Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры Страница 8

– Вы молодчина, Кира, я в вас не ошибся. Итак, что вы делаете завтра?

– Завтра я еду в Иерусалим с экскурсией.

– Ох, какая жалость! А сегодня?

– Сегодня ничего особенного, погуляю с дочкой…

– А на понедельник есть какие-нибудь планы?

– Нет, в понедельник я свободна как птица!

– Вот и чудесно! В понедельник я вам позвоню в это же время, и мы что-нибудь придумаем!

– Но вы, кажется, живете в Реховоте?

– Собирался, но сестра моя человек сложный, а племянник живет в Тель-Авиве, сейчас он в отъезде и оставил мне свою квартиру.

«Так, – пронеслось у меня в голове, – сейчас он пригласит меня к себе».

– Понятно, – проговорила я, но тут Дашка зашептала:

– Если хочешь, пригласи его к нам на обед, часов в пять. Он, по-моему, славный!

– Гм! Викентий Болеславович!

– Ух ты! – восхитилась Дашка.

– Викентий Болеславович, вот тут моя дочка решила пригласить вас сегодня к нам на обед, в пять часов, как вы на это смотрите?

– Весьма польщен. И с удовольствием принимаю приглашение. Обед с двумя такими дамами для меня великая честь! Но как вас найти?

Я передала трубку Даше, и она подробно все ему объяснила.

– Дарья, что это тебе вздумалось приглашать его?

– Но ты же, кажется, не возражала? – вопросом на вопрос ответила она. – Ну что, мамуля, будем прокладывать путь?

– Какой путь?

– Через желудок! Но это уж я предоставлю тебе!

– Если ты просто не хотела готовить обед, то так бы и говорила! Неужто я для своей единственной дочки не сготовила бы обед? Правильно Любка говорит – засранка ты!

– Нет, мамуля, все гораздо сложнее. Дело в том, что мне надоел твой Юрик.

– Позволь, а при чем здесь ты, тем более что Юрик в Москве, а ты в Тель-Авиве?

– Просто пора его менять! Вот признайся, я все хочу спросить, но как-то не выходит, кто тебя провожал в аэропорт?

– Васька с Алевтиной.

– А Юрий Петрович не удосужился?

– Но рейс же был ночной, как бы он вырвался?

– Мамуля, меняем! И вообще, тебе пора замуж! Правда, я хотела тут тебя замуж выдать, но, боюсь, климат уж очень не твой. А вот этот, как его, Жукентий Станиславович…

– Викентий Болеславович.

– Да, имечко еще то, впрочем, будем звать его Викешей или лучше Кентом, здорово, правда?

– Ладно, Дарья, давай-ка займемся обедом, ты меня будешь морально поддерживать, больше мне ничего не требуется.

– Нет, я буду ассистировать, потом, ближе к делу, приготовлю фруктовый салат, это мое фирменное блюдо!

Мы отправились на кухню и взялись за дело. Продукты тут, конечно, замечательные! Вчера мы с утра пошли на базар – шук Кармель (когда-то у меня была прекрасная косметичка по фамилии Кармель!) и накупили прорву всякой всячины. Удивительное дело, я совершенно не чувствовала себя за границей, уж очень этот базар напоминал тбилисский или ереванский. Вероятно, осенью это выглядит иначе, когда много экзотических плодов, а сейчас особой экзотики еще нет. Мы подошли к продавцу апельсинов, и Дашка что-то сказала ему на иврите.

– Смотри, мама! Я беру два кило!

Продавец насыпает в пакет добрых пять килограммов.

Дашка отрицательно мотает головой и на пальцах показывает – два!

– Матана! Матана! – радостно кричит продавец и берет деньги за два килограмма.

– Что все это значит? – спрашиваю я, сгибаясь под тяжестью сумки.

– Матана, мамуля, это подарок! Апельсины тут почти даровые, он хочет поскорее их распродать!

– А я думала, ты ему приглянулась!

– Ну, это само собой, – скромно ответила дочка.

За разговорами я и не заметила, как приготовила роскошный обед.

– Дарья, а есть у нас какие-нибудь напитки?

– Есть, конечно. И водка, и вино, и даже джин. Кроме того, можешь быть уверена, твой Жукентий принесет что-нибудь эдакое!

– А где он возьмет в субботу?

– Не знаю, но уверена – с пустыми руками он не придет.

Ровно в пять раздался звонок в дверь.

– Вот это точность! – восхитилась Дашка. —

Король да и только! Иди сама открывай!

Викентий Болеславович и впрямь явился с бутылкой французского вина и двумя прелестными букетами. Один, поменьше, – Дашке, второй, побольше, – мне.

– Где вам удалось все это раздобыть в субботу? – поинтересовалась Даша.

– Кто ищет, тот всегда найдет, даже в Израиле в субботу! О, какой стол! С ума сойти! И все готово, дамы в полном порядке – какая прелесть!

– А у мамы это вопрос принципа! – пояснила Даша. – Она и меня так выдрессировала.

– И кто же всю эту красоту готовил?

– Мама. Я только десерт сделала.

– Ну что ж, давайте сразу за стол! – предложила я. – Поскольку мы еще очень мало знакомы, за столом нам будет легче общаться.

Попробовав мою баклажанную икру и салат с брынзой, Викентий застонал:

– Боже правый, Кира, я каждую минуту открываю в вас все новые и новые достоинства, куда это меня заведет? Дашенька, вы уже поняли, что я ухаживаю за вашей мамой?

– Я это еще в аэропорту просекла!

– Просекли? И ничего не имеете против?

– Наоборот!

– Дарья!

– А что тут такого, мама? Викентий Болеславович хочет удостовериться, что я не стану устраивать сцены, дуться и вести себя как последняя идиотка. Я отлично знаю, что у меня мама умная и красивая, а за умными и красивыми женщинами надо ухаживать.

– Браво, Дашенька! Вы тоже вся в маму – умная и красивая, но ухаживать за вами я уже староват!

– Пожалуй! – заявила Дашка.

Он от души расхохотался.

– Кира, дайте-ка мне еще ваших баклажанов, это что-то неземное!

Время летело незаметно. После обеда мы пили кофе на балконе. Было удивительно легко и уютно.

Зазвонил телефон, и Даша вступила в долгие пререкания по поводу какого-то компьютера. Мы остались на балконе вдвоем.

– Викентий Болеславович, а как вас сокращенно называют?

– Кто как – Кеша, Викеша, Витя, а мама звала Котей.

– Какая прелесть! Можно, я тоже буду звать вас Котей?

– Буду счастлив!

– Как приятно иметь дело с воспитанным человеком!

– Кира, вы заблуждаетесь, я могу быть ужасающим нахалом.

– Не верю!

– Ах не верите?

Он вскочил, выдернул меня за руку из кресла и крепко обнял.

– Ты еще убедишься, каким я могу быть нахалом и хулиганом!

От его поцелуя у меня голова пошла кругом. С ума сойти! Как же здорово он целуется!

– Вот это темпы! – раздался вдруг Дашин голос.

– Даша, вы сами меня спровоцировали, оставив наедине и так надолго с вашей обворожительной мамой!

– Я, значит, еще и виновата?

– Разумеется, я ведь только слабый мужчина, не устоял перед женскими чарами. Что с меня возьмешь!

Я смутилась, Дашка залилась хохотом, а Викентий как ни в чем не бывало уселся в кресло и с удовольствием закурил.

– А вы и в самом деле нахал, – заметила я.

– А что я вам говорил?

Дашка деликатно удалилась на кухню. Он было рванулся ко мне, но я строго на него посмотрела, и он покорно остался сидеть.

– Кира, мне ужасно понравилось с вами целоваться. И вы, по-моему, тоже не испытали отвращения?

– Отнюдь.

– Вы мне с каждой минутой все больше и больше нравитесь, боюсь, я уже не смогу спокойно спать. Со мной давненько ничего похожего не было.

– Послушайте, Котя, это даже неинтересно, так сразу…

– А вам хотелось бы теряться в догадках, прикидывать, насколько вы мне нравитесь, и так далее? Побойтесь Бога, Кира, у нас нет на это времени! Мне уже пятьдесят восемь, и я предпочитаю играть в открытую. Поверьте мне, такая игра ничуть не хуже других. Вы мне нравитесь до умопомрачения, меня к вам тянет как магнитом, так чего ради это скрывать? И, простите за нескромность, я вам, кажется, не противен?

– Нет.

– Вот и славно! Значит, теперь надо только дожить до понедельника.

– То есть?

– Мы же условились провести понедельник вместе!

– И какая же будет программа?

– Во-первых, я поведу вас в Яффо в музей Франка Мейслера. Это потрясающий скульптор по металлу, Шолом-Алейхем в скульптуре. Вся суть еврейского народа и бездна юмора. Чудо! Вы уже были в Яффо?

– Да, мы там гуляли с Дашей. Но я с удовольствием еще пойду.

– А потом где-нибудь пообедаем, отдохнем, ну а там дальше видно будет…

– Программу принимаю.

– Что ж, не буду вам больше надоедать, вам надо завтра рано подняться, желаю приятной поездки, и будьте готовы к настоящему потрясению. Иерусалим никого не может оставить равнодушным. В понедельник утром я позвоню. Позвольте поцеловать вашу руку.

Я думала, что в отсутствие Дашки он поцелует меня на прощание. Но нет, он пошел проститься с Дашей. И только уже в дверях прошептал:

– Я не поцеловал вас, чтобы вы спокойно спали!

Действительно нахал!

– Мамуля, какой клевый мужик!

– Он тебе понравился?

– Еще как! Умница, с юмором и внешне интересный. А от тебя просто балдеет! Мам, он женатый?

– Вдовец.

– Вот здорово!

– Почему?

– Не притворяйся, мамуля, что не понимаешь! Я думаю, еще дня два – и он сделает тебе предложение. Только не вздумай ему отказать!