Михаил Чулаки - Примус Страница 8

Но хвалить вслух африканскую методу он не стал.

- Надо в Комарово возвращаться, - сообщил он невпопад. - К родному пепелищу. А то зачем в городе травиться?

И плавным жестом он словно бы обнял окружающую благодать.

- Мне тоже всегда хотелось в деревне поселиться! - подхватила она с совершенно неуместным энтузиазмом.

Но он не придал значения такому совпадению чувств.

- Не в деревне, а в таком гибридном месте: чтобы жизнь городская, а воздух сельский. Гибридном и грибном.

- Грибы - очень таинственные плоды. Мистические фрукты, - сообщила девственница. - Мужские метафоры.

С такой терминологией Герой тоже встретился впервые: надо же - метафоры!..

Светка вовремя позвала пить чай:

- Шурка торт принес. Врет, что спецзаказ от "Европы".

- Да я чтобы врал, - не понял юмора Шурка. - Да у меня всегда - фирма!

- Врет, - подхватил и Женька. - В булочной на углу покупал. Налетайте, братцы.

Герой вернулся на свое прежнее место - рядом с Борей Куличом. На фоне лиц, взбодренных и разрумяненных танцами, Боря смотрелся еще более бледным и мрачным.

Женька сразу же заорал с новой силой - отдохнул:

- Ну что, каковы наши бабели? Как сказал Буденный, хорошего бабеля лучше держать в руках, чем читать.

- Чего - бабель? Бабель всегда простая и готовая, - не растерялась Светка. - Зато смотря какой мобиль!

- Мобиль - это хорошо. Обогатила наш великий и плакучий, - захохотал Женька.

Герой подумал, что не столько плакучий стал русский язык, сколько пластичный: какое слово ни произнеси - сразу оно обернется постельным намеком. Скажи хоть "солнце" - можно добавить, что из светила исходит прямой луч. И горячий, как...

- Между прочим, перпетуум мобиле не так уж принципиально безнадежен, попытался свернуть на физику Боря Кулич. - У меня есть интересные прикидки. Только не поверят, если скажешь. Забывают, что тому же Винеру тоже не верили. Хотя, что такое Винер? Прекрасно бы без него раскрутили всю кибернетику. А он только философствовал. Ну, положим, название пустил. Так ведь не в названии дело, а во всех этих процессорах и прочей технике, которую не он придумал. Слава всегда ложная, а те, кто реально трудятся, - в тени.

- Да на фиг вашу физику! - неожиданно разозлился Филя. - Тоже - трудящиеся на ниве синхрофазотрона! Строите из себя!

- Это у тебя гнев ренегата, - с удовольствием констатировал Боря. - Сбежал в этот поганый бизнес и оправдываешься.

- Завидуешь, поганец! Беден как крыса и шипишь из своей норы! Да чтобы бабки делать, больше ума нужно, чем чтобы ваши сраные атомы наизнанку выворачивать! Мы Россию кормим, а вы - паразиты, деньги только сосете, а толку от вас - ... , - и тут впервые за вечер Филя прямо выматерился.

Сразу стало видно, что Филя набрался всерьез. И обильный жировой слой не помог, не растворил алкоголь. Ведь Филя пил все тосты по-настоящему, не как хитрый Женька, который поднимал водку, а отпивал сухого.

- Кто кормит?! Кровь сосете только. Всю страну ограбили - благодетели! Прихватизаторы.

- Кто ограбил, сука?! А зачем ты в мой дом явился?!

Филя уже всерьез рвался в драку.

- Мальчики! Мальчики! - засуетилась Света. - Ну что вы! Мы же давно договорились: о политике - ни слова. Филя, успокойся.

- Ты тоже молчи, сука! Ты как жена поддержать должна, а не защищать этого вонючего копателя в мировом говне!

Все-таки Филя - не банальный пьяница. "Копатель в мировом говне" - сказано красочно. Но Боря не оценил:

- Дерьмо всё от тебя идет! От таких, как ты!

- Ах ты, гнида!

Филя отбросил Свету и рванул на себя стол. Посыпались чашки.

- Красиво скандалим! - оценил Женька. - Как в кино. Посуда уже летит. Еще бы кому-нибудь торт надеть на рожу!

Боря тут же и воплотил удачную мысль. Он взял двумя руками хваленый Шуркин торт и аккуратно надел на большую Филину голову. Ослепленный Филя нелепо замахал руками, а Боря спокойно пошел к выходу. Никто его не задержал.

- С цепи сорвался, - только и сказала Света. - Приглашай такого.

- Мы все, Светуля, долго на цепи сидели, а теперь разом сорвались, обобщил Женька.

Света прямо на людях оттирала полотенцем крем с головы Фили. Герой отвернулся, чтобы не рассмеяться. Боря действительно сорвался с цепи без излишнего повода - видно, давно дожидался момента "высказать всё", но есть ситуации смешные физиологически, и надетый на голову торт - как раз из таких.

- Не тушуйся, Филя, - утешил Женька, - говорят, самому Биллу Гейтсу на морду торт надевали, так что ты в богатом обществе.

- А что же мы жрать будем на сладкий стол? - всерьез обеспокоился Шурка. Я же не для того фирменный торт покупал.

- А ты оближи Филю, Шурочка, - посоветовал Женька. - И нас пригласи. Мы встанем в очередь, и каждый слизнет сколько сможет. Чтобы оценить твой торт. Не пропадать же говну. То есть добру.

Девственница Арина рассмеялась своим низким голосом.

Герой решил, что пора отваливать. Арина заметила его маневр.

- Вот тут мой телефон. Позвоните завтра с утра, хорошо? И не думайте, я потом навязываться не буду. Просто - священный обряд.

И отошла сразу, словно уверенная, что обсуждать тут больше нечего и он обязательно позвонит в указанный час. Чтобы свершить обряд. Великое дело найти слово. Распутство - плохо, обряд - хорошо.

Герой осторожно вырулил, не задев Женькин роскошный, хоть и подержанный "порше". Впереди замаячила фигура Бори: он единственный в компании безлошадник, - и шел на электричку. Герой свернул на поперечную улицу, чтобы не обгонять Борю и не подвозить его в город. Не хотелось целый час выслушивать Борино нытье. Публику он позабавил изрядно - ну и достаточно с него.

Глава 5

Умеренно выпитое нисколько не мешало Герою садиться за руль. Женька, склонный к эффектным фразам, любит повторять, что ехать можно, пока самостоятельно вставляешь ключ зажигания, а если уже не попадаешь - то нельзя! А Герой просто садится и едет - без излишних деклараций. Заедая алкогольный запах кофейным зерном и кардамоном.

Промелькнули в обратном порядке комаровские родные заборы, дачи, пустыри. Герой уезжал - но он еще вернется сюда: жителем, хозяином. Не вечно же ему возвращаться в свою однокомнатную ячейку в доме-улье с видом из окна на противоположную стену.

Ставя машину во дворе, где ей надлежало ночевать в отсутствие гаража, Герой еще раз осмотрел последствия слишком тесного контакта с заморским лимузином и его смелой водительницей.

Бок был помят изрядно. Хорошо, если возьмутся отрихтовать дверь и крыло, чтобы не покупать новые. И краска глубоко процарапана. Нагрела его нечаянная попутчица. Сам бы он мог и отрихтовать, но нужно иметь кое-какие приспособления и закрытый гараж - на улице не сделаешь и раскрытую машину без присмотра не оставишь: разденут мигом.

Правда, пылкая Джулия явно готова была не только оплатить счет за ремонт, но и компенсировать нанесенную моральную травму. С избытком.

Это-то и унизительно. Точно продаваться готовился, как записной альфонс.

Даже взять сумму точно по счету - не слишком приятно. Хотя какие сантименты в наше пореформенное время? Дамы платят за себя - и за других, если нажать как следует.

Взять сумму точно по счету - значит, продолжить знакомство. Дать повод для звонков и встреч. Ну и расписаться в своей бедности. Все-таки неплохо иметь возможность сказать небрежно: "Какой ремонт? Какая рихтовка? Не думайте о таких мелочах! Когда я разбиваю подфарник, то меняю всю телегу целиком!"

А уж согласиться на компенсацию ущерба морального - последняя степень падения.

Героя с его специфическими способностями такими предложениями искушали многажды, поскольку появился новый класс богатых и независимых женщин. Но сделаться содержанцем, наемным партнером он боялся больше, чем подцепить соответствующую болезнь. Следил, чтобы даже за кофе в буфете не попыталась рассчитаться за него случайная спутница. А неслучайная - тем более.

Альфонсом он не стал пока, но безденежье напоминало о себе постоянно. Попутчиков подвозил, чтобы покупать дорожающий бензин. Донашивал одежки, купленные до наступления реформ. Хорошо, что никогда не любил ресторанного времяпрепровождения, потому что зайти туда за свой счет стало невозможным а за чужой противно. Даже за счет разбогатевших приятелей вроде Фили. Съездить никуда не может. В Москву - и то если подвернется командировка. Но обедневший институт давно никуда не командирует.

Уверенность в своих силах и помогает Герою упрямо заниматься физикой, вместо того чтобы погрузиться с головой в импорт автомобилей или сахара, как поступили Филя с Женькой и Шуркой. Все-таки Герой до сих пор прекраснодушно считает, что работа должна приносить удовольствие сама по себе. Те, кто с отвращением зарабатывают свои деньги, вполне подобны альфонсам, с отвращением укладывающимся на ложе к богатым старухам. Вот и Филя импортирует сахар или еще что-то исключительно ради денег, гордится счетами в банках - а сам процесс импорта ему удовлетворения не приносит. Да вдобавок нервы изнашиваются: стоит задержаться грузу или - хуже! - очередному платежу от партнера, как Филя уже не в себе, потому что возникает перспектива болезненного взыскания долгов вплоть до пули в подъезде, чем уже кончил один Филин компаньон. А Герой всегда спит безмятежно и никогда не нервничает.