Ирина Майорова - Халява для лоха Страница 9

Глаза Анечки наполнились слезами.

Ненашев смотрел на нее молча, катая на скулах огромные желваки. Шмыгнув носом, Анечка тихо прикрыла дверь.

Чухаев появился через десять минут. Встрепанный, перепуганный, с веточкой укропа на нижней губе. Видимо, отыскав его по мобильному, Анечка успела предупредить: босс в бешенстве.

– Значит, юродивая, говоришь? Нищая идиотка, которую никто слушать не станет?

Выплевывая вместе со слюной слова, Ненашев смотрел начальнику юротдела не в лицо, а куда-то в область пупка, и Чухаев тут же почув­ствовал, как низ живота скручивает, заматывая кишки в спираль, острая боль.

– Я… – проблеял Чухаев.

– Что ты?!! Какого хера я тебя тут держу и еще двадцать таких же, как ты, дармоедов? Юристы, твою мать! Сколько бабок ты из меня выкачал под дело Дегтярева?

– Да чего случилось-то, Сергеич?

Ненашев не отвечал. Боль в животе стала невыносимой, и Чухаев сел.

– Ты чего расселся?! – заорал Ненашев. – Кто тебе позволил?!

Чухаев глянул в лицо босса – и едва не потерял сознание. Ненашев был сейчас не просто уродлив, за столом сидел и изрыгал проклятия жуткий монстр. Синие мешки под глазами увеличились в размерах и налились чернотой, а обыкновенно серые, с красными прожилками щеки стали фиолетовыми и мелко тряслись.

– Что случилось, спрашиваешь?! – выпятив вперед нижнюю челюсть, Аркадий Сергеевич потянулся через стол к подчиненному. – А то, что мне звонил некто Старшинов, сотрудник частного детективного агентства, и сказал, что утром к ним приходила Уфимцева. Приходила, чтобы нанять детектива.

– Не может быть! – выдохнул Чухаев.

Ненашев брезгливо поморщился и устало прикрыл глаза:

– Может.

Повисла пауза, такая томительная и опасная, что Чухаеву стало трудно дышать.

– Она этого… – юрист повертел пальцами в воздухе, – Сержантова наняла?

Ненашев чуть поднял веки:

– Старшинова? Нет, не его.

– А деньги, деньги-то она откуда взяла?

– Ты у меня спрашиваешь?!

– Ну это, конечно, плохо, что не его, не… Старшинова… – засуетился Чухаев. – Если б его, проблем бы не было. Но мы и с другим договориться можем. Они в этих частных агентствах гроши зарабатывают…

– Вот ты с ними своими сумасшедшими доходами и поделишься, понял? От меня ни копейки больше не получишь.

– Ну ла-а-а-дно, – протянул совсем расслабившийся Чухаев. – Не думаю, что они много запросят.

– Все, свободен. В четыре я встречаюсь с этим, который звонил, а в пять тебя вызову. Чтобы был на месте.

– Да куда ж я денусь, Аркадий Сергеевич!

Из кабинета Чухаев вылетел как на крыльях. А в голове крутилось: «Я этой неугомонной идиотке еще припомню, как чуть концы из-за нее не отдал! Ладно если б только с работы вылетел, а если б меня кондратий хватил? Какая упертая оказалась, а?! Надо узнать, откуда деньги взяла! Если у кого из наших, Ненашев живо примет меры».

Старшинов появился в приемной ровно в 16.00. О его приходе сообщила по селектору Аня, после разноса не выходившая из-за секретарского стола ни на минуту. Бедная девушка даже в туалет боялась отлучиться.

Ненашев окинул визитера быстрым взглядом. Лет двадцати пяти, невысокий, коренастый, на круглом румяном лице маленький нос пуговкой, редкие светлые брови над близко посаженными желтыми глазками, крошечный и бесформенный, будто раздавленная вишенка, рот.

– Я слушаю. Говорите, – мрачно скомандовал Ненашев.

– Простите, но сначала я бы хотел обсудить сумму моего гонорара.

– Если вы на меня вышли, значит, кое-что обо мне знаете и в курсе, что я не жмот и не крохобор. Если информация меня заинтересует – свое получите.

– Ну… – замялся визитер и тут же залихватски – мол, была не была! – хлопнул себя по колену. – Хорошо! Значит, так: сегодня утром, часов в десять, пришла к нам в контору дамочка…

Офис частного детективного агентства «Защита» располагался на первом этаже жилого дома. На входной двери, помимо таблички с распорядком работы, висели еще две: «Автошкола» и «Нотариус». «Защитники» занимали самую маленькую из комнат помещения, планировавшегося и строившегося как двухкомнатная квартира. Детективы разместились на кухне. На десяти метрах стояли три стола с замызганными мониторами, несколько стульев и древний канцелярский шкаф, в котором отсутствовали стекла. Убогая и совсем «небоевая» обстановка так ошарашили Ольгу, что она, извинившись, хотела тут же уйти, но сидевший напротив двери седой мужчина поднял от бумаг глаза:

– Вы что-то хотели?

– Нет, – потрясла головой Ольга. – Я…

Если бы мужчина уткнулся опять в свои бумаги, она бы тихонько прикрыла за собой дверь, но он продолжал смотреть на нее доброжелательно и ободряюще.

– Да, я хотела посоветоваться.

– Ну так давайте посоветуемся.

Седовласый сгреб папки со стула прямо на пол и придвинул его впритык к своему столу.

– Вот, – засуетилась Ольга, доставая из сумки пластиковую папку. – Здесь приговор суда, я еще тогда сняла копию. Вам это, наверное, понадобится, но сначала я хочу рассказать, как все было на самом деле…

– Постойте-постойте! – прервал Ольгу седой. – Давайте для начала познакомимся. Меня зовут Игорь Владимирович Таврин, и я начальник всего вот этого. – Он обвел рукой офис-кухню. – А вас как зовут?

– Оля. Ольга Николаевна Уфимцева.

– А теперь давайте по порядку, но только негромко, чтобы не мешать моему коллеге.

Рассказывала Ольга долго, почти час. Таврин изредка ее останавливал: уточнял, переспрашивал.

Старшинов сразу насторожился, когда клиентка произнесла фамилию «Ненашев», а следом назвала должность – «генеральный директор рекламного агентства «“Атлант”». И с той минуты только изображал, что сосредоточен на тексте, который набирал на компьютере. Смотрел в монитор, хаотично стуча пальцами по клавиатуре, а сам слушал. Вот только слышал далеко не все. Во-первых, начальник и визитерша говорили тихо, а во-вторых, то и дело трезвонил телефон, и Таврин, не желая отвлекаться от разговора, командовал: «Юрий, возьми трубку!» Но главное Старшинов все же просек: дамочка хочет нанять детектива, чтобы по новой расследовать дело некоего Дегтярева, «пристроенного» за решетку Ненашевым, главой РА «Атлант». А еще, что клиентка вполне платежеспособна. Уфимцева пыталась сразу отдать Таврину солидную сумму, но он не взял, заявив, что к следующей встрече подготовит договор о сборе информации по уголовному делу и составит примерную смету. Тогда, дескать, и с размером аванса можно будет определиться.

– …И когда должна состояться их следующая встреча? – спросил Ненашев, не глядя на сидевшего перед ним молодого человека.

– В понедельник. Она должна принести список свидетелей, проходивших по делу, фамилии оперов, которые выезжали на место, следователя, ну и всякое такое…

– Я так понял: ваш шеф готов взяться за этот заказ?

– Конечно! – зло хохотнул Старшинов. – Нашего Таврина хлебом не корми – дай только во всякое дерьмо с ушами погрузиться! Вы бы знали, сколько солидных людей к нам поначалу с заказами шло: компромат на партнера по бизнесу собрать, жену с любовником выследить. Такие деньги сами в руки плыли! Так этот дерьмоед чистоплюйствовать вздумал: наше, дескать, бюро такими делами не занимается. А вот за просто так бабульке квартиру вернуть или прижать гаишников, сляпавших за взятку липовый протокол о ДТП, тут Таврин – как пионер, всегда готов!

– Да, дерьмоед, решивший почистоплюй­ствовать, – это интересно, – криво ухмыльнулся Ненашев. – А кто он вообще, этот Таврин?

– Опер бывший, майор. Из ОБЭПа. Про него в отделе, где служил, до сих пор легенды рассказывают.

– А чего ушел?

– Официально – потому что после пулевого ранения списанию подлежал, а по сути… С начальником новым не сработался, говорят, в присутствии других офицеров по морде ему врезал.

– И как же это он, трудясь в ОБЭПе, смог пулю-то схлопотать? У «экономистов», насколько я знаю, работа бумажная: сидят, бумажками шуршат, ищут, кто контрафактом торгует, векселя «левые» штампует.

– Точно не знаю, сам он про это дело не распространяется. Но говорят, кого-то за мошенничество в особо крупных размерах прижал, тот стал ему взятку совать, а Таврин мало не взял, новой статьей пригрозил… А когда выкарабкался и из больницы вышел, узнал, что крестник его на свободе. Короче, Таврин не взял, а его начальник – за милую душу. Вот он командиру внешность и попортил.

Ненашев помолчал, сцепив пальцы в замок и угрюмо глядя перед собой.

Старшинову стало неуютно. Он заерзал на стуле:

– В понедельник дамочка снова придет, я могу…

– Да-да, – вынырнул из мрачного раздумья Ненашев. – Оставьте свои координаты и подо­ждите в приемной.

Получив из рук Аркадия Сергеевича конверт, Старшинов едва удержался от того, чтобы заглянуть в него тут же, у стола секретарши. Когда же наконец заглянул, обнаружил всего три стодолларовые бумажки. «А говорил – не жмот! – в бессильной ярости шептал Старшинов. – Ну погоди, козел, в понедельник я рта не открою, пока хотя бы штуку не получу!»