Али аль-Мисурати - Барабаны пустыни Страница 8

И вот, придя в класс и не увидев ее на привычном месте, учитель Абдель Хафиз почувствовал, что все изменилось вокруг. Ученики его опять стали грубы и глупы, а классная комната сделалась еще теснее и темнее. Учителю Абдель Хафизу всегда казалось, что борьба, которую он ведет, закончится его победой и, как только девушка исчезнет из школы, сердце его преисполнится радостью и ликованием. Но сейчас он не чувствовал удовлетворения от своей победы, напротив, сердцем его овладела странная печаль, к горлу подступал ком. Он лишился чего-то очень ценного. И тут сомнение впервые закралось в его душу: может быть, он напрасно тиранил ее, может быть, она всего лишь обычная молоденькая девушка, а вовсе не дьявол в женском обличье? И он подумал о том, что надо разыскать девушку и попросить у нее прощения. Он уговорит отца вернуть ее в школу и будет относиться к ней как к принцессе.

Но на следующий день девушка пришла, и его ученики опять стали разумными и послушными. В классной комнате вновь засияло солнце, и радость запела в его сердце. Впервые профессия учителя показалась ему лучшей в мире и посещения школы не тяжелой ежедневной обязанностью, а праздником, ученица не злым духом, а красивой, невинной девушкой, и он почувствовал симпатию к ней — щедро ставил хорошие отметки, волновался, если она хоть на минуту опаздывала. Он начинал тосковать по ней, как только заканчивался урок и она уходила из класса, и с нетерпением ждал следующего дня. Теперь учитель Абдель Хафиз, сам того не замечая, очень заботился о своем внешнем виде. Он стал бриться каждый день, а не раз в неделю, как раньше, и надевать костюм, который берег для праздников. Ведь ему только сорок пять лет, а он уже считал себя стариком, приближающимся к пенсионному возрасту. Правда, жена его состарилась, а дети, словно муравьи, расползлись по всему дому. Но сейчас он понял, что в жизни есть не только печали и невзгоды, но и свои радости и удовольствия. Долгие годы он обманывал себя и погубил свою жизнь. Учитель Абдель Хафиз совсем забыл, что его дед женился то ли в восьмой, то ли в девятый раз, когда ему стукнуло семьдесят. Он чувствовал, что вновь становится юным, что новая кровь течет в его жилах. Он понимал, что кольцо ее волшебства сомкнулось, захватило его. Он тоскует по ней и одержим одним желанием — скорее увидеть ее снова.

День проходил за днем, и у Абдель Хафиза появилось странное чувство, которое наполняло его сердце страхом. Гнездившееся сначала в глубине души, оно все разрасталось и захватывало его целиком, сокрушая волю и разум, бросая вызов законам жизни, традициям и идеалам, служению которым он посвятил свою жизнь. Он отказывался признать это чувство или поверить в него. А она и не подозревает о страшной борьбе, которая происходит в его душе. Гул этой борьбы оглушает его. Невидимая паутина опутывает его. Но он сопротивляется. Если бы он позволил своей мысли освободиться от оков, то упал бы в темную, бездонную пропасть. Всю предшествующую жизнь в его сердце едва теплился слабый огонек, но вот пришла эта малышка и превратила его в адский огонь, сжигающий грудь. Теперь она стала являться ему в снах не драконом, извергающим пламя, не фантастическим существом, а красивой, нежной женщиной. Ему снилось, что они встречались в уединенном месте, затем расставались на долгие годы, снова встречались.

Охваченный ужасом, учитель Абдель Хафиз просыпается, долго молит аллаха о прощении и с тяжестью на душе идет в школу. Он подавлен и смущен, не может поднять на нее взор, не может смотреть на других детей, опасаясь, что любой, кто заглянет в его глаза, сразу обнаружит его тайну. День за днем в его сознании росла уверенность, что он стал жертвой заговора. Конечно, он был прав, когда в первый же день увидел в этой девушке что-то дьявольское. Своим смиренным и кротким видом она ввела его в заблуждение, искусно соблазнила, впустила в его душу колдовство. Он, как слепой, упал в темный, глубокий колодец. Он жертва дьявольских проделок. С самого первого дня он ждал, что случится нечто ужасное. Да, не было землетрясения, не наступил день Страшного суда, но происходящее ныне — еще страшнее, оно толкает его в адскую пропасть, заставляет его — учителя и воспитателя — думать о девушке, которая по возрасту годится ему в дочери! А он преподает ей уроки богословия. Позорная, постыдная ситуация. С колдовством нужно бороться посредством колдовства. С лихорадочностью, близкой к истерике, учитель Абдель Хафиз стал рыться в толстых пожелтевших томах, надеясь отыскать там средство для противоборства. К удивлению жены и детей, он перевернул вверх дном свой дом, пытаясь найти следы колдовства. У порога он вырыл яму и что-то закопал в ней. Разорвал обложки тетрадей и учебников в поисках волшебного талисмана. Без колебаний сбрил волосы на голове, решив, что талисман, величиной с пылинку, могли положить ему в волосы. Сомнения учителя Абдель Хафиза усилились, когда он заметил, что вокруг него стали перешептываться. Колдовство, конечно, колдовство! Недавно директор школы сделал ему предупреждение перед всем классом, жена, забрав детей, ушла к своим родителям. А ученики начали вести себя цинично и распущенно в его присутствии. Да, он не ошибся, он сразу понял, что все они строят ему козни и подослали эту девушку для того, чтобы изничтожить его. Жена, ученики, директор школы, учителя, инспекторы министерства — все участвуют в этом заговоре. Единственный выход — это поджечь дом, школу, министерство. И учитель Абдель Хафиз направился осуществлять свой замысел.

Перевод Е. Микитенко.

Саранча

В тот вечер, как и во все предыдущие, жизнь в деревне текла своим чередом.

Омран трудился у колодца, поднимая бадьей воду, и орошал ею набиравшие силу ростки. Он шел вслед за буйволом, перешагивая через прорытые в земле каналы, и напевал. Ему вторил монотонный скрип ворота. Омран пел и при этом не забывал понукать животное, помахивая хворостиной, которая так и не опускалась на спину буйвола. Путь водочерпия был бесконечным, хотя расстояние, по которому он кружил, не превышало и пяти метров.

А вот и Мабрук с мотыгой в руках. С его широкого лба струится пот. Тяжела доля землепашца.

Хаджи[4] Салим ухаживает за своим полем, которое уже волнуется морем колосящейся пшеницы и ячменя. Но что за напасть, ему то и дело приходится отрываться: то надо прогнать осла, который забрел на поле, то появившихся в дальнем конце баранов. Да и птицы норовят полакомиться за чужой счет. Обнаружив следы волка или лисицы, пробравшихся под покровом ночи к курятнику, хаджи Салим не поленился поставить капкан.

Кто-то гонит стадо овец, и его голос теряется в протяжном, резком: ме… ме… ме. Другой, засучив рукава и широко расставив ноги, стоит у края колодца, поднимает воду и разливает ее по каменным желобам. Вокруг него, оттесняя друг друга, толпятся верблюды. Их утробы ненасытны, как насосы. Хозяин утомленным голосом покрикивает на животных, наводя порядок: ийя ха-хум… ха-хум… ха-хум…

Одним словом, все жители деревни были заняты будничными делами. Каждый на своем месте. Повсюду царил мир и порядок, налаженный веками. И вдруг… Часто ли случается в деревне что-то из ряда вон выходящее, что заставляет нас прибегать к слову «вдруг»? Появляется какой-то человек и начинает сеять панику по всей округе. Голос его срывается от отчаяния. Ему выпало первым оповестить жителей о том, что к их местечку подступает несметное полчище саранчи, оно уже в каких-нибудь пяти километрах от деревни.

Услыхав эту новость, люди словно обезумели и в панике заметались. Им уже мерещилось, что повсюду, за каждым кустом, за каждым углом, спряталось страшное насекомое. Кое-кто бросился к своим фруктовым деревьям и посевам, чтобы убедиться в их целости. Они смотрели на свои владения с тоской и тревогой, понимая, что уже завтра с восходом солнца саранча оставит от их урожая одни лишь воспоминания.

Шейх Салим не мог оторвать взгляда от своего поля и, предчувствуя неизбежность надвигающейся беды, не удержался, уронил слезу. На этот раз он не стал швырять камни в опустившихся на поле птиц, не стал кричать своим надтреснутым голосом на приближающихся к полю коз. Весть о саранче парализовала его волю. И не он один был убит горем. Вся деревня теперь только об этом и говорила. Старики перестали рассказывать свои притчи. Женщины, собравшиеся группками перед деревенским медпунктом возле колодца, даже забыли позлословить об отсутствующих соседках.

У всех на уме было одно — ужасная тварь, именующаяся саранчой… Завтра с первыми лучами солнца она начнет свой разрушительный набег на их деревеньку. Ненасытное полчище поглотит всю взращенную людьми зелень, уничтожит спасительную тень, оставив после себя безжизненную пустыню. Саранча лишит куска хлеба хаджи Салима, семью Мабрука, детей Омрана. всех жителей деревни, обречет их на голодную смерть.