Сергей Мавроди - Сын Люцифера. Книга 4. Демон Страница 9

«Бывает»!.. Бывает! Все бывает. И такое бывает, что ничего вообще не бывает. «Вдруг»!.. Ээ-ээх!.. Стыдобища-то!.. прямо, как баба!

— Знаете, Андрей Павлович, давайте так договоримся, — как ни в чем не бывало, сделав вид, что ничего не замечает, мягко улыбнулся Чиликину мужчина. — Неделя — срок более чем достаточный. Чтобы и с женой посоветоваться, и новое обследование пройти. Так что к следующему моему звонку Вы уж, пожалуйста, решите все для себя окончательно. Хорошо? Если передумаете — просто вернете деньги, вот и все. Только дальше уж желательно не затягивать. Ну и не менять, естественно, потом своего решения. Вы и меня поймите, — он печально покачал головой. — Мне же тоже и подготовиться надо: помещение снять, людей, технику... Это же все затраты. А Вы вдруг потом возьмете и передумаете! Ну?..

— Да нет, — с тяжелым вздохом пробормотал Чиликин. — Не передумаю я. (Разве что чудо? — тоскливо подумал он. — А-а-а!..) Я не передумаю! — уже решительно повторил он и твердо взглянул в лицо своему собеседнику. Улыбка того, как показалось Чиликину, стала чуть шире. — Можете не сомневаться. Все будет именно так, как мы договорились.

— Замечательно! — мужчина протянул Чиликину руку, прощаясь. — Тогда до вторника. Я Вам позвоню.

— До вторника, — Чиликин пожал протянутую руку и вылез из машины.

3.

Первое, что сделал Чиликин, вернувшись домой, это прошел, не раздеваясь, на кухню и включил чайник. Потом проследовал с пакетом к себе в комнату и высыпал на кровать деньги. Пять аккуратных пачек в банковских упаковках. Чиликин их даже с наслаждением понюхал, жадно и глубоко вдыхая ни с чем не сравнимый, волнующий запах свеженапечатанных денег. Запах свободы, счастья и благополучия. Запах жизни!

Смерти! — пришло вдруг ему в голову, и он тут же, передернувшись от отвращения, брезгливо отбросил пачки подальше от себя. Ему даже руки пойти помыть захотелось, тщательно, с мылом, настолько явственно почудился ему поползший вдруг по комнате отчетливый, тошнотворный, сладковатый, тлетворный запах. Еле-еле слышный, легкий, но все же ощутимый. Запах склепа. Могилы. Гроба.

Черт! Во нервы-то как разыгрались! — с трудом перевел дыхание Чиликин, постепенно успокаиваясь. — Прямо кисейная барышня какая-то! Скоро истерики и обмороки начнутся.

Смотреть на разбросанные по кровати деньги было, тем не менее, неприятно. Как будто это и не деньги были вовсе, а... Чиликин даже не мог понять, что именно они ему напоминали, какие ассоциации вызывали, но что-то, несомненно, зловещее и пугающее, в них было. Привет с того света! Дружески протянутая рука дьявола. Его хищно растопыренная пятерня. Приглашение в ад. Пропуск. Входной билет. С последующим уведомлением о благополучном прибытии. Следующие пять пачек — клиент прибыл.

А ведь я их никогда не увижу, те пять пачек! — сообразил неожиданно Чиликин, и эта простая и очевидная мысль почему-то вдруг потрясла его. — Десять пачек будут означать, что я уже в аду.

А может, в раю? — невесело усмехнулся он. — Да, жди!.. Как же!.. В раю. Размечтался! Самоубийцам рай не светит. Они прямехонько в ад отправляются. Прямиком в какой-то там круг. Надо будет у Данте потом посмотреть, в какой именно. К чему хоть готовиться?!

Да, вообще шутки шутками, а... Неделя, значит... Поня-ятно... Чтой-то я не радуюсь? А? Так удачно все с бабками решилось. Прямо как в сказке! А мне чего-то грустно... Хучь плачь.

Насчет бабок, кстати, — покусал нижнюю губу Чиликин, заваривая чай. — Как-то все это... На удивление легко и просто... Ни тебе никаких расписок, ни хуя... вообще ничего! Вынул просто из бардачка 50 косарей и дал. «Вот Вам, Андрей Павлович, пакет еще — а то, я вижу, Вам положить некуда!» Чуде-са-а!..

А если я... А чего я? Куда я денусь? Тем более со своей болезнью? Да и зачем?.. Так-то оно так, но все-таки... Разные же люди бывают. Бывают такие идиоты отмороженные!.. Скажет: «Не брал я ничего!» — и чего ты с ним будешь делать? Тем более, что он уже одной ногой в могиле стоит, хуй ли ему! По хую все!!

Дать первому встречному, через две минуты разговора, 50 тыщ евро!.. Причем без всяких документов!.. Непонятно!.. Не-по-нятно!.. Ничего непонятно! Понятно только, что ничего непонятно. Ладно, впрочем, какая мне в конце концов разница? Мне-то что? Их проблемы. Может, для них 50 косарей — вообще не деньги? Так... семечки... По хую мне все это! Сами пусть разбираются.

Мне вот что интересно — черт! чай горячий, обжегся! — чего это он мне так много денег-то дал? Причем сразу, сам предложил, не торгуясь! Я бы и за полтинник согласился... Легко! Да за какой там «полтинник»! И за двадцатку бы с радостью, и за десятку. Черту бы душу продал. Заложил. Да и..! — мысленно махнул рукой Чиликин. — Можно было и еще дешевле меня купить, если постараться. С потрохами. Цена мне — грош. Денег ни копья, семью с хуем оставляю. С голой жопой. Кормилец, блядь, поилец. «Я!..», «Я!..», «Глава семьи!..», «Моя работа!..». «Я», блядь!.. «Глава»!.. Головка. От хуя! Тьфу!! — Чиликин опять в сердцах хлебнул горячего чая и зашипел от боли. — Ну все, пиздец! Все небо сжег, — он покатал языком во рту свисавшие сверху клочья нежной кожицы. — Ч-черт! Да, так насчет денег.., — Чиликин рассеянно пощекотал большим пальцем подбородок. — Чего меня беспокоит-то? Что много дали? Ну а мне-то что? Много не мало. Действительно ведь дали. Не просто пообещали, не развод какой-то голимый, а правда все! Правда дали. Вон они в комнате лежат! На кровати валяются. Можно пойти полюбоваться, — при воспоминании о деньгах Чиликина опять передернуло. — Так что, чего я беспокоюсь? Все путем. Лучше не бывает! Хуже, впрочем, тоже. А если и бывает, то редко... Ладно, ладно! Хватит кукситься. А заодно хмуриться и злобиться. Как в песне поется. Меня, вон, сам ангел смерти похвалил. На черной БМВ. «Молодцом» назвал. Надо держать марку.

Чиликин допил чай, вымыл чашку и пошел в комнату. Убрал в пакет деньги, лег на кровать, включил телевизор и стал ждать жену. Ему не было скучно. Наоборот! Время текло теперь неправдоподобно быстро. Летело! Стрелой! Безжалостный хронометр внутри него неумолимо отсчитывал минуту за минутой, и он постоянно к нему прислушивался. Вот и еще одна прошла... И еще... Черт!!

4.

Через час 42 минуты 23 секунды вернулась из поликлиники жена. Чиликин услышал, как хлопнула входная дверь, и выглянул в коридор.

Да, точно. Господи, что сейчас начнется! — Чиликин поморщился. — Может, не говорить? — малодушно подумал он, понимая в то же время прекрасно, что это в данной ситуации совершенно нереально.

Можно, конечно, подождать результатов повторного обследования, но что это даст? Чушь ведь все это! Лажа. Вероятность ошибки ничтожна. Да вообще ноль! Какая там «ошибка»! И кровь, и на мониторе они что-то там увидели. Углядели. Ладно, короче. Чего себя иллюзиями зря тешить. Позориться только. Лицо терять. Не маленький, чай. Не ребенок. Не страус, чтобы голову в песок прятать. Надо смотреть правде в глаза. Как и подобает!.. Н-да... Подобает, подобает!.. — Чиликин с тоской посмотрел на потолок. Говорить все равно не хотелось. — А то что я ей потом скажу? — принялся дальше убеждать себя он. — После повторного обследования? Через неделю, когда все наверняка подтвердится?

«Дорогая! Вот деньги, я завтра повешусь! Не поминай лихом!»? Так, что ли? Надо же все по-людски все-таки делать. По-человечески. Заранее хоть сказать. Обсудить. Пообщаться. Да и про деньги, про вторую половину все объяснить.

Или уж не говорить?!.. А? — лихорадочно заметался в мыслях Чиликин, чутко прислушиваясь в то же время ко всем, раздающимся из коридора, звукам и шорохам. Сейчас войдет! — Чего тут «объяснять»?! Оставлю лучше письмо подробное, где все ей распишу. По пунктам! Что и как. Набор инструкций, блядь. «Мою посмертную записку отдавай ТОЛЬКО в обмен на...» Ну, и так далее, в том же духе...

Обидится, конечно... — тяжело вздохнул про себя Чиликин. — Ну а мне-то что? — тут же успокоил он сам себя. — Мне это к этому моменту уже все равно все будет. До фени. До лампочки! Я к этому моменту уже далеко-о буду!.. На том свете. Какой с меня спрос? — Чиликин все никак не мог решиться. В волнении он вскочил с постели и принялся быстро расхаживать по комнате. — Да и меня же надо понять! — начал оправдываться он. — Очень мне приятно последнюю неделю жизни на положении тяжелобольного проводить! Смертника какого-то. Лучше уж оттянуться как следует напоследок! По полной программе. Махнуть, может, куда-нибудь на пару дней! По кабакам побродить. Бабки есть...

Да, «есть»! А вдруг?.. — Чиликин на мгновенье остановился. — Да-а!.. — махнул он рукой. — Вдруг, вдруг!.. Если «вдруг», тогда и думать будем. Разберемся! Только не будет ведь никакого «вдруг»! Ясно все, как белый день. «Вдруг» только пиздецы случаются. Вот они-то — пожалуйста! Сплошь и рядом. Глазом моргнуть не успеешь, как он уж, проклятый, тут как тут. Вдруг! А хорошие дела...

Не скажу, короче! — окончательно решил он и сразу же почувствовал невыразимое облегчение. Даже повеселел. Разговоры, блядь, все эти!.. Слезы... Уходить надо достойно. Без соплей.