Эдуард Лимонов - Подросток Савенко Страница 8

Ребята все здороваются, Колька Варжаинов снимает перчатку.

— На, глотни, Эд, — говорит ему Ленька. Ленька был самый маленький в их классе еще прошлой весной. За лето он внезапно превратился в гиганта. С непривычки он еще немного сутулится, не зная, что ему с его новым телом делать. Ленька протягивает Эди-бэби бутылку биомицина. Эди-бэби глотает и чувствует напряженную энергию Цыгана рядом с собой, тот готов схватить бутылку именно в тот момент, когда Эди-бэби отнимет ее от губ.

Так и есть, хватает. В другое время ребята послали бы его спокойно на хуй, но сегодня праздник, У всех есть какие-то деньги, все великодушны.

— Ох, хорошо! — говорит Цыган, переполовинив бутыль. — Спасибо, чуваки, уважили старика, я на мели. В следующий раз бутылка за мной.

Все знают, что у Славки никогда нет денег, какой там следующий раз!

Эди-бэби отводит Кольку Варжаинова в сторону.

— Достал? — спрашивает он негромко.

— Только в понедельник, Эд, — говорит Колька виновато. — Все гуляют, — оправдывается он.

С виду Колька вполне нормальный представитель козьего племени — рабочий подросток, слесарь. На голове у него глупая белая кепка, какие большинство нормальных людей уже давно не носит, неизменная серая москвичка его подпоясана таким же поясом. На ногах — ярко-охровые, почти апельсинового цвета, туфли. У Кольки определенное пристрастие к этому цвету обуви. Эди-бэби помнит его апельсиновые же, сделанные из плавленой резины вручную полугалоши-полусапоги, в которых Колька впервые появился в 8-й средней школе, во втором «Б» классе много лет назад. Колька отучился свои семь классов и ушел, как многие ребята, на завод слесарничать. Он же не Сашка Плотников, ему не нужен университет.

Но вряд ли Колька удержится на своем заводе, думает Эди. За его невидной внешностью, русской конопатой рожицей и маленьким носиком скрывается ловкий и неглупый «бизнесмен», как называет их Кадик — другой Колька. Торгует он многими вещами, в том числе и очень редким товаром — редким даже здесь, среди салтовской шпаны, — у него можно купить пистолет. Эди-бэби и Костя уже купили у него один «ТТ» для работы, теперь он должен достать второй. Достает их Колька, по всей вероятности, у солдат, которые просто воруют оружие в части — у офицеров.

Колька Варжаинов очень уважает Эди. Началось это еще во втором классе «Б». Кто-то сказал ему, что отец Эди-бэби генерал, хотя и тогда, и сейчас отец Эди-бэби был и остался всего-навсего старшим лейтенантом. Генеральство постепенно отделилось от Вениамина Ивановича и от Эди-бэби, но уважение сына полудеревенского сезонного рабочего перед сыном «генерала» осталось.

— Смотри, — говорит Кольке Эди-бэби. — Костя просил побыстрее, «пушка» нам скоро понадобится.

— В понедельник железно будет. Скажи Коту, пусть не беспокоится.

Костя Бондаренко, или «Кот» — другой Кот, в отличие от Кота-штангиста, — ближайший друг Эди-бэби. Он и Кадик соперничают. Вернее, всегда был Костя, а только потом появился Кадик. Костя и Эди-бэби в одной банде. Кадик догадывается, что у них банда, но не знает точно. Костя — главный, он — атаман, он распределяет, кому что делать, и назначает объекты. Еще в их банде Гришка, Ленька Тарасюк, и порой Костя приводит еще ребят, но они не постоянные, ограбив с ними один магазин, ребята эти, как правило, исчезают. Один раз даже Гарик-морфинист участвовал с ними в ограблении. Но основа банды — это Костя, и Эди-бэби, и Гришка.

9

Почти все ребята на Салтовском поселке — шпана. Только некоторые, как Кадик, — стиляги или, как Сашка Плотников, — интеллигенты, они мечтают пойти учиться в университет и стать потом инженерами или докторами. По сути дела, так как его отец военный, Эди-бэби должен бы быть с ними — с немногими, с «интеллигентами», с компанией Сашки Плотникова или Алеши Волина (в его сестру Эди-бэби был влюблен весной до Светки), но Эди-бэби почему-то их не любит и предпочитает им шпану.

Шпаны в поселке большинство. Например, «третий дом» — целый огромный квартал, а не дом, построенный замкнутым четырехугольником — внутри которого двор, размером с футбольное поле, застроенный сараями; третий дом весь населен шпаной. Только одна девочка из их класса, живущая в третьем доме, — Парка Гаврилова — не принадлежит к шпане, ее отец — бухгалтер, а мать — еврейка. Остальные ребята все шпана. И Витька Ситенко, и Витька Карпенко, и Вовка Климчук, и Лисица, и Жирный… все. Мало того — старшие братья ребят из третьего дома тоже шпана, многие из старших братьев сидят или сидели в тюрьме. Отцы ребят из третьего дома, у кого они есть, тоже прошли через тюрьму. Только сейчас, имея взрослых детей, большинство отцов «завязало» наконец с преступным миром и работают на заводах, на всяких, в основном тяжелых, работах — в литейном цехе, сталеварами и обрубщиками, или на конвейере — работа тяжелая, но хорошо оплачиваемая, отцам нужно много денег, детей у них у всех много.

Эди-бэби любит шпану. Но он, конечно, понимает, что рано или поздно ему придется расстаться со шпаной. Хорошо быть шпаной, когда ты малолетка, но быть приблатненным пролетарием Эди-бэби не хочет. Он, как и Костя, хочет стать знаменитым преступником. Знакомство Кости и Эди-бэби началось с жуткой ссоры между их родителями. Костю перевели к ним из другой школы, это было в третьем классе, классным руководителем у них тогда была красивая армянка — Валентина Павловна Назарьян. Эди-бэби не обращал никакого внимания на Костю, пока однажды, торопясь в библиотеку, а потом домой, к своим любимым книгам (его задержали, Валентина Павловна оставила его, председателя, и членов совета отряда после уроков — объясняла им подробности экскурсии на завод, которая должна была состояться в воскресенье), на вешалке своего пальто Эди не обнаружил.

Уже тогда у Эди-бэби была близорукость, а может быть, он и родился с близорукостью, неизвестно. Известно, что, когда мать Эди носила его, беременная, в животе, у нее началась малярия и врачи давали ей хинин. Очевидно, слишком много давали, потому ребенок родился близоруким — так теперь считает мать. Но в то время только Эди-бэби знал, что у него близорукость, и боялся кому-либо об этом сказать, ему было неудобно. «Путешественник и отважный моряк не имеет права носить очки», — думал Эди-бэби.

Как бы там ни было, даже близорукий Эди-бэби понял, что на вешалке висит тоже темное, похожее на его, но не его пальто. Пальто Эди было новое, родители только что купили ему пальто. На вешалке висело старое пальто, порядочно истертое на обшлагах, локтях и воротнике.

В восьмой средней школе в раздевалке не было слуг. Каждый вешал свое пальто, приходя, на вешалку своего класса и, уходя, сам же забирал его. Эди-бэби стеснительно попытался выяснить судьбу своего пальто у обслуживающего персонала школы, но ни дядя Вася-швейцар, ни его жена, которую звали «Васильевна», не могли сказать ему, где его пальто. Потому Эди-бэби, более не желая никого собой утомлять, надел чужое пальто и пошел в свою любимую библиотеку, выбрал несколько очередных географических книг и пришел домой. Дома мать устроила ему скандал. Скандал был несправедливый, потому Эди-бэби встал с табурета, сидя на котором он ел на кухне борщ, не доев его, любимый борщ, демонстративно, и удалился на свою веранду. Традиционно веранда была его территорией. Поэтому он ушел на веранду и, закутавшись в одеяло, углубился в свои изыскания.

Вечером пришел с работы отец, снял сапоги, в единственной комнате сразу завоняло кожей и портянками, потому мать выставила сапоги и портянки на веранду.

— Выйди на кухню, отец хочет с тобой поговорить, — сказала мать.

Отец тоже устроил Эди-бэби скандал. Тогда они еще устраивали ему скандалы. Отец сидел на табурете, между двумя кухонными столами, их и соседским — печкуровских детей, там же до этого сидел Эди-бэби, и отец тоже ел борщ.

— Дурак, куда же ты смотрел, — сказал Вениамин Иванович, отрываясь от борща. — Неужели ты не видел, что это чужое, старое пальто, и даже не бобриковое?

— И даже не темно-синее, а черное, — сказала мать, Раиса Федоровна, воздев руки к небу. — Нужно срочно купить ему очки.

— Но, пап, — сказал Эди-бэби, — это было единственное пальто на вешалке. Все ученики давно ушли, Валентина Павловна оставила совет отряда после уроков. Там не было другого пальто…

— Он прав, — сказал отец. — Пойди, Рая, с ним завтра в школу и выясни. Ясно, что пальто не украли, если бы украли, не оставили бы этой дряни, — и отец кивнул на чужое пальто, висевшее на ручке кухонной двери.

«Как заразное», — подумал Эди.

Раиса Федоровна пошла с Эди-бэби в школу, и во время урока, Эди сидел в классе, вместе с Валентиной Павловной они нашли пальто Эди-бэби, именно бобриковое и темно-синее новое пальто. Только на нем изнутри была уже пришита белая тряпочка с надписью химическим карандашом: «Костя Бондаренко, 3-Б».