Александр Брагин - Железное поле Страница 8

В 1703 году в устье Невы был основан город Санкт-Петербург. Северной Пальмире, по задумке Петра, пышностью и размахом следовало не токмо сравняться с европейскими столицами, но и посрамить оные. Нешуточные нужды градостроительства в железных поделках должны были удовлетворить Олонецкий край и Железное Поле. Значительная доля тягот, видимо, ложилась на устюженских мастеров.

Уломе, еще до появления Тырпецкого военного завода, вменялось в обязанность ковать якоря, цепи и другие виды изделий для оснастки судов. Дело в том, что указами Петра от 31 декабря 1701 года и от 9 января 1702 года на имя вологодского архиепископа Гавриила повелевалось построить 325 речных судов: "И с парусы и с якори и с канаты и с веревки и со всякими судовыми припасами. И чтоб каждая барка поднимала грузу четыре тысячи пуд и чтоб строение их окончено было в марте месяце неотложно." Суда строились "для нынешнего военного со свейским королем случая и неприятельских людей внезапному приходу к Архангельскому городу водным путем". Весной по полой воде они отправились к Архангельску и Соловецким островам. Затем немалая часть тех судов вместе с военными фрегатами волоком по "Осударевой дороге" (от Нюхчи до Повенца) доставляется в Онежское озеро и 10 октября 1702 года при штурме островной крепости Нотебург (Орешек), препятствовавшей выходу русских кораблей в Балтийское море, находится в ведении генерал-фельдмаршала Бориса Петровича Шереметьева. С падением Нотебурга открылся путь к морю. И прибывшие с Севера суда без особой натяжки можно назвать родоначальниками Балтийского военно-морского флота. Как удалось выяснить краеведу В. Долинину, сотни и сотни подвод по санному пути подвозили из Уломы оружие, боеприпасы, снаряжение для строящихся на реках Вологде и верхней Сухоне по Петрову приказу судов.

В 1708 году в сражении у Лесной русские войска, числом около шестнадцати тысяч, разгромили шведский корпус А. Левенгаупта. Победу эту Петр I именовал "матерью Полтавской баталии". В Полтавской битве, предрешившей исход войны, участвовало сорок две тысячи русских солдат. А до этих именитых схваток с врагом надо было еще закрепиться на побережье Финского залива, взять Дерпт, вернуть себе Нарву. То есть перед Железным Полем в то время стояла задача удовлетворительно вооружить где-то около сотни тысяч пеших и конных воинов. Оснастить железом возродившийся русский флот. Добиться качественного и количественного превосходства над противником в артиллерии. И местные мастера с ней успешно справились.

Ижbнский и Тырпецкий казенные заводы сами непосредственно болотную руду не разрабатывали. Сырьем для них служили крицы, выплавленные окрестными крестьянами в домашних домницах. Сельские металлурги привозили железо на завод в слитках, несколько чушек из партии тут же разрубалось пополам, после чего с ремесленником производился расчет. Цельные слитки разрубались для определения сортности металла; для получения хорошего сплава требовалось изрядное уменье, у неопытных железоделов часто выходила ноздреватая масса.

Для крестьянина не существовало такой вольницы: желаю — везу крицы на завод, не хочу — с лавки не сдвинусь. Рудокопы, углежоги и кузнецы приписывались к заводам, они обязаны были поставлять сырье. Оговаривалось и то, сколько слитков железа или пудов угля и в какие сроки будет поставлено — железоделательные предприятия должны работать бесперебойно. Поставщиками сырья для заводов являлись Уломская, Самосорская, Горская, Любецкая, Мороцкая, Усищевская, Нелазская и другие волости Череповецкого уезда, часть волостей Устюженского, Белозерского, Весьегонского, Мологского и Пошехонского уездов.

Постоянно давались приписным крестьянам срочные и сверхсрочные государственные заказы. Мне думается, со времен Северной войн, когда здешние углежоги обеспечивали топливом Тырпецкий завод, и сохранились в селе Луковец ямы-морянки.

Иные народные умельцы, имея природный дар к огненному ремеслу и помножив его на прилежание, на своих огородах, в прокопченных избах, служащих одновременно помещением для домницы, кузней и литейным двором, варили сталь, ни в чем не уступающую заводской, ее незачем было везти на передел. Таким мастерам дозволялось транспортировать свои изделия прямо в Северную Пальмиру.

По завершению Северной войны в 1724 году Тырпецкий и Ижинский заводы были закрыты.

Почвы Уломы песчаные, подзолистые, малопригодные для сельского хозяйства. Существовала даже поговорка о здешней бесхлебице: "Улому к Петрову дню ветром шатает". Поэтому местные помещики поощряли занятие крепостных крестьян железоделанием и кузнечным ремеслом. В инструкции, данной П. М. Бестужевым-Рюминым в 1739 году приказчику его вотчины (Луковец, Вахново, Городище, Дудино, Любец), ведется речь о кузнечном деле как об основном промысле его крепостных. Часть крестьян, видимо, совершенно не занималась земледелием. В той же инструкции предлагается искать в своих землях железную руду, а "где сыщется — брать на пробу в крицы и будет выгода, и годна будет в сковородном деле, и такую руду ковать и выжигать, и чистить, и плавить в крицы…"

Насколько ценились уломские мастера, можно вывести из следующего факта. 11 декабря 1716 года крепостной крестьянин Хитрово Дунин заключил с Артиллерийской канцелярией договор:

"…поставить в Санкт-Петербурхе на Пушечном Дворе на окову пушечных и мартирных лафетов железные припасы: лодыги, наметки, болты, иглы, сердешники… а имянно: 30-ти фунтовой на 1 лафет 94 пуда, 24-х фунтовых на 11 лафет по 92 пуда, 18-ти фунтовых на 5 лафет по 81 пуду… всего на вышеописанные пушечные и мортирные лафеты и на урманы 3 878 пуд 20 фунт… А те железные припасы, а к колесам шины, гвоздя, сколько надлежит, сделать из самого доброго и мяхкова железа против данных ему из Артиллерийской канцелярии образцов и поставить в предбудущем 717-м году…"

Как видим, Артиллерийская канцелярия охотно заключает договора с крепостным крестьянином на поставку почти 4000 пудов железных изделий. Более того, крепостному выдают аванс — 10000 рублей золотом.

Процесс получения железа из болотной руды трудоемкий. Недаром существует поговорка о тяжкой работе и выносливости рудознатцев и кузнецов: "Улома железная, а люди каменные".

Болотная руда — это бурый железняк органического происхождения — железистые отложения на корневищах болотных растений. В болотной руде содержание железа в пределах от 18 до 40 процентов. Восстановление, то есть освобождение от кислорода, железа начинается при температуре 400 градусов, а при 700–800 — получается губчатое железо.

Специальные горнообразные печи-домницы вмещали по полтора-два пуда руды. Когда-то в древности делали их на возвышенных местах, чтобы использовать силу ветра для усиления горения. Позже научились применять искусственное дутье, стали поддерживать огонь с помощью мехов. Колхозник деревни Заэрап так описывает домашнюю металлургию (запись 30-х годов): "Домница — это большое горно с открытым верхом. С мехами домница соединяется двумя трубками, стенки домницы также сделаны из глины. В это горно насыпается пережженная руда вместе с древесным углем — в прослойку. После чего начинают "дуть кричи". Поступающий воздух через трубку из мехов усиливает горение и плавит руду."

После варки железа в домнице с него как бы снимают "пену", то есть домница разламывается, из нее достается горячая крица, кладется на наковальню и проковывается: при перековке из железа удаляется излишний шлак. Получается мягкое, так называемое опарошное железо, дальнейшая перековка и закалка которого давала сталь.

Домница за сезон обычно выплавляла от семидесяти пяти до ста пятидесяти пудов железа. То есть на территории Железного Поля рудокопами ежегодно добывалось несколько сот тысяч пудов болотной руды.

В 1752 году делается попытка в районе Устюжны отыскать выходы серебряных руд. Но… "Присланная из Канцелярии Академии Наук прошлого 1752-го года июля дня устюжская руда в двух нумерах пробована и по пробы в обоих нумерах серебра не являлося. Того ради сим оное Канцелярии Академии Наук рапортую. Советник Михайло Ломоносов."

Столь же безуспешной оказалась предпринятая через два года попытка найти серебряную руду под Череповцом, в Судском стане.

В 1701 году на Урале начал работать первый заложенный Петром I завод — Каменский; в 1702 году тульский кузнец Никита Антифеев, впоследствии Демидов, получил из казны Невьянский завод. С 1700 по 1800 год на богатых горными рудами месторождениях было выстроено сто двадцать три завода черной металлургии и пятьдесят три медеплавильных. Среди крупных железоделательных и чугунолитейных предприятий особо выделялось Нижне-Тагильское, по выплавке чугуна ушедшее далеко вперед остальных.

С ростом в восемнадцатом веке уральских заводов значение железоделания на болотной руде начинает постепенно падать. Железное Поле перестает быть ведущим металлургическим центром России. Но не следует торопиться и преждевременно вычеркивать из промышленной жизни страны старые районы крестьянского железоделания. Да, казенные заказы теперь уже достаются не им. А вот удовлетворение бытовых нужд населения европейского Севера по-прежнему на совести местной металлургии. Ибо, как известно, за морем телушка — полушка, да рубль перевоз. Урал — далеко. Дороги плохие. Разве же каждую железину, необходимую в любом крестьянском хозяйстве, с Каменного-то Пояса доставишь? Небось не навозишься! Так что Железное Поле отныне является как бы подспорьем для Урала. Друг А. Н. Радищева, путешественник Петр Иванович Челищев в 1791 году писал: "Неподалеку от границы, где Белозерский уезд кончается и начинается округ Устюжны железной, по множеству в тех местах руды железной, каждый крестьянин сам собой плавит небольшими штуками железо. Делают из него недорогую сталь и куют всякие нужные для крестьян припасы и то железо продают своим и по ярмаркам других городов купцам и крестьянам."