А. Гливаковский - Самостийная Украина: истоки предательства Страница 8

Нет оснований обвинять Мушкетика и других в отсутствии, скажем, логики. Она есть, если вспомнить тезис Павлычко, что славу борцов против Гитлера украинцам принесла Украинская повстанческая армия.

Украинская «историография» стала возможна, на наш взгляд, так­же из-за долгого молчания русских писателей, в определенной мере ставших жертвами «мазепинской» тактики украинских литераторов. Когда же до русских писателей, наконец дошло, что их цинично обманывают, и они попытались робко возражать самостийникам, те развязали против них кампанию интеллектуального террора. Характерно, что самостийники не разбирают, кто демократ, кто консерватор, кто почвенник или модернист, бьют всех подряд. Написал Сергей Баруздин 5 октября 1990 года в «Правде», что нельзя считать «во всех наслоениях … виновником один русский народ», и тут же получил циничную отповедь Михаила Наенко: «Если бы в Запорожье вместо украинских школ появились гваделупские школы, мы бы говорили — виновен гваделупский народ; когда же там 99 процентов русских школ — то вина за это ложится на русский народ, а не просто на партийный, сталинский и какой там еще аппарат». Осмелился Сергей Залыгин 3 октября того же года сказать в «Комсомольской правде», что нельзя «делать государственной политикой борьбу за национальную чистоту», — тут же получил кличку «писателя-обывателя» и ернический щелчок: «Интересно, как бы он (Залыгин) развел руками, если бы вдруг оказалось, что в Иркутске или Новосибирске нет ни одной русской школы, а только монгольские или китайские?»

И Лихачев, по мнению самостийников, наводит «тень на плетень». И Распутин, и Белов, и Крупин «без стыда и совести» пишут «об исторической укорененности России в прибалтийских землях». И еще: «Эти писатели со всей великодержавной оравой «вышли из окопов» защищать Союз, считая, что и Украина и Прибалтика — это ихнее, то есть русское». Это уже Владимир Коломиец в «Литературной Украине» от 25 апреля 1991 года.

Как видим, украинские представители «красного письменства» в отличие от того, что могли думать русские писатели, действуют «своеобразно», не гнушаясь запрещенными приемами, вообще не стесняясь в выборе средств. «Своеобразие» самостийнических литераторов доходит до того, что они пытаются вообще запретить русским говорить о своих проблемах. Написал А. Чернышев в «Правде» о том, что «русский народ находится в опасности», что «его численность неуклонно сокращается» — что тут, казалось бы, такого обидного для украинца: о том, что русские вымирают, как нация можно узнать в любом демографическом справочнике. Но у того же Мушкетика, видимо, всю «нутренную» перевернуло, ибо его просто понесло: «И вот некоторые русские «патриоты» вопят, что, мол, русские как народ, как нация больше всех пострадали от сталинщины и брежневщины, говорят об угрозе русским демографической деградации и т.д. Какая ужасающая ложь, какое кощунство!» Вот так вот.

Большинство русских писателей, к сожалению, молча сносят ложь и оскорбления в адрес собственного народа и не осмеливаются дать отпор вконец распоясавшимся самостийницким авторам, попирающим все святое. Именно поэтому лидеры Руха в последнее время пришли к выводу, что главное препятствие их планам — это не собственно русские, а «малороссы», то есть украинцы, которые отказываются думать «национально», то есть фактически не согласны с их бредовыми тезисами и планами. Как только сепаратисты ни полощут украинцев с общерусским мировоззрением, какими именами только ни называют! Они и предатели, и манкурты, и янычары, и рабы, и, конечно же, фашисты. Невероятно, но факт: не хочет украинец отделяться от России, не хочет считать русский язык таким же чужим для себя, как китайский или монгольский — он фашист. За примером далеко не ходить. Физик-теоретик, член Академии наук УССР В. Струтинский осмелился заявить публично, что русскоязычие на Украине — это часть украинской культуры, а нынешний курс на украинизацию фактически преследует цель искоренения русского языка и русской культуры на Украине. Сразу же раздался истерический вопль небезызвестного Мовчана: «Это обыкновенный фашизм». Потом тот же Струтинский сказал, что до половины территории современной Украины составляют земли, отвоеванные Россией у Турции и заселявшиеся одновременно и русскими и украинцами, то есть, сказал понятную каждому школьнику истину, что русские на Украине — это коренное население. На этот раз Мовчан просто забился в конвульсиях: «Спрашиваю, где благородный гнев историков, чем занимаются органы государственной безопасности, где судебные органы?»

Очень соблазнительно отмахнуться от этого курсива Мовчана, как это делают российские политические деятели, объяснить его невежеством сепаратистов — оно действительно вопиющее — или их эмоциональностью — да, они нередко, как выразился один из украинских депутатов, выскакивают из штанов. Наконец, коекому очень хочется усмотреть в этом проявление украинского юмора, но, к сожалению, юмор тут можно углядеть, лишь сидя в Москве. На Украине же сепаратисты говорят и воспринимаются народом весьма серьезно. И брошенная Мовчаном фраза раскрывает сущность планов самостийников — создать национально мыслящую и украиноязычную республику с помощью существующих органов государственной безопасности, но под жовто-блакитным флагом.

4. Демократия по-жовто-блакитному

Когда корпус архитекторов перестройки затевал свою сложную игру с националистами республик, он конечно, вряд ли предполагал, что эта игра выйдет из-под его контроля. Ведь в перестроечных командах сидели (или были посажены) свои люди — партаппаратчики, у которых послушание Москве в генах. Их партнерами были национальные «интеллигенты», тоже очень послушные, ибо они зависели от местного аппарата, державшего в руках издательские и прочие кормушки. Но когда джин национализма был выпущен из бутылки, над ним потеряли контроль не только аппаратчики, но и многие умеренные лидеры национального движения — так называемые национальные демократы, и козырных карт нахватали национальные экстремисты, для которых лозунги демократии и правового государства были лишь тактическим прикрытием. В конце концов, в целом ряде республик националисты вышвырнули своих коммунистических партаппаратных партнеров и стали играть между собой. Типичны случаи с прибалтийскими республиками, Молдавией, Грузией. В других республиках националистический покер с партаппаратом продолжается, а самая захватывающая и затянувшаяся партия — на Украине.

4 сентября 1991 года вслед за провозглашением после «путча» полного отделения Украины от Союза, то есть фактически и от России, над зданием Верховного Совета — Рады уже самостийной республики был поднят жовто-блакитный флаг. Предложение об этом внес известный сепаратистский лидер Яворивский, а поддержал его в числе других депутатов председатель Верховного Совета Украины Леонид Кравчук, вышедший из партии второй секретарь ЦК КПУ.

Акт парадоксальный и еще более символический. Неизвестно, знал ли Кравчук, откуда взялся так называемый «украинский национальный флаг», — скорее всего об этом он не имеет представления. На страницах «Литературной Украины» проблема украинской национальной символики обсуждалась широко, но никто из самостийников не решился раскрыть секрет жовто-блакитного прапора. Специалистам между тем известно, что он пришел из австрийской Галиции, что уже придает этому флагу сомнительный характер. Дело в том, что до жовто-блакитного у галицких русинов был свой национальный флаг и им, как ни странно, был нынешний красно-синий стяг, символизировавший Украину в годы советской власти. Галицкие русины встречали этим флагом приезд во Львов австрийского императора. Жовто-блакитный флаг был разработан много позже австро-венгерской разведкой в качестве «подфлага» имперского флага Австро-Венгрии (черно-желтого) с использованием цветов бунчуков конницы Мазепы. Продажный гетман, чтобы Карл XII не спутал его казаков с войсками Петра Великого, распорядился привязать к боевым пикам голубые и желтые шелковые полосы под цвета шведского флага — голубого с желтым крестом. Водворение жовто-блакитного прапора на Украину состоялось с помпой: австрийский наместник во Львове граф Страдион вызвал к себе деятелей галицких русин и передал им в качестве подарка новый флаг, сшитый якобы для русин самой матерью императора Франца-Иосифа. В отличие от красно-синего национального флага, сопряженного по цветовой гамме с российским коммерческим флагом, жовто-блакитный флаг был символом единения с Австро-Венгрией, символом антироссийских и антирусских тенденций самостийщины. Вот чему присягнули Леонид Кравчук и другие верные ленинцы — члены Верховного Совета Украины.

Символично также, что в номере «Литературной Украины» от 12 сентября 1991 года, в котором рассказывается о том, как был водружен над Радой желто-голубой флаг, помещено, с одной стороны, приветствие Елены Боннэр, посоветовавшей украинцам стойко держаться и не «позволять выкручивать себе руки» никому — «ни Центру, ни России» (вспомним, что после путча Боннэр точно так же призывала по телевидению полностью отделиться Россию), а с другой — портрет «национального социалиста» Симона Петлюры и его знаменитое изречение: «Только национальное, ни от кого не зависящее украинское государство! Это исповедуем твердо и неуклонно. За это мы боролись, боремся и будем бороться до конца». В этом номере была напечатана также хвалебная статья о нем (перепечатка из выходящей в США украинской националистической газеты «Мета» (№ 5, 1991 г.), в которой доказывается, что Петлюра, во-первых, самым страшным врагом Украины считал Москву и, во-вторых, вошел в историю как защитник прав национальных меньшинств, «в частности, еврейского населения Украины» (в подлиннике стоит «жидівського»).