернулась и свечка скупо осветила вылезшие из земли корни. Вначале они ей напомнили высохшую руку, но женщина была не из робкого десятка и уже тогда была обладательницей клички — Сара Конор. 'Тьфу, ты! И откуда они тут взялись?', Рая на всякий случай перекрестилась и собралась продолжить свой путь дальше, как в этот момент что-то зашевелилось в дальнем углу, захлопало крыльями и, ударяясь глухо о стенки, беспрерывно закружило под потолком, задевая волосы бесстрашной Сары….