Елена Некрасова - Автор сценария Страница 8

Старушка, которую они сегодня снимают, весьма колоритна – седая как лунь, с высоким начесом на лысоватой голове и одета в ярко-красное. Актриса, почти двадцать лет отсидевшая в сталинских лагерях. Тюремный театр был взлетом актерской карьеры Киры Эмильевны, после освобождения ее не взяли ни в один театр, жалели, но не брали. И только на старости лет, уже после Перестройки ее стали приглашать в массовку... Правда, ей посчастливилось сыграть и парочку небольших эпизодов, и об этом она может говорить бесконечно. Помнит в подробностях каждую деталь – во что её одевали, чем кормили на площадке, какие указания давал режиссер, сколько сделали дублей и почему… не говоря уж о том, как она работала над ролью и какие прозрения посещали её творческую душу… Вернуть разговор в русло лагерной жизни пока не удается, эта тема явно коробит бабулю. Подождите, говорит, молодые люди, не перебивайте, потом вырежете лишнее. Странно – обычно старики любят вспоминать молодость (любую!). А тут, казалось бы – сама организовала театр, ставила пьесы, есть чем гордиться. Но нет. Тема не катит. Зато роль уборщицы в дурацком сериале расписывает так, как будто сыграла Марию Стюарт или леди Макбет. А «роль» длится секунд десять от силы – прошла, махнула шваброй и сказала актеру Машкину, что магазин уже закрыт. Но как они сыгрались, какой у них был дуэт! Удивительный партнер, как он подавал реплику! Какая атмосфера царила на съемочной площадке! Кира Эмильевна жаждет быть в гуще событий, она наверстывает жизнь. «Конечно, мне не сыграть уже великих ролей, в восемьдесят пять, я понимаю... зато я действующая актриса.» А лагерное прошлое представляется старушке чуть ли не позором… судя по её реакции. Да, похоже, она стыдится. Начала мемуары и бросила – не пишутся, говорит, не моё... «Молодые люди, вам ещё не надоели репрессии? Сколько можно эксплуатировать эту тему…» Хорошо ещё, что Рита догадалась расспросить её о детстве, детство пошло на ура, будет из чего выбрать.

В этой квартире нет балкона, курить приходится на лестнице, несмотря на то, что сама старуха прикуривает одну папиросу прямо от другой. Иногда подолгу заходится в кашле, больно смотреть. Кожа у неё с зеленоватым отливом, вся потрескавшаяся, как древесная кора. Под глазами огромные мешки. Голос хриплый, руки трясутся, что особенно заметно при прикуривании. В своём красном наряде и чалме вполне тянет на роль престарелой нимфы-дриады. Какого-нибудь баобаба, который живет пять тысяч лет…Но здоровье у бабульки имеется. Если бы Рита выкуривала столько сигарет, наверняка бы уже загнулась... Ещё поражает квартира. «Для повышения энергии в организме и быстрейшего обновления крови» всё, что только можно, выкрашено здесь красной краской – батареи, оконные рамы, двери, стулья, антресоли… На стенах, разумеется, обои в красных тонах, на полу лежат некогда красные коврики. Покрывала, занавески, кухонные полотенца и даже посуда… И в пищу бабка старается употреблять побольше красного - клюкву, помидоры, мясо с кровью, красное вино. Так ей рекомендовал личный доктор. И ещё поменьше курить. Но это нереально, так что приходится спасаться красным цветом. Рита закрывает глаза, но красный исчезает не сразу. Надо же, въедливый какой. Похоже, она уже переполнена энергией этой квартирки, жизненные соки так и просятся наружу, но не находят выхода и болью пульсируют в висках…

А день рождения прошел совсем неплохо, вопреки её пессимистичным прогнозам. Весело. Хорошо, что они не остались в квартире, а пошли в «Апельсин»… Даже Ваня появился с утра, с букетом и смешными стенными часами. Правда, сразу же и ушел, сославшись на дела. Посидел пять минут на диване, на том самом, который полгода уже обещал ей перевезти от мамы. Диван прекрасно помещается в его джип, а мамин друг Вова готов был помочь с погрузкой и выгрузкой. Рите пришлось нанимать грузовик с грузчиками. «Новый диван купила?» Нет, дорогой, это мамин. «А, понятно…» Как ни в чем не бывало. Да. Надо искать другого мужчину. Симпатичного и сексуального. Без комплексов и семейных проблем. Чтобы иногда был… На серьезно-бытовые отношения Рита уже не рассчитывает. Да и хочет ли, вот в чем вопрос…

Париж. Она и забыла. Придумала старичка, который живет в Париже. И снимает на Мосфильме кино про войну, про себя в молодости… и вдруг ей звонят со студии «Мираж», удачное название … и говорят, что им рекомендовали Риту, не согласится ли она съездить в Париж на недельку. По заказу Министерства культуры снимается документальный цикл о потомках русских классиков, а режиссер (он же и сценарист) надолго попал в больницу. И теперь срывается командировка в Париж, а там лежит и дышит на ладан столетняя старушонка, какая-то пра-пра-правнучатая племянница Лермонтова. Вроде пока не при смерти, но с постели уже не встает. Самому Лермонтову она седьмая вода на киселе, отпрыск кузина, женившегося на пруссачке. Но поэта чтит, подарила фамильные вещи Пятигорскому музею, и даже говорит по-русски, в отличие от своих детей и внуков. Если еще способна разговаривать… Сценария нет, надо будет ориентироваться на месте. Рита сказала, что она не режиссер. Это не страшно, говорят, оператор у нас очень грамотный, главное – быстро оценить ситуацию и выстроить историю. Особенно, если бабка не сможет дать полноценное интервью. Возможно, понадобятся съемки в Германии, где она родилась, да мало ли где… Такой вот неожиданный проект. Рита забыла спросить, кто её порекомендовал. Кто-то, знающий про ее теперешних стариков. На это и расчет - типа она специалист по уходящим в небытие… Платят мало, у Министерства культуры много не бывает. Но зато – Париж! В Париже Рита ещё не была, да и где она была в Европе? Только в Испании отдыхала с подружкой, в Дании, когда снимали фильм про Андерсена и в Праге один день. И в Польше проездом.

***

ЗАМЕТКИ НА ПАМЯТЬ

Про актеров

Старики-актеры иногда рассказывают забавные истории, я решила их записывать. В виде маленьких рассказиков. В абстрактной форме. Потому что неизвестно, насколько они правдивы. Склероз частенько застает рассказчика врасплох. Начинает историю про одного, например, про актера Фатюшина из Маяковки, а потом оказывается, что он имел в виду совсем другого человека. Поправишь – начнет сомневаться, может, и вправду Фатюшин был… или Лазарев? Или все ж таки Ильин? Так что лучше без имен. Актеры могут и приврать ради искусства. Напишешь известную фамилию, а потом окажется, что это неправда. Или произошло с кем-то другим. Большинство историй относится к советским временам, когда наши старички трудились в столичных театрах. Все-таки театр для актера – самая большая любовь, никакие киношные роли (тем более, что у «уходящей натуры» нашего сериала не богатый послужной киносписок) в сравнение не идут. И особых эмоций не вызывают. Жить и умереть в театре! Пусть на десятых ролях… Кто ж им позволит там умереть? На пенсию спровадили, как миленьких. Кино презирают все, за исключением репрессированной Киры Эмильевны. К сожалению, ее феерические монологи про съемки сериалов невыносимо скучны и неинтересны до безобразия. Их я приводить не буду. Но главное, что сама она вполне счастлива. И востребована в нынешней жизни. Тоже, пожалуй, единственная из всех «уходящих»….

БРОНЕПОЕЗД 14-69

Один артист столичного театра сильно пил. Не так, как все, а гораздо больше. Поэтому у него все чаще случались провалы в памяти, а ролей ему давали все меньше. Но одну из ролей артист играл уже много-много лет, может быть десять, может и больше… Роль Ленина в спектакле «Бронепоезд 14-69». По замыслу режиссера в конце второго действия по сцене медленно и величественно проходят представители народных масс - солдаты, моряки, крестьяне, рабочие… а позади всех на броневике (фанерном, разумеется) из кулисы в кулису комсомольцы проносят Ленина, который приветливо машет рукой зрителям. Наш актер был вылитый Ленин, особенно издалека и в гриме. А поскольку роль безмолвная, он способен был ее играть в любом состоянии. И вот однажды, во время гастролей в тоскливой русской провинции, актер выпил так много, что не приходил в себя целых два дня. И выпил-то не в гостинице, а в какой-то дворницкой, и никого из труппы вместе с ним не было, только дворник и его друзья. Придя в себя и быстро опохмелившись рассолом, актер заторопился на спектакль. Он думал, что провел в дворницкой всего одну ночь. Каково же было его удивление и ужас! Все похолодело внутри актера, когда он узнал страшное… Спектакль был вчера. Он почуял неладное еще во дворе театра, когда увидел, что рабочие выносят декорации спектакля «Бронепоезд 14-69». Вот уже готовят к погрузке его фанерный броневик… отменили спектакль!? Да нет, говорят, этот спектакль играли вчера, сегодня будет другой, а завтра утром - в Москву, все путем… И актер понял - это последняя капля, такого Главный уже не простит. Сорвать вождя! В сталинские времена за такое «вышку» давали… Единственное, что он мог еще успеть, это написать заявление по собственному желанию, что он и сделал прямо во дворе, на ступеньках. Дрожащей рукой, каким-то тупым карандашиком, взятым напрокат у рабочего, актер попросил «уволить его по состоянию здоровья» и побежал искать администратора… но не нашел. Зато ему встретилась их гримерша Олечка… или Верочка? Стараясь не глядеть в глаза девушке, актер стал расспрашивать ее о вчерашнем скандале. Олечка удивилась. Какой скандал? Все прошло как обычно… Но кто-то играл мою роль? Кого-то гримировали? Или обошлись без Ленина… Как без Ленина?! Вы же его играли!... Как я?!... Да так, как всегда… Это точно был я? И все это видели?!... А кто же?! Вы мне еще анекдот рассказали про Красную Шапочку! Вы что, ничего не помните?