Салман Рушди - Гарун и Море Историй Страница 9

Увидев, что Гарун покраснел от обиды, Еслий смягчился.

— В Гуп-Сити так в Гуп-Сити, — согласился он. — Если ты, конечно, не захочешь просто так отдать Разъемник и покончить со всем этим.

Гарун грустно покачал головой.

— Но-но-но ты опять пристаешь к мальчику, — сердито сказал Удод Ноо, не раскрывая клюва. — Будьте любезны, смена декораций, сейчас же! Приступаем к развлекательными процедурам. Дай молодому человеку выпить счастливую историю.

— Больше я пить не буду, — произнес Гарун тихо. — А то опять ничего не выйдет.

Джинн Воды Еслий стал рассказывать об Океане Историй, и несмотря на то, что Гаруна все еще переполняла горечь недавнего поражения, магия Океана начала на него действовать. Заглянув в воду, он увидел, что она состоит из тысячи тысяч и одного потока, и у каждого свой собственный цвет, и все они, переплетаясь, ткут невероятно изощренный текучий гобелен. Это и были Потоки Историй, как объяснил Гаруну Еслий. Каждый цветной поток содержал одну сказку. Разные истории собирались в разных частях Океана; здесь можно было найти и те, которые уже были рассказаны, и те, которые еще ждали, чтобы их придумали. Получалось, что Океан Историй был самой большой библиотекой во Вселенной. Но поскольку истории хранились здесь в жидком виде, они приобрели способность меняться, становиться новыми версиями самих себя, соединяться с другими историями, так что Океан, в отличие от настоящей библиотеки, представлял собой нечто большее, чем просто хранилище сказок. Он был живым, а не мертвым.

— Если действовать осторожно-преосторожно и искусно-преискусно, — объяснил Гаруну Еслий, — то можно погрузить в Океан чашку. Вот такую! (Он вытащил маленькую золотую чашечку из кармана своей жилетки.) И наполнить ее водой только одного Потока — вот так. (Все это Еслий проделал.) А потом этим можно угостить одного весьма расстроенного молодого человека, чтобы волшебная история вернула ему хорошее настроение. Ну, давай, опрокинь стаканчик, сделай себе одолжение, — уговаривал Еслий. — Гарантирую, что почувствуешь себя героем класса А.

Взяв золотую чашечку, Гарун молча выпил.

Очнувшись, он обнаружил, что находится в центре гигантской шахматной доски. В каждой черной клетке обитали чудовища: были там двуязыкие змеи, львы с тремя рядами зубов, псы о четырех головах, пятиголовые короли демонов и прочая нечисть. Гарун как будто наблюдал за происходящим «изнутри» юного героя, пока тот, расправляясь поочередно с чудовищами, продвигался к белой каменной башне на самом краю шахматной доски. На вершине башни было (разумеется) окно, из которого выглядывала (разумеется) заточенная принцесса. Гарун попал, хоть сам он об этом не догадывался, в Историю Спасения Принцессы Номер S/1001/ZTH/420/41(r)xi; но так как принцесса из этой истории недавно остригла волосы, то длинных локонов, которые можно спустить вниз, у нее не оказалось (в отличие от принцессы из Истории G1001/RIM/777M(w)i, более известной как Рапунцель), и герою-Гаруну пришлось карабкаться по стене башни, цепляясь за щели между камнями голыми руками и ногами. Одолев половину пути, Гарун заметил, что одна ладонь у него покрывается волосами и меняет форму. Потом из рукавов его рубашки вдруг стали расти волосатые, ужасно длинные руки с суставами не там, где обычно. Посмотрев вниз, он обнаружил, что и с ногами произошло то же самое. А когда по бокам у него начали пробиваться новые конечности, он понял, что превращается в чудовище, вроде тех, кого он только что убивал; а принцесса наверху сдавленным голосом воскликнула:

— О мой драгоценный, ты в паука превратился!

В виде паука он в два счета добрался до вершины башни, но едва приблизился к окну, принцесса вытащила огромный кухонный нож и стала тыкать им в его конечности, приговаривая: «Уходи, паук, убирайся домой»; в конце концов хватка его ослабла, а когда принцесса исхитрилась насквозь проткнуть ближайшую конечность, он отпустил выступ и рухнул вниз.

— Просыпайся, очнись, приди в себя, — услышал он озабоченный голос Еслия. Потом открыл глаза и обнаружил, что лежит на спине Удода Ноо, а Еслий сидит рядом чрезвычайно встревоженный и немало разочарованный тем, что Гарун ни на мгновение не выпустил из рук Разъемник.

— Что случилось? — спросил Еслий. Ты спас принцессу, и вы направились с ней, взявшись за руки, к горизонту? Но тогда почему ты стонал, охал и метался? Тебе что, не нравятся Истории Спасения Принцесс?

Гарун рассказал все, что с ним произошло. Еслий и Ноо сразу стали серьезными.

— Не могу поверить, — сказал наконец Еслий. — Впервые на моей памяти, на моем веку, сколько себя помню.

— Рад слышать, — сказал Гарун. — Потому что это был явно не самый блестящий способ меня развлечь.

— Это загрязнение, — озабоченно сказал Еслий. — Кто-то спускает в Океан грязь. А когда грязь попадает в истории, в них все начинает происходить не так, как надо. Кажется, Удод, я слишком долго отсутствовал. Если следы этого загрязнения есть даже здесь, на Крайнем Севере, то положение в Гуп-Сити, наверное, вообще критическое. Скорей, скорей! Полный вперед! Это может означать войну!

— Какую войну, с кем? — спросил Гарун.

Еслий и Ноо вздрогнули от чего-то, похожего на страх.

— Со страной Чуп, которая расположена на Темной Стороне Кгани, — ответил Удод Ноо, не раскрывая клюва. — Мне вообще кажется, что все это дело рук лидера чупвала Культмастера Безабана.

— А кто это? — не отставал Гарун, уже начиная жалеть о том, что он остался на своей павлиньей кровати, а ввязался в историю с Разъемником.

— Имя его, — прошептал Еслий, и при этих его словах небо потемнело, — Хаттам-Шуд.

Далеко на горизонте сверкнул зигзаг молнии. Гарун почувствовал, что кровь стынет у него в жилах.

V. О ГУППИ И ЧУПВАЛА

Гарун хорошо помнил, что рассказывал ему о Хаттам-Шуде отец. «Как часто небылицы оказываются правдой», — подумал он. На что Удод Ноо, не раскрывая клюва, тут же ответил:

— Странной Луной была бы наша Кгани, если бы здесь не сбывались истории.

Гарун вынужден был признать, что это замечание звучит вполне разумно.

Они неслись на юг, к Гуп-Сити. Удод предпочел остаться на поверхности воды, по которой мчался не хуже высокоскоростного катера, так что брызги Потоков Историй разлетались во всех направлениях.

— А разве сказки от этого не смешиваются? — поинтересовался Гарун. — От волн, которые мы тут подняли?

— Нет проблем, — воскликнул Удод Ноо. — Всякой стоящей истории небольшая встряска только идет на пользу! Вар-у-ум!

Разговор явно зашел в тупик, и Гарун сменил тему:

— Расскажите мне подробнее об этом Хаттам-Шуде. То, что он услышал, поразило его: Еслий почти слово в слово повторил все, что Гарун уже знал от Рашида.

— Он — Заклятый враг всех Историй и даже самого Языка. Он Принц Молчания и Ненавистник Речи… По крайней мере, — тут Джинн Воды отказался от прежней высокопарности, — так говорят. Все, что известно о стране Чуп и народе чупвала, это досужие сплетни, потому что в последний раз мы пересекали Полосу Сумерек, чтобы посетить Вечную Ночь, тысячу лет назад.

— Прошу прощения, — прервал его Гарун, — но мне не все понятно с географией.

— Н-да, — хмыкнул Удод Ноо, — ты, я вижу, не отличник.

— А ты, — парировал Гарун, — совершенно непоследователен. Сам же хвастался, как Скорость скрывает эту вашу Луну от жителей Земли. А раз так, то как можно ожидать от нас знания здешней топографии, важнейших предметов экспорта и тому подобного?

Но глаз Ноо поблескивал. «Общаться с машинами и впрямь нелегко, — подумал Гарун. — Из-за этой их невозмутимости не поймешь, когда они тебя дурачат».

— Благодаря Яйцеголовым из Дома П2СДО, — начал Ноо, сжалившись над Гаруном, — вращение Кгани контролируется. В результате страна Гуп купается в Бесконечном Сиянии Солнца, в то время как на территории Чуп всегда полночь. Между ними проходит Полоса Сумерек, где по приказу Великого Комптроллера гуппи давным-давно построили неразрушимую (и невидимую) Крепостную Стену. Ее также называют Стеной Балаболия в честь нашего Короля, который, разумеется, не имел к ее строительству никакого отношения.

— Подожди-ка, — нахмурился Гарун. — Если Кгани вращается вокруг Земли — даже если это происходит очень быстро, — то рано или поздно должен наступить момент, когда Земля находится между Кгани и Солнцем. Так что этот вечный день на одной половине никак не может быть правдой; ты снова рассказываешь сказки.

— Естественно, я рассказываю сказки, — ответил Удод Ноо. — А свои возражения можешь изложить Моржу. Теперь же прошу меня извинить — мне нужно внимательно смотреть вперед. Начинается полоса интенсивного движения.