Александр Новиков - Остров Страница 9

Чубенко подошел к двери, что была рядом с воротами. Справа от двери свисала веревка и была табличка «Звонок». Чубенко наугад толкнул дверь ладонью, и она распахнулась… «Вот артисты!» – подумал Чубенко.

За минуту до того, как бойцы спецгруппы взяли под контроль периметр, территорию монастыря покинул Пластилин. Он перелез через стену в дальнем углу и мгновенно скрылся в лесу. На нем был «маскхалат» – простыня с грубо прорезанной дыркой для головы. Под мышкой Пластилин нес помповый «Ремингтон-870» двенадцатого калибра.

Пластилин заложил крюк и двинулся в сторону завала на дороге.

…калитка распахнулась, капитан Чубенко подумал: «Вот артисты!» – и шагнул внутрь. Следом за ним – бойцы и оперативники. Осмотрелись, двинулись к жилому корпусу. Было тихо, слегка поскрипывал сырой снег под подошвами ботинок.

У двери жилого корпуса тоже свисала веревка: звоните. Чубенко потер подбородок и нажал на ручку двери. Дверь отворилась… «Ну, блин, клоуны!..» За дверью открылся короткий коридор. В нем было практически темно, возле печки были сложены в аккуратную поленницу наколотые дрова. С прошлого «визита» сюда Чубенко знал, что коридор изгибается буквой «Г». За поворотом коридора был свет – похоже, керосиновая лампа. Старший лейтенант негромко скомандовал: «Палтус остается на входе. Остальные – за мной. Задерживаем всех, сгоняем в трапезную, она в конце коридора».

Когда бойцы и оперативники вошли внутрь и дверь закрылась, Палтус присел на перила крыльца, вытащил из кармана сигарету и вставил в губы. Но прикуривать не стал – Чуб не одобряет, когда курят на операции.

С колокольни на Палтуса смотрел настоятель. Через прицел пистолета-пулемета «Суоми».

Чубенко дошел до поворота коридора, повернул направо. Там действительно светила керосиновая лампа. а в глубине стоял старик. Он был сед, сутул и опирался на палку.

Когда вся группа «гестаповцев» исчезла за поворотом, из-за поленницы выскользнул Иван. Он задвинул засов на двери, шагнул вслед за «гестаповцами». В правой руке держал ТТ с длинным цилиндром глушителя.

Чубенко подошел к старику и остановился напротив. Сказал:

– Ну что, человек божий, не спится? Это были его последние слова.

Пластилин дошел до завала и укрылся в кроне упавшей сосны. До головной машины было около двадцати метров. Фары автомобилей были выключены, движки заглушены. Двое бойцов сидели на упавшей сосне, курили, негромко разговаривали. Задачей Пластилина было «погасить» их, если в монастыре начнется стрельба – чтобы не успели сообщить на базу. Пластилин положил ствол ружья на толстый сук и взял «гестаповцев» на мушку.

Палтус сидел на перилах, и ему хотелось курить. Прошло секунд двадцать, как группа вошла в здание, и рация, что висела на груди Палтуса, произнесла голосом командира: «Ну что, человек божий, не спится?..» А потом раздался хрип, и что-то, судя по звуку – металлическое, упало на пол. Потом стало совсем тихо – это Дервиш «выключил» рацию Чубенко ударом трости, но Палтус знать этого не мог.

Стало тихо, и почему-то Палтусу сделалось не по себе. Ему показалось, что там, за дверью, происходит что-то страшное. Палтус поднялся, сделал шаг к двери и подергал ручку. Дверь была заперта изнутри.

Дервиш вытащил из кармана носовой платок, стер кровь с рукояти трости и бросил платок на пол.

– Все? – спросил Дервиш. Он выглядел совершенно спокойным.

– Здесь – все, – ответил Иван. – Еще один на крыльце. Остальные снаружи.

– Тогда, Иван Сергеич, пригласите сюда того красавца, что на крыльце.

Палтус услышал звук отодвигаемого засова. Потом дверь распахнулась, и появился человек. Палтус не мог понять, кто такой. Мелькнула мысль, что это кто-то из оперов, но уже через секунду он понял, что ошибся. Еще через секунду под челюсть Палтусу уперся цилиндр глушителя и незнакомый голос тихо приказал:

– Дернешься – положу. Оружие на землю. Медленно, аккуратно.

Палтус осторожно снял с плеча АКСУ, опустил вниз. Потом расстегнул кобуру, вытащил «глок», положил на перила.

– Нож, – сказал Иван. Палтус вытащил боевой нож из ножен… Он весьма неплохо работал ножом, и в голове мелькнуло: а если?.. Но под кадык Палтуса упирался глушитель, и шансов было ноль. Палтус покорно выпустил нож из руки.

– Второй, – приказал Иван. Из кармашка на левом рукаве Палтус извлек складной тактический нож, тоже положил на перила.

– Что еще есть? – спросил Иван.

– Ничего, – пожал плечами Палтус.

– Ну смотри, – сказал Иван и кивнул головой на дверь: – Пошли.

Когда Палтус вошел в коридор, то испытал мгновенный шок. В луже крови на полу лежало шесть тел. Пять трупов, шестой – в агонии. Шестой – это был оперативник – сидел, прислонившись спиной к стене, и крупно вздрагивал. Чуть дальше по коридору стоял высокий седой старик с тростью.

Ошеломленный Палтус стоял и смотрел. Он не мог поверить, что эту бойню устроили какие-то чмошники. И положили шестерых опытных сотрудников. Вдвоем.

– Как зовут? – произнес Дервиш. Палтус его не услышал, и Дервишу пришлось повторить: – Как зовут?

– Па. Палтус.

– Нет в святцах такого имени, но если нравится – носи. Слушай меня внимательно, Палтус: сейчас ты по рации начнешь вызывать сюда своих корешей. По одному. Понятно?

– А.

– Живой останешься. Понял?

– А гарантии? – выдавил Палтус. Сам понимал, что глупость, но почему-то спросил.

– Только мое слово, – ответил старик. Раненый опер на полу вдруг открыл глаза и отчетливо произнес: «Скотобаза! Скотобаза!» – потом выгнулся дугой, захрипел и затих. Палтус смотрел на него не отрываясь.

– Я. я согласен, – выдавил он.

– Молодец. Давай-ка порепетируем.

Через три минуты в дверь вошел первый из четырех бойцов, охранявших периметр. Спустя еще две – второй. Они умерли легко. Палтус уже собрался вызвать третьего и положил палец на тангенту, как вдруг рация сама издала короткий требовательный сигнал вызова. Палтус покосился на дисплей, увидел, что вызывает Лом. Палтус посмотрел на Дервиша, и Дервиш кивнул: ответь.

– Палтус, – сказал Палтус в рацию. – Прием.

– Лом на связи, – ответила рация. – Что там у вас происходит? Прием.

– Нормально все. Давай. это. подтягивайся сюда. Чуб приказал.

– А почему он сам не отвечает? Я пытался вызвать его – молчит. Прием.

Секунды три или четыре Палтус молчал, потом произнес:

– У него. это. рация накрылась. Прием.

– А почему Конь не отвечает? Почему не отвечает Сынок? У них тоже рация накрылась? Прием.

Палтус растерянно посмотрел на Дервиша. Дервиш шепнул: «Иди сюда. Здесь все объясню…». Палтус сказал:

– Ты, это, Лом, не рассуждай. Двигай сюда. Прием.

– Передай рацию Чубу. Прием.

– Да некогда, бля. Давай сюда.

– Что-то ты темнишь, рыбина. И свету у вас ни в одном окошке не видать.

Палтус промолчал. На лице его выступили капельки пота… Дервиш шептал подсказки в ухо Палтусу, но того заклинило.

Голос из рации произнес:

– Да ты же, падла, под стволом там стоишь.

А Палтуса вдруг заколотило. Он попытался что-то ответить, но получалось только:

– Я… я… я…

Дервиш обрушил на затылок «гестаповца» трость, Иван подхватил падающее тело и выключил рацию. Это, однако, уже ничего не меняло.

Иван подобрал с пола автомат, метнулся к выходу.

Настоятель на колокольне увидел, как двое оставшихся за стеной бойцов стали отходить. Понял: что-то пошло не так… Бойцы отошли метров на тридцать, скрылись в тени леса, остановились под большой разлапистой елью. Через несколько секунд из корпуса выскочил Иван. В руке держал автомат. Настоятель – бывший капитан ВДВ – понял, что пришло время вступать в игру. Он поднял «суоми» к плечу, нашел почти невидимых в тени бойцов «гестаповского» спецназа и нажал на спуск. Финский пистолет-пулемет дал короткую очередь – упал лицом в снег один боец. Настоятель мгновенно перенес огонь на второго.

В трехстах метрах от монастыря Пластилин услышал выстрелы. Он надеялся, что все обойдется, но выстрелы прозвучали, и стало ясно: не обошлось.

Оба «гестаповца», мирно сидевшие на стволе, вскочили.

– Что такое? – спросил один. Второй собрался ответить, но не успел – Пластилин нажал на спуск. «Ремингтон» выплюнул порцию свинца. Сноп картечи накрыл сразу обоих бойцов.

Сквозь сон Лиза услышала отдаленную стрельбу, вскочила. В соседней комнате встали хозяева. На улице заволновались собаки.

– Где стреляют? – спросила Лиза.

– Похоже, в монастыре неладно, – ответила Алевтина Викторовна.

– В ту сторону минут двадцать назад машины проехали, – сказал Валентин Матвеевич.

– Господи! – сказала Лиза. – Там же Ванька. Я пойду.

– Никуда не пущу, – сказал хозяин.