Эдуард Багиров - Любовники Страница 9

– Ты же только что сам распевал мне дифирамбы о том, что секс с другим мужчиной не имеет негативной окраски! – Ольга была вне себя от злости. – Так какого же хрена тогда…

– Да причем тут уже секс-то? Это не имело негативной окраски ровно до тех пор, пока ты сама не внесла в это чистейший негатив. Потому что моему уму непостижимо, как можно наставлять рога своему мужчине, будь он хоть трижды женат, и при этом беспардонно фарисействовать на эту тему, глядя мне прямо в глаза. – Мне уже надоел этот разговор. – Собирайся, Оль, и езжай домой, на хрен. Потом поговорим.

– Какая же ты все-таки скотина, Образцов! Просто образцовая!

После того, как в коридоре бухнула входная дверь, я выпил стакан виски, со спокойной душой расположился у компьютера, и быстро набрал в строке браузера www.odnoklassniki.ru. Уж этот-то адрес я в любом состоянии набираю вслепую. Рассмотрев последних пользователей, посетивших мою анкету, я не обнаружил ни одной симпатичной девушки, и вяло ткнул в кнопку «Сейчас на сайте», под которой открывались два десятка случайных посетителей из числа тех, кто тоже проводил вечер перед компьютером, спасась от скуки или одиночества. Несколько минут я раз за разом обновлял страницу. Передо мной мелькали какие-то совершенно безнадёжные, отрешённые серые лица. Вот, например, какая-то Таня Рогова, двадцати лет, проживает в Мытищах: глуповатое выражение блудливых глазёнок, некачественное фото, снятое на плохую мыльницу у какого-то бассейна в дешёвеньком турецком отеле, некрасивый купальник, прикрывающий расплывшуюся не по годам задницу, и вымогающая глумливый смешок подпись: «Я секси, правда?» Тоже хочет отхватить от жизни кусочек своего нехитрого счастья. Да всё у тебя получится, крошка. Только для начала хотя бы выведи прыщи, похудей, и купи другой купальник. Зачем девушки размещают у себя в анкетах такие убогие фотографии? Неужели не ясно, что клюнуть на такое можно только совсем уж от жуткой безнадеги, да и то на один раз? Тьфу.

И тут произошло что-то невероятное. Меланхолически тыкая мышкой по фотографиям, на маленькой аватарке в нижнем углу страницы я углядел девушку, показавшуюся мне симпатичной, и щёлкнул по ней. От того, что я увидел, на мгновение я просто остолбенел, а придя в себя, вошёл в раздел с её фотографиями, и судорожно защёлкал мышкой. Там было пятнадцать фотографий, и с каждой из них на меня смотрела девушка совершенно невиданной красоты. В какой-то момент мелькнула надежда, что это чей-то клон – бывает, что люди от скуки или хулиганства регистрируют пустые анкеты, и переписываются с кем-нибудь от чужого имени. Но анкета была живая, в ней присутствовали список друзей, номер школы, и название университета. Вверху анкеты значилось: Анна Бергельман, 24 года, Москва. Здравый смысл помахал мне ручкой, и хлопнув крылышками, выпорхнул в окно.

VI

Пятнадцать фотографий. Всего пятнадцать. И невероятно жаль, что не сто пятьдесят. Почва под моими ногами уже не настолько тверда, как обычно. Жгучая брюнетка на фото была абсолютно в моём вкусе. Глубокие карие глаза. Головокружительная улыбка. Королевская стать. Умный взгляд. И всего пятнадцать фотографий. Фотографии всех остальных посетительниц сайта сразу же померкли, и съежились до галереи каких-то лягушачьих карикатур. Весь двадцатимиллионный ресурс сузился до размеров одной-единственной регистрации. Какого чёрта здесь делает это уникальнейшей красоты создание? Ей ли быть в этой толпе? Раз за разом я всё щёлкаю и щёлкаю по всем пятнадцати фотографиям, пока не приходит в голову сохранить их в компьютере. Самую лучшую из них, улыбающийся портрет на фоне жёлтых опавших листьев, я буду видеть постоянно – теперь она у меня на рабочем столе.

Робким и застенчивым меня точно не назовешь. Подбирать слова, чтобы познакомиться с девушкой, мне ещё не приходилось – всё происходит всегда очень легко. Но в этом случае я почему-то чувствую себя абсолютно зажатым. Оцепеневшим каким-то. Я не могу написать ей даже слово. Фамилия кажется смутно знакомой, я набираю её в поисковике Яндекса, не нахожу ничего внятного, и бросаю это тупое занятие. Ошибочка вышла. Мне просто очень нравится эта фамилия. Бер-гель-ман. В сочетании с этими фотографиями она звучит, как пятьдесят третий опус Шопена, исполняемый на самом лучшем в мире рояле.

VII

Раздается звонок в дверь, я открываю, и иду в кухню за льдом и стаканами. В Москву вернулся Евгений Алиев, несколько дней отдыхавший у дальних родственников в Баку. Из столицы Азербайджана он привёз с собой бутылку какого-то местного вина. Вино неожиданно кажется мне очень хорошим, и приподняв бокал, я удивлённо рассматриваю на свет искрящуюся рубиновую жидкость. Алиев улыбается.

– Что, нравится? Это вино делает в Азербайджане наш великий драматург Рустам Ибрагимбеков. Талантливый человек талантлив во всём. Кино снимает, сценарии пишет, книги тоже, театр имеет, вино вот начал делать. И всё, что бы он ни делал – превосходно. В Москве, кстати, это вино купить нереально даже в азербайджанских ресторанах.

– Ну круто, – хмыкаю я. – В вине я не разбираюсь, поэтому верю на слово, а вот чего это вдруг Ибрагимбеков «ваш»-то? Когда это деятель мирового масштаба превратился в конкретно вашего, азербайджанского?

– Не придирайся. Теперь он гораздо больше времени проводит в Баку. Он там национальный герой. Вот, видишь название – «Ибрус»? Так и театр его называется. Кстати, театр этот – первый на Кавказе частный драматический.

– Ну, конечно же, – я ехидно заржал. – «У нас в Дилижане простой кран откроешь, вода идёт, второе место занимает в мире».

– Это ты сейчас армянина процитировал. Не азербайджанца.

– Ладно, ладно, не напрягайся. Как у вас всё тонко-то, – улыбаюсь я. – Ну и чего, хорошо в Баку-то?

– В Баку очень хорошо. Там красиво и спокойно. Я туда, правда, попал впервые за много лет, теперь всё успело сильно измениться. В детстве, когда мы приезжали из Туркменистана к родственникам, отец водил меня гулять по городу. Сейчас хожу – не могу узнать ничего почти. Аллея Шахидов появилась. Это когда советские войска в девяносто первом году в Баку вошли, то ездили по всему городу на танках, и расстреливали мирных горожан. А ещё кафе там было самое любимое, «Наргиз» называлось, на Парапете…

– На парапете?

– Угу. Ну, вообще площадь Фонтанов, но раньше называли «на Парапете». А теперь этого кафе нет. Грустно.

– Какой ты впечатлительный, смотри-ка. Подумаешь, кафе не сохранилось. Особенно на фоне расстрелянных горожан. Много народу погибло?

– Сто шестьдесят семь человек, – Алиев сделал большой глоток, закурил сигарету, и немного помолчал. – Это только за один день, не считая погибших в Карабахе. А про кафе, ты просто не понимаешь. Была такая женщина, звали её Наргиз. Наргиз Халилова – едва ли не самая красивая женщина в Азербайджане. В неё без памяти были влюблены все бакинские цеховики. А ты понимаешь, кто такие в советское время были бакинские цеховики? Это самые настоящие олигархи, которые могли позволить себе всё. Наргиз тогда была практически королевой. Вот, даже кафе в честь неё назвали. Да ещё и не одно – самые первые бакинские евреи, эмигрировавшие когда-то в Штаты, понаоткрывали там, как ты понимаешь, много всего. И вот одно кафе тоже назвали «Наргиз». Но, в отличие от бакинского, нью-йоркское на месте и поныне. И там, по слухам, до сих пор собираются оставшиеся в живых старые цеховики, пьют чай, и вспоминают Наргиз-ханум.

– Надо же, как романтично, – иронично среагировал я. – Красивая легенда.

– Это не легенда, Рома. Это история из жизни.

– Хорошо, хорошо. И что потом стало с этой обворожительной ханум? Вышла замуж за бакинского еврея, и нарожала ему выводок ребятишек?

– Нет, её посадили за незаконные валютные операции.

На этих словах я засмеялся уже в голос.

– Ну ты даешь, дружище! Бакинские реалии, ха-ха-ха.

– Советские, – поправил Алиев. – Ты, кстати, напрасно смеёшься. В неё без головы влюбился следователь, который вел её дело. И, когда она освободилась, он на ней женился.

– Что ж, не самая плохая развязка. Хотя, конечно, не лучшая партия для самой красивой женщины Азербайджана.

– Любовь творит чудеса, старик, – теперь уже улыбнулся Евгений. – Ладно, хорош об этом. Всё равно ты ни фига не поймёшь, бакинский дух разговорами не передать. Кстати, я тебе рассказывал, что недавно на меня удачно свалился отличный государственный субподряд?

– Ни фига себе, – я искренне удивился. – Как ты ухитрился? У тебя же из рабочих – три с половиной таджика, и документы на контору все липовые.

– Ну, не три с половиной, конечно. Уже пара сотен есть. Да и нанять их хоть миллион можно, было бы куда пристроить. А любые документы, Рома, у нас в Москве купить не сложнее, чем пакет вермишели. Я просто недавно ехал на поезде из Питера, мне в купе попался сосед, генерал из Минобороны, он там как раз по строительству. Ну, разговорились, я ему чем-то понравился. Он когда-то руководил стройками как раз в том районе, где я вырос, в Средней Азии. Приступ ностальгии, видимо. И вот он мне сплавляет два здания в Подмосковье, в посёлке одном, школу и дом культуры. Под капитальный ремонт. Так что скоро куплю квартиру, и буду ездить на «Лексусе».