Ник Хорнби - Мой мальчик Страница 9

— А машина! Не могу поверить, что она взяла машину.

Он уже забыл про машину. Пола забрала утром и ее, по причинам слишком запутанным, чтобы их объяснять, тем самым вынудив Уилла позвонить Сьюзи и попросить ее подкинуть его до Риджентс-парка.

— Да, я понимаю, она… — Он не находил слов.

Если взглянуть на ситуацию в целом, на то, что она забрала и Неда, и машину, становилось ясно, что Пола повела себя отвратительно, но ему все равно было трудно изображать приличествующее раздражение. Тем не менее ему нужно было это сделать хотя бы для того, чтобы показать Сьюзи, что он не безнадежная, бесхребетная тряпка.

— Она такая стерва!

— Это уже лучше.

Выдумывать несуществующих людей оказалось гораздо сложнее, чем Уиллу казалось вначале, он вдруг сообразил, что недостаточно хорошо подготовился. Он выдумал уже троих — Полу, Неда и маму (она, конечно, была не совсем выдуманной, потому что когда-то существовала, хотя, надо признать, давно), — и было ясно, что, если он собирается и дальше продолжать в том же духе, скоро их будут тысячи. Но каким образом он и дальше сможет поддерживать иллюзию? Сколько раз Неда может внезапно похитить мать, или бабушка, или международные террористы? Чем он может объяснить, что не приглашает Сьюзи к себе домой, где нет ни колыбелей, ни игрушек, ни сосок, ни даже второй спальни? Может быть, Неда следовало устранить с помощью какой-нибудь страшной болезни или автокатастрофы — ужасно — да, но ведь жизнь продолжается? Наверное, не стоит. Смерть детей обычно очень расстраивает родителей, а годы приличествующей скорби изрядно истощили бы его актерские ресурсы. А как насчет Полы? Может, скинуть Неда на нее, хоть она не очень-то хочет его видеть? Но тогда… тогда он перестанет быть отцом-одиночкой. В каком-то смысле потеряет свою суть.

Нет, несчастья близились, и он был не в силах их остановить. Лучше выйти из этого предприятия сейчас, уйти, оставшись в памяти всех неадекватным эксцентриком и не более, зато не извращенцем, не лгуном и никем подобным, во что он может превратиться. Но просто уйти — это не его стиль. Уиллу всегда казалось, что произойдет нечто, что поможет ему выкрутиться, хоть подобного, в большинстве случаев, не происходило, да и не могло произойти. Однажды, много лет назад, когда он был маленьким, Уилл сказал своему школьному приятелю (убедившись предварительно, что тот не поклонник К.С.Льюиса[14]), будто бы через его платяной шкаф можно попасть в другой мир, и пригласил его убедиться в этом. Он мог отменить встречу, мог сказать, что угодно, но не был готов испытать минутную неловкость, если на то не было непосредственной необходимости. Поэтому несколько минут они возились с вешалками, пока Уилл не пробормотал что-то вроде "другой мир" закрыт в субботу вечером. Но главное заключалось в том, что он до сегодня помнил чувство надежды, которое не покидало его до последней минуты: "Может быть, там все-таки что-то есть, думал он, — и мне не придется терять лицо". Ничего там не было, и лицо он потерял, причем по полной программе; но урока из этого происшествия не извлек, а если в чем-то и убедился, так только в том, что в следующий раз ему непременно должно повезти. И вот теперь, почти через тридцать лет, абсолютно точно зная, что у него нет двухлетнего сына, он продолжал верить, что, когда наступит критический момент, этот сын появится, выскочит откуда ни возьмись.

— Мне сейчас не помешала бы чашечка кофе, — сказала Сьюзи.

— А мне бы не помешал целый кофейник. Что за утро! — Он с изумлением покачал головой, а Сьюзи сочувственно надула щеки. Он вдруг понял, что ему все это очень нравится.

— Я даже не знаю, чем ты занимаешься, — заметила Сьюзи, когда они сели в машину. Меган сидела в креслице для малышей рядом со своей мамой, а Уилл — сзади с Маркусом, странным парнем, который мурлыкал себе под нос какую-то песенку.

— Ничем.

— Хм.

Обычно Уилл что-то выдумывал, но за последние дни он и так уже достаточно всего навыдумывал, и если бы к этому добавилась еще и вымышленная работа, он не только начал бы путаться, но и лишил бы тем самым Сьюзи единственной реальной детали его жизни.

— Ну, а чем ты занимался раньше?

— Ничем.

— Ты что, никогда не работал?

— Ну, если не считать день — там, день — здесь, то…

— Да, это…

Она замолчала, и Уиллу было ясно почему. Если ты всю жизнь только и делал, что ничего не делал, в итоге и получится ничего. А об этом и сказать нечего, по крайней мере, вот так, сразу.

— Мой отец написал песню. В тридцать восьмом году. Это известная песня, и я живу на авторские отчисления.

— Ты знаешь Майкла Джексона? Он зарабатывает миллион фунтов в минуту, — встрял в разговор странный мальчик.

— Ну, я не думаю, что прямо уж миллион фунтов в минуту, — сказала Сьюзи с сомнением. — Это ужасно много.

— Миллион фунтов в минуту! — повторил Маркус. — Шестьдесят миллионов фунтов в час!

— Ну, я, конечно, не зарабатываю шестьдесят миллионов фунтов в час, — сказал Уилл, — даже и близко не подбираюсь.

— А сколько?

— Маркус! — перебила его Сьюзи. — А что это за песня? Если за счет одной песни можно жить, то мы наверняка ее слышали.

— Хм… "Santa's Super Sleigh"[15], — выдал наконец Уилл. Он сказал это как ни в чем не бывало, но усилия его оказались тщетны, потому что сказать эту фразу, не почувствовав себя глупо, невозможно. Уж лучше бы его папа написал любую другую песню в мире, ну, может быть, за исключением "Itsy Bitsy Teeny Weeny Yellow Polka Dot Bikini" или "How Much Is That Doggy in the Window"[16].

— Правда? "Santa's Super Sleigh"? — Сьюзи и Маркус запели хором:

Забудьте с джемом пирожки, оставьте рюмку шерри,И Санта в гости к вам придет и радость впустит в двери,О, суперсани Санты,Суперсани Санты…

Все так делают. Всегда начинают петь, и именно с этого места. У Уилла были приятели, которые всякий раз, звоня ему, разражались небольшим фрагментом из "Santa's Super Sleigh" и обвиняли его в отсутствии чувства юмора за то, что он не смеялся. Но что тут смешного? Даже если когда-то это и было шуткой, то как можно заставить себя смеяться над ней всякий раз из года в год?

— Наверное, все тоже начинают петь, да?

— Нет, вы первые.

Сьюзи взглянула на него в зеркало заднего вида.

— Извини.

— Ничего. Я даже иногда прошу спеть на бис.

— Но я не понимаю, как на этом можно зарабатывать деньги? Тебе что, платят по десять процентов за каждое исполнение этой песни все те, кто колядует на Святки?

— По идее, должны. Но это сложно отследить. Просто эта песня есть на всех — абсолютно всех — выпущенных рождественских пластинках. Ее пел даже Элвис. И куклы из "Маппет-шоу".

И еще Дез О'Коннор. И "Крэнкиз". И Бинг Кросби. И Дэвид Боуи в дуэте с За За Габор. И Вэл Дуникан, и Силла Блэк, и Род Халл со своим Эму. И американская панк-группа "Суки"[17], а по последним подсчетам, еще около ста исполнителей. Он знал их имена из платежных ведомостей, и ни один ему не нравился. Он гордился своей крутизной, и ему было крайне неприятно сознавать, что он живет на доходы с Вэла Дуникана.

— Разве тебе никогда не хотелось поработать?

— Конечно. Иногда. Просто… я не знаю. Как-то до этого руки не доходили.

По сути, именно в этом и было дело. Последние восемнадцать лет у него не доходили до этого руки. Каждый день он вставал по утрам с намерением раз и навсегда решить свои карьерные вопросы; в течение дня его горячее желание найти свое место в жизни постепенно угасало.

Сьюзи припарковалась на Аутер-Серкл поблизости от парка и раскладывала коляску Меган, пока Уилл стоял на тротуаре рядом с Маркусом, испытывая некоторую неловкость. Маркус не проявлял к нему никакого интереса, хотя и сам Уилл тоже не мог утверждать, что приложил много усилий, чтобы получше узнать мальчика. Он подумал, что, пожалуй, на свете вряд ли найдется много взрослых мужчин, лучше него приспособленных для общения с подростками, если, конечно, Маркус таковым является, — так сразу и не скажешь (на голове у него была шапка курчавых волос, а одет он был как какой-нибудь дипломированный бухгалтер лет двадцати пяти в свой выходной день — в новенькие джинсы и футболку с логотипом "Майкрософт"). Ведь Уилл был большим любителем спорта и поп-музыки, и кто-кто, а он уж точно знал, как порой трудно бывает убить время; по своей сути он и был подростком. А в глазах Сьюзи ему бы совсем не повредило завязать живые, взаимообогащающие отношения с сыном ее подруги. С Меган он разберется позже. Пожалуй, если его немного расшевелить, все получится.

— Ну что, Маркус, какая у тебя любимая футбольная команда?

— Терпеть не могу футбол.

— Да? Очень жаль.

— Почему?

Уилл не ответил.

— А какие у тебя любимые певцы?

Маркус хмыкнул: