Денис Драгунский - Окна во двор (сборник) Страница 8

Я уж не говорю о бесконечных машинописных «восточных» или «западных» пособиях по технике секса, а также о книгах Нойберта и Имелинского.

То есть секс в СССР был, разумеется.

Но говорить о «советском сексе» в целом — это, на мой взгляд, недопустимо сильное обобщение.

В составе СССР были мусульманские республики и регионы, было Закавказье, были автономии северных народов. Там была своя традиционная сексуальная культура. Как и в республиках Советской Прибалтики (хотя, судя по некоторым полевым наблюдениям и по художественной литературе, тамошний городской секс не слишком отличался от русского).

Своя специфика была и на селе, в отличие от города.

Не говоря уже о том, что в 1920–1930-е годы, а также в первые послевоенные и в 1950-е годы тоже все было не совсем так (или даже совсем не так), как в период с середины 1960-х по конец 1980-х годов.

Поэтому правильнее будет говорить о русском городском сексе конца советской эпохи. Примечание: к русскому в данном случае мы относим все сильно ассимилированные этносы, ибо в городе Москве невозможно было выделить украинскую, белорусскую, еврейскую, мордовскую, литовскую и т. п. сексуальные культуры — в отличие, скажем, от азербайджанской.

Итак.

Была ли у русского городского секса 1970-х какая-то советская специфика?

Конечно, да.

Об этом — далее.

этнография и антропология

Советский секс. 2. Доступность

Русский городской секс 1970-х был

a) легко доступен;

b) весьма недорог.

Прошу читателей извинить меня, но я не могу принимать всерьез возражения типа «а вот я… а вот мы… а вот в нашем кругу». Я никогда не ступал на палубу авианосца и никогда не имел возможности созерцать 1 млрд. 340 млн. китайцев — однако не говорю «а вот у нас в пруду» или «а вот в нашем районе».

Кроме того, «легко доступный» не означает «общеобязательный». В СССР курево было более чем доступно — но курили далеко не все; были и борцы с курением.

Возможно, в доступности и дешевизне секса 1970-х и было его специфически советское содержание. Что-то вроде пресловутого «равенства в бедности» или столь же пресловутого «батона за 13». Ну, в крайнем случае за 25 копеек. Но других батонов (скажем, за рубль тридцать, для особо утонченных гурманов) в продаже не было.

Опыт полевых исследований заставляет утверждать, что поиск или смена сексуального партнера вне или помимо брака в 1970-е годы ни в коем случае не являлся проблемой (ни для заинтересованных мужчин, ни для заинтересованных женщин). Также это не являлось свойством какой-то хорошо отграниченной социальной группы (например, богемы или нищих-пьющих маргиналов).

Не буду с ходу утомлять читателя попытками типологии советских добрачных и внебрачных связей: служебных серьезных романов и легких приключений; адюльтеров, двоеженств и двоемужеств; студенческих, ПТУшных, фабрично-общежитских, а также стройотрядовских, «картошечных» и иных развлечений.

Не буду также загромождать изложение попытками классификации инфраструктурного и институционального сопровождения советского секса. Другими словами, не буду описывать многочисленные «где» (от спальни до лестничной клетки) и «под каким идейным флером» (от признаний в любви до «мы же взрослые люди! кому от этого хуже?») все это свершалось.

К этим занимательным материям я вернусь позже.

Но меня в данном случае интересует не столько доступность советского секса, сколько его чрезвычайная дешевизна.

Ухаживания не стоили ровным счетом ничего, ни копейки. Можно было не платить за кино и мороженое, не дарить букетиков, конфет и книжек и, уж конечно, не водить в кафе (поход в кафе — вообще безумная роскошь и вместе с тем головная боль: кафе было мало, у дверей стояли очереди). Можно было, разумеется, делать все это — платить, дарить и водить, — но это в общем случае не ускоряло процесса.

Презрение по отношению к тем, которые «дают за ужин», было весьма сильным. Главным сексуальным трендом было бескорыстие; подчеркивалось чисто советское различие между блядью и проституткой (в царской России это были синонимы). «Проститутка — это профессия, а блядь — это призвание!» — говорили в 1970-е годы отдельные лихие красавицы.

Но кстати о проститутках.

Цены на проституток (речь, разумеется, идет о низшем стандартном ценовом сегменте, поскольку верхнего предела тут в принципе нет) в советское время были весьма умеренные, не сказать, дешевые. Цена от 3 до 5 рублей считалась нормальной и в пригороде, и в районе метро «Проспект Мира».

Меж тем как сейчас сопоставимая цена составляет 2000 рублей.

Это и по отношению к средней заработной плате, и по паритету покупательной способности — примерно в три-четыре раза дороже, чем в СССР.

Чем это объясняется?

Об этом — далее.

этнография и антропология

Советский секс. 3. Тело и издержки

Итак, продолжаем.

Почему русский городской секс был столь недорог в денежном выражении?

Можно ответить, что всему виной некая общая номинальная дешевизна советской жизни. Или что все дело в духовности и бескорыстии. Наверное, и в том, и в другом есть доля истины.

Однако я думаю, что экономический момент (дешевизна) должен иметь экономическую же причину (низкие издержки).

В последние годы я не раз встречал однотипные, в общем-то, жалобы молодых женщин. Дескать, молодой человек не принес ни конфет, ни букета, ни в кафе не пригласил, не говоря уже о каком-то более серьезном подарке. И с ним пришлось расстаться. «Не в вещах и не в деньгах дело, дело в справедливости!» Оно и верно: подготовка к свиданию может влететь девушке в серьезную сумму: парикмахерская, солярий, эпиляция. А также другие значительные вклады: косметика и духи, красивое белье.

Издержки должны быть так или иначе покрыты.

Ничего подобного в 1970-е годы не было.

Одна пожилая писательница рассказывала: «В наше время (то есть в 1930-е годы) бедная девушка перед свиданием мыла голову — вот и вся косметика».

Разумеется, в 1970-е годы у бедной девушки была и помада, и тушь для ресниц, и тени для век, и духи, и дезодорант, и даже иногда какой-никакой крем для рук.

Но тем не менее подготовка тела к сексу стоила очень дешево. Можно сказать, практически ничего не стоила. Ведь душились и подкрашивали глаза так и так, независимо от сексуальных планов на вечер. Не было ни фитнес-центров, ни соляриев, ни эпиляций, ни пилинга, ни антицеллюлитных процедур. Спектр парикмахерских услуг был куда скромнее, к косметичкам ходили немолодые дамочки, маникюр почти все делали себе сами (и никакого наращивания ногтей!), а педикюр — даже самостоятельный — был не очень-то распространен. Красивое белье было отдельной проблемой — почти неразрешимой и оттого неактуальной.

Вернее будет сказать так: в 1970-е тело к сексу вообще не готовили.

И мыли его сравнительно редко.

Несмотря на то, что под руководством партии и правительства неуклонно росло число квартир с горячим водоснабжением, трудящиеся еще многие годы сохраняли привычку к еженедельной помывке. В детстве я жил в коммуналке — там была ванная с горячей водой, но все жильцы в субботу выстраивались в очередь… Помню, мы жили уже в отдельной квартире, и к нам пришел один наш родственник. А я как раз закрылся в ванной, собираясь искупаться. Я услышал, как он спросил маму: «А Денис где?» Она ответила: «В ванной, моется». Он изумился: «А почему он моется во вторник?» Только не подумайте, что я был каким-то особенным чистюлей — во вторник я мылся, скорее всего, потому, что пропустил субботнюю помывку и стало уже совсем невмоготу…

Более того. В тогдашних книгах по домоводству было написано, что душ нельзя принимать чаще одного раза в неделю: возбуждает нервную систему.

Поэтому само тело и его ближайшее покрытие выглядело не очень-то — у женщин и у мужчин. Ноги были волосатые, подмышки чаще всего — тоже (бритье подмышек, ног, а тем более сами знаете чего — считалось признаками проститутки или гомосексуала). Пятки были пошорхлые, ногти на ногах неухоженные, бывало и с темной каемкой… Носки (чулки) застиранные и зашитые-заштопанные, белье тоже заношенное и, страшно сказать, не самое свежее. То есть оно могло оказаться свежим — если, скажем, секс состоялся после банного дня. А могло и нет. Вчерашние, позавчерашние и третьего дня трусики и майки (бюстгальтеры) и даже носки (чулки-колготки) были, увы, в порядке вещей.

Высокие издержки требуют компенсации.

Низкие — не требуют.