Александра Стрельникова - Когда сбывается несбывшееся… (сборник) Страница 8

Ирине очень хотелось поскорее выйти на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. В душе она испытывала жуткое чувство дискомфорта. Такое, какое бы могло возникнуть у учителя, если бы на его месте случайно оказался ученик в роли преподавателя, выставляющий отметки не за знания, а из каприза данной ему по случаю власти.

— По-моему все эти объявления по интернету, — напрасная трата времени, — подумала Ирина вслух, не замечая, что она уже спускается в лифте, и к тому же не одна…

— Вы говорите о знакомствах по интернету? — с вкрадчивым любопытством спросила женщина, ехавшая с Ириной в лифте, и которую та даже не заметила в силу своего душевного состояния, когда садилась в лифт.

Ирина вздрогнула, вдруг осознав, что она не одна, увидев перед собой блондинку лет сорока.

— Да что вы… я говорю об объявлениях по поводу работы, — нервно выдохнула Ирина.

— А-а-а… — немного недоверчиво протянула случайная попутчица, придирчиво разглядывая Ирину с ног до головы.

Выйдя из здания, Ирина подошла к высокому сугробу, слепила снежок и приложила его ко лбу. Дела были сделаны не все, а голова раскалывалась. Она полезла в сумочку, достала бумажную упаковку отечественного анальгина, оторвала таблетку, проглотила, закусывая горечь снежком. И двинулась дальше.

Молодой человек по имени Артем дочитал до конца Иринину статью, отодвинул ящик стола и достал оттуда фото. Покрутив снимки в руках, он самодовольно хмыкнул.

В это время, крадучись, как кошка, длинноногая дива, сидевшая до этого в приемной, заглянула к нему в кабинет.

— Какие женщины к нам ходят, — замурлыкала она.

— Да… — интригующе и самодовольно ответил тот, — профессионалы, к тому же, не то, что некоторые, — добавил он, бесцеремонно уставившись на ноги вошедшей. — К твоим ногам ее бы голову, цены бы тебе не было, Светик-драндулетик. А, кстати, я тебя хотел позвать, но ты сама пришла вовремя…

Вошедшая с любопытством уставилась на него.

— Все в курьерах ходишь?… Небось, на факультет журналистики МГУ собралась поступать? А ты знаешь, что туда без опубликованных работ документы не принимают?

Девушка тупо округлила глаза, давая понять, что первый раз об этом слышит.

— Так вот… Есть предложение, — продолжал тот, встав и прикрыв двери в кабинет. — У нас появилась вакансия для журналиста. И ты могла бы ее занять, если сможешь доказать, что не совсем тупая…

Светик обиженно передернула плечами, но угодливо спросила: «А что мне нужно сделать?»

— Да практически ничего… За тебя уже все сделали, — сказал он с видом заговорщика, нагло улыбаясь. — Вот здесь большая, на шести страницах, подробная статья об известном московском дизайнере. Тебе надо ее несколько раз внимательно прочитать и…составить из нее небольшое интервью. Понимаешь? Вопрос — ответ… Например, когда она родилась, где училась, чем увлекается… Это все есть в тексте.

— А зачем, если уже все написано? — тупо упиралась курьерша.

— Так, — начал уже раздражаться заместитель главного редактора. — Повторяю для тех, кто не понял… То, что написано, чужое. А тебе надо сделать твое. С модельершей этой ты встретишься еще… потом… для проформы…для видимости. И задашь ей вопросы. Но сейчас ты должна состряпать из большого текста — маленькое интервью на пару страничек. Сможешь, оформлю тебя журналистом… с окладом в 300 долларов. Нет — ходи в курьерах и о поступлении на журфак МГУ забудь.

— А четыреста нельзя? — быстро пришла в себя длинноногая, как только вопрос зашел о деньгах.

— Нет, — оборвал ее грубо Артем и добавил, уже чуть мягче, — я надеюсь, ты понимаешь, в наше время просто так ничего не делается…

— Ну, и когда начнем? — цинично и насмешливо спросила та.

— Да хоть сегодня вечером, после работы… Зачем откладывать в долгий ящик?

— А, может быть, ты меня хоть куда-нибудь пригласишь… для приличия?

— Можешь считать, что я тебе уже заплатил «для приличия» 300 долларов, — сказал он, вставая из-за стола и открывая дверь ногой, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Ирина тем временем подошла к большой стеклянной двери высотного здания из стекла и бетона на Калининском проспекте, и скрылась в нем.

Внутри, на первом этаже было все как-то неуютно и обшарпано, а в «Бюро пропусков» выстроилась очередь. Тут же рядом, при входе, на импровизированном прилавке продавались разные кондитерские изделия, шоколадные конфеты, шикарные подарочные коробки. Ирина подошла к прилавку, купила пару небольших шоколадных батончиков и пачку печенья «Юбилейное». Когда подошла ее очередь получать пропуск, женщина, что их выписывала, долго и с нескрываемым раздражением рылась в каких-то списках, и наконец, сказала: «Паспорт давайте».

— А удостоверение члена Союза журналистов подойдет?

Женщина взяла документ с явным раздражением и, ощущая себя начальницей на своем маленьком месте, сказала: «В следующий раз берите паспорт».

Объяснять, чем не устраивал ее предоставленный Ириной документ, женщина не собиралась.

Ирина лишь усмехнулась, явно не собираясь пререкаться с новоявленной «паспортисткой».

Она поднялась на лифте на двадцатый этаж и пошла по очень длинному коридору со множеством дверей по обе стороны. У одной из дверей выстроилась очередь — человек пятнадцать.

— Только не это, — простонала Ирина, — и поинтересовалась у мужчины в очках, жующего пирожок, — деньги дают?

— Дают, сейчас начнут давать, — успокоил ее жующий. — Просто бухгалтер только что из банка приехала.

Ирина, заняв очередь, прошла в самый конец коридора. Она плюхнулась в какое-то старое, ободранное кресло, рядом с которым в пластиковой одноразовой тарелке на полу валялись окурки вперемешку с засохшим бутербродом. Ирина отодвинула мусор ногой и закрыла глаза, просидев так несколько минут. Потом достала мобильный телефон.

— Доченька, я вернусь не раньше, чем часа через три…

Выйдя в холл спустя некоторое время, Ирина понажимала кнопки сразу всех лифтов, потому что какие-то из них шли только вверх, какие-то — только вниз. Одни везли только до третьего этажа, другие — до первого… Лифтов было штук восемь. Пока она добегала до одного из них, двери закрывались перед носом… В холле никого не было. На противоположной стороне от нее, наконец, открылся лифт. В нем показался единственный пассажир в рабочей одежде и почему-то не к месту в новой шляпе.

— О, мадам… — приподнял он многозначительно шляпу, обнажив абсолютно лысую голову, — и лифт захлопнулся, увозя его выше двадцатого этажа.

Прошло какое-то время, Ирина все еще не могла «спуститься на землю»… Опять открылся лифт, но уже с другой стороны.

В нем ехал тот же человек, и все также один.

— О, мадам, — произнес он, опять снимая шляпу, — и поехал вниз.

Ирине даже стало как-то не по себе. И в душе она ругала всех проектировщиков такого нелепого, неуютного архитектурного сооружения. Прошло еще минут десять, пока, наконец, не остановился еще один лифт. Ирина вошла в него.

В нем ехали две девушки и все тот же человек в рабочей спецовке и новой шляпе. Ирине показалось, что у нее уже троится в глазах, когда этот человек снова приподнял шляпу и сказал в виде очередного приветствия: «О, мадам»…

Девушки прыснули. А веселый рабочий — электрик или сантехник, которому выпала радость обслуживать это необъятное и неуютное сооружение, сошел на пятнадцатом этаже. На этом же этаже вошло сразу несколько человек. Потом еще и еще подсаживались какие-то люди. Лифт был скоростной. И каждый раз, когда он останавливался, у Ирины все обрывалось внутри от этих толчков «в невесомость». После десятого этажа в лифте находилось человек пятнадцать. Но от того, что все стенки лифта были зеркальными, казалось, что людей гораздо больше. Ирина забилась в угол и прикрыла глаза. А потому не могла видеть, что за ней, а точнее, за ее зеркальным отражением, пристально наблюдает мужчина кавказского типа в очках.

Ирина выходила последней, ни на кого не глядя. Даже не подозревая, что у лифта ее кто-то поджидает.

— Ира, Ирочка… Ведь это вы… как я рад…

Ирина обернулась. Этого человека она бы узнала всегда. Слишком неординарная, запоминающая внешность была у него. И акцент, сегодня, правда, заметно сглаженный, но все равно — акцент…

— Ираклий, неужели… — только и проговорила она.

— Вот так встреча… Почти, как в кино — однажды двадцать лет спустя, — все не мог прийти в себя от неожиданности Ираклий.

— У меня сегодня не самый удачный день, — сказала Ирина, автоматически поправляя то волосы, то шарфик. — А говорят, когда встречаешься с прошлым, надо хорошо выглядеть, — добавила она где-то когда-то слышанную фразу.

— О, об этом тебе не надо беспокоиться, — сказал он, как-то сразу естественно переходя на «ты».