Данияр Сугралинов - Кирпичи Страница 9

Остаток дня прошел спокойно. Панченко избегал встречаться со мной взглядом, да и я не пылал желанием общаться с ним. С обыденной рабочей суетой совсем забыл о вечернем свидании с Ритой.

Ближе к вечеру позвонил Лёха.

– Здорово, старик. Как ты? Все нормально?

– Привет, Лёха. Ты откуда?

– Да я сегодня только прилетел. Устал как собака. Че вечером делаешь? Может по пиву?

– Легко.

– Легко, – передразнил меня Лёха. – А че голос такой кислый?

– Нормальный голос.

– Не, меня не проведешь. Ладно, не кисни там, вечером поговорим. До связи.

– До связи.

Отключился, а потом вспомнил о Ритке. Ёпрст! Ладно, что-нибудь придумаем. Главное, дожить до конца это рабочего дня. А там будет проще, эмоции утихнут, да и Лёха что-нибудь подскажет. А подскажет ли? Зачем ему это надо вообще?

Выстроенную кирпичную стенку снесло ураганом враждебности коллег. Уверенность в себе, в собственной правоте – все рухнуло от одного подслушанного разговора. Старые ошибки висели мертвым грузом и не давали идти вперед.

А ведь еще предстояло решить вопрос с увольнением. Вечер обещал быть насыщенным.

Кирпич седьмой

После работы заехал в «Оптику» за контактными линзами. Строгий консультант магазина Лиза – милая девушка в очках, которые ее нисколько не портили – долго и терпеливо разъясняла мне особенности различных видов линз. Наконец я остановил выбор на самых дорогих, сверхкислородопроницаемых, с антибактериальным покрытием. Самые дорогие линзы обошлись мне дешевле очков, которые из-за досадных случайностей я менял раз в полгода.

И только дома вспомнил про встречу с Ритой. Блин, что делать? Очень хотелось встретиться с Лёхой, рассказать ему обо всём, что произошло, посоветоваться, что делать дальше, стоит ли увольняться.

С Ритой встретиться хотелось не меньше. Я никогда не думал, что у меня хватит смелости пригласить Ритку на свидание. Тем более, боялся даже предположить, согласится ли она. Еще бы, представьте себе классическую секретаршу наших времен: Маргарита Егорова, двадцать четыре года, ноги от ушей, белозубая улыбка, стройная фигура. Добавьте симпатичное личико с синими глазами, строгий костюм с короткой юбкой под цвет глаз, приятный поставленный голос. И ко всему этому великолепию – собранные длинные каштановые волосы.

Старый, думающий стереотипами Резвей, представлял себе Риту не иначе как недоступную для него любовницу шефа. Шефа, и никого больше. Самоуверенный Бородаенко так не считал и своего добился. А хочу ли я того же, чего и Бородаенко? У меня лет пять нет постоянной девушки, да и была то постоянной за всю жизнь всего одна. Мы жили вместе два года, пока я не понял, что любовь давно прошла, а чем жить с такой девушкой, лучше уж вообще жить одному.

Пять лет одиночества – это долгий срок даже для меня. Кто знает, может свидание с Риткой – это не просто схема Бородаенко «цветы-ресторан-постель-прощай». По крайней мере она мне нравится.

В общем, я решил отменить встречу с Лёхой. Но сначала надо позвонить Ритке.

– Рита, привет! Это Сергей Резвей.

– А, привет! – радостно защебетала Ритка. – Я как раз только домой зашла. Ну что, у нас на сегодня все в силе?

– Да, в кино идем. «Чужой против Хищника» сегодня в «Кристалл Паласе». Полдесятого. Фантастику любишь?

– Я, нет, не очень, – сказала Рита. – Но мне все равно, в кино сто лет не ходила. Заедешь за мной? Или в Гостинке встретимся?

Я чертыхнулся про себя. Все, завтра в автошколу!

– Блин, у меня машины нет, Рит. Но могу на такси заехать.

– Да не парься, давай в девять встретимся в Гостинке. Все, я побежала марафет наводить. До встречи.

– До встречи.

Блин. Тачка нужна по-любому.

Набрал номер Лёхи.

– О, здорова, – от него так и веяло бодростью и радостью к жизни, даже по телефону. – Освободился? Я сейчас тоже освобожусь, одна встреча осталась…

– Лёх, я не смогу сегодня, – перебил я его, – я девчонке одной пообещал в кино сходить. Ритой зовут.

– Кино? Кино – это здорово. Куда и на какой фильм?

– В «Кристалл Палас», на «Чужой против Хищника», на полдесятого, – машинально сказал я, немного ошеломленный тем, что Лёха тоже собрался с нами в кино.

– Чужой? Хищник? Это же разные фильмы вроде… – Лёха задумался. – Вроде неплохие фильмы были, может и этот ничего так будет.

– Да, наверное, – скучным голосом предположил я.

– Эй! Да ты не думай, я отдельно от вас пойду. Что думаешь, мне и в кино сходить не с кем? А насчет пивка… У тебя насчет Риты на ночь какие-то планы есть? Или все серьезнее?

– Планы? Это как попрет, я пока не думал.

В трубке раздался радостный гогот Лёхи.

– Блин, Серега, тебе еще учиться и учиться жизни. Не думал он! Чему учиться? Расскажу при встрече. А я вот к чему, если тебе именно сегодня переспать с Ритой… Ритой? Погодь, а что с заразой Лидкой? Почему ты не с Лидой в кино идешь?

– Эээ… Я тебе тоже при встрече расскажу, – промычал я, надеясь к встрече с Лёхой придумать что-нибудь правдоподобное.

– Ладно. Так вот, если тебе именно сегодня с Ритой хочется переспать, то вопросов нет, встретимся в другой раз. Если же это не горит, и переспать тебе пофигу с кем, то предлагаю классический вариант: пиво-сауна-девчонки.

– А кино?

– Все продумано! Смотри, я тебе звоню после кино, мы имитируем деловой разговор, потом ты строишь расстроенное озабоченное лицо и говоришь ей: «Риточка, милая, извини, очень важная встреча» и в таком духе. Ну, не глупый, сообразишь. Донельзя заинтригованная Рита едет восвояси, а мы едем пить пиво. Идет?

– Идет.

На этом мы распрощались, довольные друг другом. А я, быстро перекусив, начал собираться.

Ритка опоздала всего на пять минут. Чудо-девчонка. Едет по эскалатору, смотрит на меня, улыбка до ушей. Я ее даже не узнал поначалу, привык к ее офисному виду, а тут – джинсы, легкая куртка, волосы распущены. Ступенькой ниже стоят какие-то кавказцы в кожаных куртках. Один из них тронул ее за плечо, что-то спросил. Слов не слышно, зато видно как Ритка отрицающее качает головой. Кавказец явно расстроен.

Поднявшись, Рита внимательно изучила мое лицо, силясь понять, что же изменилось. Потом поняла – очков нет! – и улыбнулась. О своем открытии не сказала ни слова. Тактичная девушка, чего уж тут.

– Привет! Идем?

– Идем.

Она взяла меня под руку и мы вышли на вечерний Невский. Звучит банально, но на Невском вечером всегда красиво. Романтика. Неспешным шагом дошли до места назначения.

В кинотеатре народу немного, понедельник все-таки. Я купил билеты. До сеанса еще минут десять, можно успеть купить пива.

– Попкорн, колу, пиво?

– Ненавижу попкорн, – брезгливо сказала Ритка. – Пиво!

Взяли пива и прошли в зал. Места попались хорошие, не далеко, не близко, прямо по центру. А когда погас свет, я обнял Риту. Она доверчиво прильнула, и мне стало совсем хорошо.

Фильм поразил предсказуемостью. «Кто бы ни победил – человечество проиграет…», – гласила афиша. Никто не победил. Все умерли, включая и главного Чужого, и всех Хищников. Из людей осталась одна альпинистка-негритянка. Чем угрожает человечеству выжившая негритянка, я так не понял. Пиарщики в очередной раз лажанулись.

– Как тебе фильм? – спросил я у Риты.

– Нормально. Стандартная голливудская поделка, – улыбнулась Рита.

Мы стояли у входа и курили. Обычно пасмурное небо в этот раз скалилось яркими звездами.

– Мне холодно, – жалобно сказала Ритка.

Я приблизился к ней, обнял и спросил:

– А сейчас?

– Теперь тепло…, – сказала она, обнимая меня за шею.

Рот маняще приоткрыт, глаза смотрят пристально и ожидающе.

Страшно. Так и хочется прильнуть устами к ее губам, впиться и целоваться до умопомрачения. Осточертевшая нерешительность. Страшно, а вдруг отпрянет? Вдруг ей станет противно? Вдруг она не хочет? А потом весь офис будет смеяться.

«Знаете», – будет говорить Ритка, – «Резвей меня в кино пригласил. Я думаю, а что, делать вечером нечего, можно сходить. А он после фильма целоваться полез, как озабоченный!». Ха-ха, не будет она так говорить. Не будет. И вообще, че это я о всякой фигне думаю? Зачем я вообще думаю в такой ситуации?

Мне же не четырнадцать лет, чтобы грузиться такими сомнениями. Двадцать семь! Не мальчик уже. А каждый раз как в первый. «Наберись здоровой наглости. Будь грубее и не бойся казаться невоспитанным, сейчас воспитанные люди не в моде…», – вспомнились слова Лёхи. И я забил на сомнения и страхи.

Прижал Риту к себе и впился в ее губы. Как и хотел. Рита прикрыла глаза, а ее язык, опровергая мои сомнения, проник мне глубоко в рот.

– Слышь, ты? – прервал нас чей-то неприятный развязный голос. – Курить есть?

Я с трудом оторвался от Риткиных губ и ошалело оглянулся. Сзади стояли три парня. Двое из них – классические скинхеды в бомберах, в зенитовских «розах». А третий – Лёха.

– Курить? – непонимающе глядя на Лёху, спросил я. – Есть. Ща.