Перекрёсток двенадцати ветров - Верещагин Олег Николаевич Страница 7

- Это как?!.

Около сарая, носившего столь гордое название, стоял второй Егор Перваков.

Родная кровь.

От реки через огороды тянуло прохладой. В траве недалеко от крыльца сидел, посвёркивал глазами, соседский кот. Сидя на перилах, Рат смотрел в небо сбоку от крыши, качал босой ногой, усмехался и шевелил бровью.

Очень трудно решать… Точнее - легко решить, а вот потом не раскаиваться в решении - это задача не мальчика, но мужа, как говорит их литератор из интерната. Вот то, что он отправил бабку ночевать на другой конец посёлка к старой подруге - это как? Сказал, что места не хватит… А ей, может, больше никогда не придётся повидать второго внука (или первого - кто же всё-таки постарше, и насколько?)?

Нет. Рат тряхнул головой. Ничего хорошего не вышло бы из этой встречи, это точно, это стопроцентно… Бабушка - она простая, радушная, наивная. А этот… братец - штучка непростая. Рат таких знал и не любил. Но они не были ему двоюродными братьями - "братанами", как раньше говорили… Неужели дядя Владимир правда думает, что он, Рат, сможет как-то повлиять на родственничка?

Да ну ещё, думать о нём, сердито оборвал себя Рат. Он - проводник, они - туристы, как в прошлом году. Тогда на него тоже сперва посматривали свысока (правда, из-за возраста), а потом всё было нормально.

Но те туповатые и в общем-то добродушные и неплохие "новорусские" из Благовещенска не были ему двоюродными братьями, чёрт побери!!!

Шаги были неслышными, но Рат ощутил присутствие человека за спиной и, не поворачиваясь, по запаху дезодоранта понял - Егор. У девчонки, которая требовала, чтобы её называли "Синти", парфюмерия пахла, конечно, не так. А рыжий Сашка вообще ею не пользовался.

- Спать неудобно? - спросил он, не поворачиваясь. Егор - тоже босиком, в штанах от камуфляжа, встал рядом и, не ответив на вопрос, задал свой:

- Ты не куришь? - Рат покачал головой. - А я закурю.

Егор достал пачку каких-то сигарет, щелкнул зажигалкой - вполне умело - и затя- нулся с наслаждением. Оперся грудью и руками на перекладину оградки. Затягивался снова и снова, стряхивал пепел в траву. Позвал: "Кс," - но кот бесшумно поднялся и канул в темноту, покачивая хвостом.

Рат ждал. Не разговора, а когда Егор докурит и уйдёт - ему хотелось побыть одному и подумать. Но Егор, щелчком отправив окурок куда-то в ночь, повернулся лицом к Рату, оперся о перекладину локтем.

- Значит, ты мой двоюродный брат.

- Значит, так, - Рат невольно повторил его позу. Теперь они стояли лицом к лицу, внимательно разглядывая друг друга - очень похожие и всё-таки очень разные.

- Очень приятно, - голос Егора был неприятным. - Надо будет сказать папе, что он меня крайне порадовал. И чего ты хочешь?

- Я? - Рат искренне удивился. - Ничего… Подожди, а что ты имеешь в виду?

- Деньги? Какое-то место где-то в ВУЗе? Ну, что? Вообще-то надо пользоваться случаем - раз уж в папочке взыграли атавизмы…

- Не понимаю, - Рат подумал, что лучше всего уйти, но воли не хватило.

- Чего тут непонятного? Родная кровь, всякая такая ерунда… Это только русский так может - всего добиться в жизни самому и постоянно стыдиться, что не помог какому-нибудь неудачнику только за то, что он с тобой был в родстве. На Западе эту чушь давно забыли - наживи своё и не зарься на чужое.

"Интересно, он знает, как близок к тому,чтобы оказаться в траве со сломанным носом?" - спокойно подумал Рат, не сводя глаз с Егора.

- И много ты нажил? - поинтересовался он равнодушно. И, не дожидаясь ответа, продолжал: - Можешь не беспокоиться. Никакая доля никакого наследства мне не нужна и ни на какие протекции я не рассчитываю… видишь, какое умное я слово знаю - протекции?.. Так вот. Твой отец мне заплатил за то, чтобы я устроил тебе экскурсию по тайге. Это моя работа. Можешь считать меня африканским проводником при белом господине, мне нас… ть. А что я твой двоюродный брат… так не заговори ты об этом - я бы тем более промолчал. Не было вас с отцом - и не надо. Пережили бы. И я, и бабка… которая ему мать. Это у вас ещё атавизмом не считают?

Для Рата это была длинная речь. А для Егора - скорей всего неожиданная. Вряд ли он был дураком - не мог не понять, что Рат искренен, и уже с середины его глаза стали удивлёнными. Когда же Рат замолчал, Егор вдруг спросил:

- Это правда, что наш дед был героем войны?

- Обеих войн. И ещё гражданской, - добавил Рат, - хотя там какой героизм… Он у атамана Семёнова служил, а когда тот ушёл в Китай в 21-м, дед с ним не согласился и остался. Его чуть не расстреляли, но потом оставили… Разве тебе это интересно?

- А что? - с вызовом спросил Егор. - Не верится?

- Нет, - честно признался Рат. И удивлённо отшатнулся - Егор вдруг подался к нему, покраснел так, что было заметно в темноте, задышал тяжело и вытолкнул:

- Слушай, ты… ты же ничего не видел… в своей… - круто повернулся и метнулся к двери.

- Осторожно, поро… - начал Рат, но опоздал. Егор коротко вскрикнул, сложился втрое и сел около входа, схватившись за левую ступню. С разбегу и со злости он махнул большим пальцем по высокому порогу - обитому войлоком для зимнего тепла, но всё равно больно, а главное - Рат это понимал - обидно при нём. Егор поднял лицо - на глазах блестели слёзы - и, мазнув по двоюродному брату, так и не слезшему с перил, злым взглядом, захромал в дом.

Рат шёпотом выругался и стукнулся затылком в опорный столб навеса - посильней, чтобы стало больно. Отец говорил ему: "Если идёшь в тайгу не один - смотри, чтобы не было обиженных или злых. Не вернуться можно."

Рат уже не раз убеждался, что всё, сказанное отцом, было справедливо.

После утра будет день.

Ратмир тренировался с грушей - шестидесятикилограммовым мешком, набитым опилками и вздёрнутым на толстенный сук. Он встал полчаса назад и лупил грушу уже минут десять, не глядя по сторонам и ни о чём не думая - в голове была неприятная, прокисло-пригорелая каша из мыслей и образов. Ноги давно ломило от росы, но всему остальному было жарко.

- Тяжёлая?

Он крутнулся на пятках. Увлёкшись, перестал следить за окружающим, а рыжий Сашка подошёл бесшумно. Одетый в одни спортивные трусы, тоже босиком, он стоял в паре шагов, щурился и смотрел без насмешки или превосходства. Рат смерил его взглядом, про себя отметив, что Сашка такого же роста, но накачанней, и не по-культуристски, а по-настоящему.

- Шестьдесят кэгэ, - тяжело дыша, сказал Рат.

- Можно? - Рат кивнул, и Сашка подошёл ближе…

- Хха! Хха! Хха! - Ратмир шевельнул бровью. Рыжий раскручивал своё тело в стремительном и безжалостном круговороте ударов руками и ногами - груша ощутимо раскачивалась и подпрыгивала, проминаясь. Помучив снаряд с минуту, Сашка отскочил в сторону.

- Кикбоксинг? - спросил Рат - наугад, если честно - и не промазал, Сашка кивнул:

- А ты чем занимаешься?

- Боксом. Меня еще отец начал учить - боксу и самбо, но в интернате только боксёрская секция, самбо я так, самоучкой вспоминаю… - Рат помедлил и предложил: - Попробуем в пол-контакта?

- Давай, - немедленно согласился Сашка, принимая стойку, а в следующий миг бросаясь вперёд скользящим шагом, неуловимым и молниеносным. Рат отскочил, затанцевал на расставленных ногах, потом так же бросился навстречу, в клинч[11], и выбросил попере менно левый-правый кулаки: прямым в челюсть и хуком[12] под рёбра. Сашка уклонился от прямого нырком, принял хук на предплечье, метнулся вбок и выбросил вверх в сторону, в голову Рату, правую ногу, а когда Рат поднырнул под неё, то сделал кувырок назад через плечо, уходя от прямого в рёбра - и из полусидячего положения пяткой почти достал бе-дро Рата, заставив того отскочить. Мальчишки рванулись было друг другу навстречу снова, но потом остановились. Сашка первым протянул руку: