Фиона Макинтош - Гобелен Страница 9

– Хороший вопрос. Только, похоже, ты имеешь в виду главные земные воронки – иными словами, сакральные, святые места, где пересекаются линии лей.

– Ну да, наверно. – Джейн небрежно махнула рукой. – Воронки, линии – не все ли равно. Так ты понял мой вопрос? Отвечай.

– Даже не знаю. В частности, меня манит Рапа-Нуи – в смысле, остров Пасхи у побережья Чили.

– Да, я слышала – там еще эти странные статуи!

Джейн вспомнила фотографии знаменитых полинезийских монолитов, загадочные лица-маски.

– Посетить Лхасу – это на Тибете – тоже было бы очень полезно, – продолжал Уилл.

– Нет, выбери что-нибудь одно, – усмехнулась Джейн. – Кажется, чего проще!

Уилл на несколько мгновений задумался, Джейн любовалась его тонким профилем. Он хмурил лоб – явно серьезно отнесся к ее полушутливому вопросу. Наконец он ткнул пальцем в континент, до которого Джейн еще не успела добраться.

– Пожалуй, первым номером в длинном списке земных порталов, обязательных к посещению, я бы поставил Айерс-Рок.

– Австралийскую скалу?

Уилл кивнул. Взгляд его затуманился, но, когда он снова заговорил, в голосе слышался азарт.

– Каждый день я борюсь с искушением просто поверить, как верят нью-эйджеры. А они, да будет тебе известно, приписывают Айерс-Рок, или Улуру, как называют эту скалу австралийские аборигены, наличие огромных запасов духовной энергии. Уважаю аборигенов, причем не только австралийских; по-моему, они свои верования и обряды не с потолка берут. Что интересно, им самим эти обряды очень даже помогают. Пусть я сам ученый – но, как я уже говорил, отказ от веры в волшебство и магию для меня невозможен. – Уилл поцеловал Джейн и снова заговорил о предмете, столь сильно его занимавшем. – Из всех энергетических воронок на Земле Айерс-Рок представляется мне самой мощной – и самой загадочной. Именно там пересекаются важнейшие линии лей – они-то, если верить нью-эйджерам, и отвечают за магическую силу этого места… Знаешь, милая, – вдохновенно продолжал Уилл, – внешний вид Айерс-Рок меняется в зависимости от времени суток и времени года. Только представь – огромная скала посреди бескрайней пустыни. Этакий остров. Ужасно хочется почувствовать магическую силу – если, конечно, она там наличествует. Типичное желание для скептика, скажешь ты? Пусть. А еще я жажду взобраться на вершину Айерс-Рок и написать свое имя в специальной книге.

– Вот как?

Уилл мечтательно кивнул.

– Знаешь, каков возраст этого монолита? Триста миллионов лет! В голове не укладывается.

– Я бы такой срок назвала вечностью.

Уилл улыбнулся.

– Именно такого возраста моя любовь к тебе.

– Ладно, пойдем, пока народ не нахлынул.

Уилл и Джейн собрались отойти от часов, но вдруг подземный холл огласило эхо грубых выкриков. Целая толпа молодых парней, судя по одинаковым шарфам, футбольных фанатов, вломилась на станцию подземки. На них оглядывались; их количество пугало. Фанаты обменивались тычками, пинками и подзатыльниками – сначала это производило впечатление дружеской потасовки, но скоро слово «дружеская» стало неуместно. Джейн инстинктивно спряталась за своего рослого, широкоплечего жениха. Вдруг путь им преградили четверо фанатов. Возбужденные алкоголем (в руках они держали бутылки), фанаты поначалу не обратили внимания на влюбленную парочку и приблизились к часам с картой.

– Ну и где мы? Кто-нибудь в курсе, где эта гребаная Англия? – вопросил один из фанатов, тыча в карту.

Остальные заржали, стали состязаться в количестве оскорбительных эпитетов. Джейн перехватила взгляд одного фаната – злобный, полный агрессии, вызванной алкоголем. В следующую секунду парень шагнул к ней и Уиллу.

– А вы двое – какого черта пялитесь? Чего вы тут забыли?

– Это мы сами знаем, а другим знать ни к чему, приятель, – примирительным тоном произнес Уилл. – Ну-ка, пропусти нас. Пойдем, Джейн.

И он повел невесту вперед.

– Эй, Джейн, – передразнил другой фанат. – Дай-ка нам свой кошелек, будь такая добрая. У нас бабки все вышли.

Джейн проигнорировала фразу, она шла за Уиллом, но внезапно почувствовала – кто-то дернул сумочку, висевшую у нее на плече. Вместо того чтобы испугаться, Джейн почему-то вспомнила, как баснословно дорого стоила эта сумочка – кстати, только вчера купленная в Найтсбридже. Чисто инстинктивно Джейн потянула сумочку назад, крикнула:

– Отдай!

Уилл резко обернулся.

– Послушайте, ребята, нам проблемы не нужны, – ровным голосом произнес он, разводя руками, – дескать, я мирный человек.

– Да? Зато нам они не помешают! Нам очень кстати пришлось бы небольшое развлекалово. Вдобавок я на дух не переношу гребаных янки.

Парень был крупный, здоровый, ростом с Уилла. Джейн заметила – он гораздо старше остальных. Судя по мышцам на предплечьях и бедрах, регулярно «качается» в спортзале. Парня распирало от энергии – так пыхтит тучами предгрозовое небо, являя людям молнии.

«Оставьте нас в покое, – мысленно молила Джейн. – Мы собираемся пожениться».

Страх не помешал Джейн удивиться той легкости, даже готовности, с какой она теперь, в экстремальной ситуации, приняла мысль о свадьбе.

На них стали оглядываться. Толпа подалась назад; несколько человек бочком направились к телефонам-автоматам – Джейн очень надеялась, что они намерены вызвать полицию. Другие тянули шеи, очевидно, высматривая станционную охрану.

Уилл повел плечами, сохраняя невозмутимое выражение лица.

– В моих жилах течет шотландская кровь. Может, это обстоятельство смягчит вашу ненависть?

Джейн показалось, он произнес эти слова как добрую шутку. Однако в следующий миг сверкнул нож, и стало понятно – Уилл добился обратного эффекта. Теперь агрессия фаната-качка была полностью направлена на Джейн и Уилла. Стало ясно: Уиллу придется драться. Это он умеет – пусть они недавно знакомы, зато успели о многом поговорить; они говорили без конца, часто – до утренней зари. В школе и в университете Уилл занимался спортом; под дорогущей рубашкой и джинсами-клеш скрывалось мускулистое, сильное тело. Уилл регулярно выполнял силовые упражнения, каждое утро пробегал несколько миль и умел боксировать. Он даже был чемпионом школы в среднем весе. Еще он владел несколькими видами восточных боевых искусств – если, конечно, верить его рассказам о Японии. Однако меньше всего Джейн хотелось сейчас воочию убедиться в правдивости слов Уилла.

– Вот, забирайте! – воскликнула Джейн, выхватывая из сумочки и бросая хулиганам старый кожаный бумажник. Все равно она собиралась купить новый бумажник; все равно не носила с собой больше восьмидесяти фунтов наличными. Может, эти отморозки прельстятся деньгами и вернут кошелек; если нет, пускай забирают и кредитную карточку. Подумаешь – Джейн позвонит в банк и попросит аннулировать кредитку; это минутное дело. Жаль мелочовки, что Джейн привыкла носить с собой, только вдруг ей стало все равно. Фанаты ухватили бумажник, стали трясти, швырять в толпу нужные бумажки, в том числе – читательский билет, отцовскую кредитку банка «Американ экспресс», про которую Джейн напрочь забыла – так швыряют в воду плоские камушки. Все происходило в гробовой тишине. Одни пассажиры замерли от ужаса, другие пятились, надеясь, что агрессия не коснется их лично. Последним Джейн завидовала. Они с Уиллом тоже молчали – разумнее было дать фанатам вдоволь натешиться.

– Вот удружила так удружила, Джейн, старушка! – воскликнул накачанный фанат.

– Скотина, – пробурчал Уилл.

Джейн метнула на него испуганный взгляд и поняла: словцо вырвалось спонтанно.

– Что ты сказал, янки? – прошипел татуированный главарь, поигрывая мускулами. Казалось, у него руки чешутся начать драку.

– Ничего, – ответил Уилл. – Ты хотел денег – тебе их дали. Теперь мы пойдем.

Джейн так толком и не поняла, что случилось. Каким-то образом она оказалась за спиной жениха; Уилл дернул головой, тряхнул волнистыми волосами. Затем оглушительно хрустнула его шея, но еще тошнотворнее, еще оглушительнее был хруст его черепа о колонну. Уилл качнулся, как подрубленный вяз. – Джейн все еще цеплялась за его локоть, – а в следующую секунду он лежал на бежевом плиточном полу, и его лицо, такое славное, такое улыбчивое, было перекошено, веки прекрасных синих глаз – опущены, рот приоткрыт, а из прикушенного языка сочилась, стекала по подбородку кровь.

Фанаты с гоготом помчались прочь, предварительно швырнув Джейн пустой бумажник. Джейн хотела только одного – чтобы Уилл вновь открыл глаза и улыбнулся ей. Она не слышала ни взволнованных голосов, ни воя сирены; не видела рук, предлагавших запоздалую помощь.

– Оставьте его, – повторяла Джейн, когда Уилла перевернули на спину, когда стала видна кровавая вмятина на его голове. Господи, зачем эта сирена воет так громко, так несносно? Почему не получается сделать вдох?