Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 1 Страница 8

Устав слушать разговоры матери и пожелав ей спокойной ночи, Герда улеглась в постель у печки и, отвернувшись к стене, сделала вид, что заснула. Родители еще некоторое время ходили по дому, завершая свои дела, а потом ушли к себе. Когда все стихло, Герда повернулась на спину и долго смотрела в потолок. Тревожное чувство все нарастало. Хотелось подскочить и побежать к Николасу. Просто проверить, все ли с ним в порядке. Но страх не пускал. Перед мысленным взором то и дело возникал Ловец и протягивал к ней костлявые руки. Один раз даже показалось, что он коснулся ее и начал душить. В горле запершило. Герда не выдержала и встала. Подошла к ведру с колодезной водой, зачерпнула кружку и увидела в ней бездыханное тело Охотника. Кружка упала на пол, залив ноги водой.

Герда подхватила с крючка у двери теплый платок и, накинув его на плечи, побежала к церкви. Ноги сами несли ее. Сердце бешеной птицей колотилось в груди. В висках стучало: "не успеешь". И этот новый страх моментально вытеснил страх перед Ловцом. Герда замерла на пороге церкви, пытаясь отпереть дверь, но та не двинулась с места. Лихорадочно соображая, что делать дальше, Герда оббежала вокруг и остановилась у большого круглого окна с противоположной стороны от входа.

Стекло, пусть даже мутное, в Дрисвятах было большой редкостью. Обычно окна закрывали бычьим пузырем или слюдой. Но для церквей всегда делали стеклянные окна. В городах побогаче, вроде Подгайска, выкладывали целые картины-витражи из цветных стекол. Здесь же денег не хватало, поэтому обошлись обычным прозрачным стеклом. Зато через него можно было заглянуть внутрь. Герда сделала именно это.

Открывшееся зрелище заставило обомлеть от ужаса. Николас сражался с Ловцом, за которым, скаля зубы, стояла целая орда жутких тварей, словно сошедших со страниц страшных сказок, которые Герда так любила читать. Николас явно проигрывал, с трудом отбиваясь от противника и отступая к стене возле окна. Его же сейчас убьют! Герда от отчаяния ударила кулаками по стеклу. Оно не поддалось. Попробовала еще раз. Бесполезно. И тут увидела, как Николас оступился, пропустил удар и клинок Ловца пронзил его тело. Охотник пошатнулся и начал медленно оседать на пол.

- Не-е-ет! - от ужаса завопила Герда, бешено колотя руками по стеклу.

Стало жарко, словно ее обернули в горячее полотенце. Взор заволокло мутной пеленой. В спину ударил сильный порыв ветра. Стекло звонко дзенькнуло, побежало трещинами и разлетелось на осколки. Герда не удержалась и упала следом за ним.

По телу разливалась свинцовая тяжесть. Лицо, ладони и колени горели от ссадин. Мир ходил ходуном, то удаляясь, то снова приближаясь. Ноги отказались повиноваться, но Герда все же смогла подползти к лежащему рядом Охотнику, прошептала его имя и вложила в протянутую руку собственную ладонь. Сознание покинуло ее.

***

Слова Ловца заглушил громкий гул и звон разбитого стекла. Николас удивленно повернул голову в сторону окна и увидел медленно оседающую на пол фигурку. Герда? Зачем? Теперь и она погибнет, а он так хотел ее защитить. Уже не выйдет. Жаль.

Николас протянул к девочке руку и почувствовал, как ее ладонь соприкоснулась с его. Кожу едва заметно кольнуло. Сила огромными волнами нарастала в груди, растапливая лед и вот-вот грозя выплеснуться наружу, сметая все на своем пути. "Рано умирать собрался. Мы еще поборемся. Исаз, вспомни, кто твой истинный хозяин!" - прозвучал в голове незнакомый властный голос. Николас встрепенулся, словно приходя в себя от долгого сна, и обхватил руками впившееся в плечо лезвие. Оно легонько запульсировало, словно отвечая на зов, и само выскочило из тела Охотника. Клинок полыхнул нестерпимо ярким голубым пламенем и разлетелся на мелкие кусочки.

- Исаз, что за...? - испуганно вскричал Ловец и ошалело взглянул на Охотника: - Ты? Ты не можешь быть им. Он умер. Я сам видел.

Рука Охотника взметнулась вверх. Демон зашелся диким воплем, прижимая ладони к горлу. Осколки разбитого клинка поднялись воздух и закружились вокруг Ловца бешеным хороводом, опаляя его голубым пламенем. Оно все росло, росло, пока не взорвалось ослепительной вспышкой, разрывая демона на ошметки и испепеляя их. Николас обессилено опустил руку и сжал безвольную ладошку Герды. Он смог. Она будет жить.

Мир погрузился в непроглядную тьму. Снова стало холодно. Николасу никогда в жизни не было так нестерпимо холодно. Мороз прокрадывался внутрь и выстуживал душу. Но затуманивающей разум боли уже не было. Только тоска.

Николас открыл глаза и увидел звеняще яркие звезды. Сотни, тысячи звезд на чужом, незнакомом небе. Охотник с трудом поднялся на ноги и огляделся. Он находился в ледяной пещере прямо под громадным световым колодцем, сквозь который виднелось небо с россыпью незнакомых созвездий.

Николас оперся о высокий постамент, на котором покоился саркофаг из прозрачного льда. С краю в него был вколочен меч с руной "исаз", точь-в-точь как тот, которым сражался Ловец. В могилах с оружием вместо надгробия хоронили только сильнейших из Стражей, чьи подвиги навеки вписали их имена в историю Мидгарда. Николас с любопытством пригляделся к ледяной глыбе. Внутри угадывался силуэт человека. Сбоку саркофага выведенное старинной рунницей сверкнуло имя - "Западный Ветер Тангрум", и под ним коротенькая эпитафия: "Не умер, а сплю в ожидании своего часа". Рядом тонкими штрихами выцарапано схематичное изображение кота. Николас нагнулся ниже, чтобы разглядеть лицо таинственного воина, но увидел лишь собственное отражение во льду. Смутившись, он потянулся к рукояти меча, чтобы расколоть могилу и удовлетворить, наконец, свое любопытство, но снова оказался в центре пентаграммы в белой церкви Дрисвят.

Ловец и его свита исчезли. Герды нигде видно не было, да и окно оказалось целым. Николас удивленно моргнул. Раздалось громкое хлопанье обтянутых серой кожей костяных крыльев. У алтаря приземлился Жнец в дряхлом коричневом балахоне с ржавой косой наперевес.

- Бедняга Исаз, - с жалостью сказала он, проводя рукой по осколкам голубого лезвия Ловца. - Столько лет провести в рабстве у врага. Ну, хоть умер на руках хозяина.

- Вы за мной? - прервал скорбный монолог Николас, решив, что голова и так слишком болит, чтобы ломать ее над тем, что происходит вокруг.

- За вами? - переспросил Жнец. - Нет, я только людьми занимаюсь. Хотя... Погодите, коль уж вы здесь, будьте любезны, изгоните эту дрянь из моей души. Я слышал, вы можете.

- К-какую дрянь? - опешил Охотник.

- Вот эту, - Жнец вытащил из гроба бешено сопротивляющуюся покойницу.

- И как я должен ее изгонять? - продолжал недоумевать Николас.

- Вам лучше знать, - пожал плечами Жнец.

Николас задумчиво осмотрел Ялинку. На ее теле вздулись жуткие черные жилы. Разноцветные глаза бешено вращались, временами поворачиваясь белками наружу. Повинуясь таинственному голосу, который помог победить Ловца, Николас коснулся груди покойницы с левой стороны. Мертвая плоть превратилась в мягкую глину. Пальцы легко скользнули под ребра и коснулись чего-то мерзкого. Зажмурившись, Николас со всей силы вцепился в чужеродное создание и резким движением вырвал его. Из глаз покойницы ручьем хлынула черная жидкость, оставляя на щеках темные дорожки.

В руке Охотника трепыхался спрут антрацитового цвета. Он шипел, пытаясь дотянуться до груди, чтобы вселиться в новую жертву. Николас брезгливо поморщился и направил на тварь свой дар. Спрут тут же рассыпался в прах.

- С ней все будет в порядке? - спросил Николас, глядя на вновь обретшую ясность взгляда Ялинку.

- Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде. Слово Жнеца, - сказал костлявый, беря покойницу за руку. - Удачной Охоты, Страж.

***

Герда очнулась от того, что кто-то наотмашь бил ее по щекам и тряс за плечи. Она открыла глаза и увидела встревоженное лицо отца:

- Все в порядке? Ничего не сломала?

Герда покачала головой и попробовала пошевелить ногами. Те слушались ее, как раньше.

- Николас, его ранили. Надо помочь, - по-старушечьи скрипучим голосом попросила она.

Отец отвел взгляд. Герда повернула голову. Охотник неподвижно лежал с закрытыми глазами недалеко от нее. За ним весь пол устилали останки полуистлевшей нечисти. Герда поднялась, опираясь на твердую руку отца, и поковыляла к Николасу.

- Он спас наш город. Не знаю, что бы с нами стало, если бы не он, но... - осторожно заговорил отец. Она непонимающе уставилась на него. - Для человека их оказалось слишком много. Даже для такого, как он.

Отец замолчал, боясь встречаться с ней взглядом.

- Но он ведь не... - к глазам подступили слезы. Герда вспомнила, как Николас протянул ей руку, перед тем, как она потеряла сознание. Его тело осталось лежать в той же позе, словно он продолжал стремиться к ней даже после...

- Не-е-ет! - отчаянно закричав, Герда вырвалась от отца и опустилась на пол рядом с Охотником, положив голову ему на грудь. Его рубашка тут же промокла от ее слез. А он так не любил, когда она плакала. Герда закрыла глаза, пытаясь успокоиться.