Себастьян Фолкс - Дживс и свадебные колокола Страница 9

– Чему и удивляться… А как дела у горемычного Вуди? Брезжит луч света?

– Боюсь, что нет, сэр. По моим наблюдениям, сэр Генри довольно суров с мистером Бичингом. А мисс Хаквуд несколько раз притворилась, будто не слышит, как он просил передать соль.

– В опале, значит, бедняга. Может, хоть Венаблз кость ему кинул?

– Мистер Венаблз обращался к нему свысока, чтобы не сказать больше. Только мисс Мидоус пробовала вовлечь мистера Бичинга в разговор.

– А как же леди Х.? По крайней мере, хозяйка дома должна оставаться в рамках приличия…

– Леди Хаквуд держала себя довольно холодно, сэр.

– Вечная мерзлота?

– Если и теплее, то на один-два градуса, не больше. Когда бы не крикетный матч в субботу, мистера Бичинга, пожалуй, и в дом бы не пустили.

Я обдумал полученные сведения, и мне они не понравились.

– О Лазурном береге речь не заходила, надеюсь?

– Мистер Руперт Венаблз упомянул о нем вскользь.

– Да ну? Удивительно.

– Кажется, он поддразнивал невесту, сэр.

– Ничего себе! Вот наглец. А она?

– Свела все в шутку, сэр, хотя я заметил, как она предостерегающе указала глазами на сэра Генри, после чего молодой джентльмен прекратил свои намеки. Выражение лица сэра Генри нельзя было назвать одобрительным.

– Могу себе представить.

– Вам сегодня еще что-нибудь понадобится, сэр?

– Одну минутку, Дживс! Были какие-нибудь скользкие моменты? Вам не грозило разоблачение? Сэр Генри не упоминал Берка или Дебретта?

– Нет, сэр. Мистификация прошла на удивление легко. Ошибок по части этикета я не совершал, поскольку хорошо знаком с укладом жизни в загородных резиденциях. А мистер Венаблз избавил всех присутствующих от необходимости принимать активное участие в общем разговоре, так что и с этой стороны риска выдать себя не было.

– Вы ограничились тем, что пару раз перемолвились словечком с ближайшими соседями по столу – Джорджи и миссис В.?

– Именно так, сэр.

– Никто не задавал неудобных вопросов?

– Мистер Бичинг и мисс Хаквуд были весьма тактичны, поскольку знали, кто я на самом деле, а мисс Мидоус тем более со мной знакома. Леди Хаквуд пребывала в дурном расположении духа и не слишком интересовалась гостями.

– Но уж такой сноб, как сэр Генри, наверняка полюбопытствовал бы насчет фамильного герба и прочего такого?

– Как только дамы удалились в гостиную, сэр Генри в самом деле начал задавать вопросы генеалогического характера, однако я постарался перевести разговор на другую тему, еще больше интересующую.

– Это какую же?

– Тему скачек, сэр. Я поделился с ним некоторыми соображениями по поводу завтрашнего заезда в три тридцать в Аскоте. У одного моего знакомого по клубу «Ганимед» брат работает в довольно известных конюшнях в Лэмбурне.

– Вы ему дали наводку на победителя?

– Предложил кое-какие рекомендации, сэр.

– Он оценил?

– Сэр Генри и сам неплохо разбирается в скаковых лошадях, однако налаживанию отношений это весьма поспособствовало. Он велел Бикнеллу, дворецкому, принести последнюю бутылку «Уорса»[12] 1885 года, чтобы мы могли выпить за успех его завтрашней ставки у букмекера.

– Хорошее винцо?

– Весьма способствует пищеварению, сэр.

– Кстати, Дживс, вы, случаем, не прихватили из Лондона запас подкрепляющего на экстренный случай?

– Сию минуту приготовлю, сэр.

Десять минут спустя, пропустив стаканчик на сон грядущий, я отправился в спальню, где Дживс уже разложил на кровати мою лиловую пижаму с золотым кантом. День был долгий и трудный, и я с удовольствием погрузился в сон без сновидений.

Не знаю, как другие, а я с утра бываю бодр и весел, как пташка. Чашка чая и свежая газета пробуждают улыбку на вустерских устах, а умываясь, я напеваю мелодии из популярных мюзиклов.

То июньское утро не стало исключением. Дживс прошелся по местным лавкам и наверстал упущенное вчера. Желток яйца сиял приятно-оранжевым оттенком, а бекон по своему происхождению никоим образом не был связан ни с какими Джудами, хоть заметными, хоть незаметными. Над Кингстон-Сент-Джайлз раскинулось безоблачное небо, однако впереди ждали серьезные задачи, и я не сомневался, что они потребуют от меня напряжения всех духовных и физических сил. Увы, не знал я и не ведал, благодушно покуривая в саду после завтрака, что судьба уже подкарауливает меня с кистенем.

Начиналось все как будто неплохо. Я уже дошел до третьей главы «Дома с фронтоном», в которой обнаружили третий труп – на этот раз позади сарайчика в саду. Я раздумывал, не съездить ли к побережью, раздобыть рыбы к обеду, как вдруг из дома появился Дживс и сообщил свежие новости.

– Из Мелбери-холла пришло известие, сэр, что сегодня к вечеру ждут еще одного гостя.

– Отлично, и кто он?

– Она, сэр. Леди Джудит Паксли.

Мороз пробежал у меня по коже, несмотря на яркое солнце.

– А эту людоедку за каким дьяволом сюда принесло?

– Как я понял, она – подруга леди Хаквуд еще со школьных лет, сэр.

Я почувствовал, что разум мой буксует.

– Страшно представить ту школу, а, Дживс?

– В самом деле, сэр, подобная картина находится за гранью человеческого воображения.

– Как вы думаете, в ту эпоху старина Исаак Ньютон уже сочинил свою теорию?

– По всей вероятности, состояние естественных наук далеко отставало от нынешнего, сэр.

Я собирался еще поизощряться за счет почтенной дамы, но тут меня отрезвила неожиданная мысль.

– Если они учились вместе, получается, леди Хаквуд воспитывалась в той же школе, что и…

– Совершенно верно, сэр.

– …что и тетя Агата!

– Видимо, все три дамы обучались там одновременно.

– А значит, леди Хаквуд и с тетей Агатой дружит!

– Логически неизбежный вывод, сэр.

– Ставки повышаются, а?

– Не вижу большой угрозы, сэр, хотя осторожность не помешает.

Наверное, нужно объяснить, что леди Джудит Паксли сыграла некую роль в одном мучительном эпизоде моей юности. Она гостила в поместье в Шропшире, где я из-за не вовремя запертой щеколды застрял ночью на крыше в костюме Юлия Цезаря, и меня оттуда снимала бригада местных пожарных. Леди Джудит – вдова сэра Мортимера Паксли, большой шишки в мире химии, и сама она тоже ведущий авторитет в науке, если я правильно запомнил, в изучении шумерских клинописных табличек.

– Вот что меня беспокоит, Дживс: если кто-то там пришел, то вроде как еще кто-то в пути?

– Быть может, сэр, вы хотели процитировать поэта Перси Биши Шелли: «Пришла Зима, зато Весна в пути»[13]?

– Вот-вот. В смысле не явится ли вслед за ней и тетя Агата?

– Я думаю, можно с уверенностью предполагать, что леди Уорплесдон на какое-то время задержится в Лондоне.

– Черт возьми, Дживс, будем надеяться на это! Мы ведь ей оставили хороший запас провианта и второй ключ для малолетнего преступника?

– Ее светлость обеспечена всем необходимым, сэр.

– Ну и отлично. А я в любом случае близко не подойду к Мелбери-холлу. Съезжу в Суонидж, подышать морским воздухом.

– В самом деле, сэр? А что будет с проблемой мисс Мидоус, мистера Венаблза и будущего благополучия Мелбери-холла?

– Дживс, – ответил я. – По-моему, вы завидуете моему успеху с Берком и Дебреттом.

– Нисколько, сэр. Желаю вам всяческого…

– Вспоминается поговорка насчет собаки на сене…

– Как скажете, сэр. Ждать ли вас к чаю?

На дорогу ушло больше времени, чем я рассчитывал, хотя поездка получилась приятная. Дорога шла мимо Уэрхема и дальше к замку Корф, а по правую руку высились живописные Пурбекские холмы. Беда в том, что, когда сам ведешь машину, недосуг любоваться видами. Вот если бы у меня был попутчик… И не успел я опомниться, как этот попутчик в моем воображении принял облик высокой стройной девушки в летнем платье, с длинными загорелыми ногами и глазами цвета растопленного шоколада.

Пришлось напомнить себе как можно строже, что небесное видение обручено с другим, а стало быть, окончательно и бесповоротно вне игры.

Я медленно, вдумчиво сжевал салат с крабами, не торопился и с бокалом вина, и с чашкой кофе, и с сигаретой. Долго смотрел на море и не могу отрицать, что, отправляясь в обратный путь, тоже пребывал в глубокой задумчивости.

Впрочем, пока доехал до Кингстон-Сент-Джайлз, я выбросил посторонние мысли из головы. Мы, Вустеры, не привыкли упиваться своими печалями. И вот уже мой разум вновь стал сверхточным инструментом, настроенным на выполнение одной-единственной задачи – примирить П. Бичинга с предметом его сердечной страсти.

– Дживс! – крикнул я из прихожей. – Я придумал совершенно сногсшибательный план!

С минуту было слышно только, как мой верный камердинер бренчит кастрюлями и тарелками. Затем он выглянул из кухни с несколько рассеянным видом.

– Все в порядке, Дживс? Я, наверное, выпью сегодня чай в доме.

Я придвинул кресло к камину. Дживс торжественно налил в чашку чай через ситечко, а закончив свои манипуляции, выпрямился в полный рост.