Дафна дю Морье - Эрцгерцогиня Страница 9

Он был прав, как всегда. Я больше никогда не видел его, живого. Как настоящий революционер, я отдал должное эрцгерцогу, когда его повесили вниз головой на площади.

Подошла моя очередь занять свое место у ворот вместе с другим слугой. Я никому ничего не говорил и каждый момент ожидал своего ареста. Но ничего не случилось. Без десяти двенадцать я находился на своем обычном посту — у двери, ведущей во двор. Я должен был открыть дверь, как только в нее три раза постучат. Я не знал, кто постучит и как они пройдут посты гвардейцев. Время шло, и мне уже стало казаться, что план провалился. Музыка наверху затихла, и неожиданно дворец окутала тишина. Без трех минут двенадцать в дверь три раза постучали. В тот же самый момент лакей, стоявший наверху лестницы, распахнул дверь белой комнаты и сказал мне: „Эрцгерцог выходит на балкон“. „Струи воды из водомета сейчас ударят по народу“, — подумал я и отпер дверь. Мимо меня быстро проскочили люди с длинными ножами. Дальше я уже ни в чем участия не принимал. Я сделал только то, что мне приказали».

На этом показания кончаются. Сегодня они хранятся в музее революции под стеклом. Там же, на стене, висит несколько длинных ножей. Зал с этими экспонатами занимает бывшую белую комнату, правда, теперь ее не узнать.

Спрашиваете, как революционеры проникли через посты гвардии? Эрцгерцог не давал гвардии никаких приказов кого-либо останавливать. Так было все семь веков. Просто гвардейцы позволили перебить себя без сопротивления. Страшная была бойня. Перебили все живое во дворце — слуг, членов семьи, животных. Всех, за исключением эрцгерцогини…

Революционеры проникли через боковую дверь. Должно быть, их было семь сотен. Во всяком случае, так постоянно говорят, потому что Маркуа непременно хотелось, чтобы их число символизировало семь веков застоя. Убивать обитателей дворца, не оказывающих никакого сопротивления, было проще, чем обрезать виноград. В каком-то смысле погибшие сами приносили себя в жертву. И надо добавить, хотя это и неприятно, что первый удар ножом, первое впечатление от обнажившейся плоти и кровь опьяняли не меньше ритцо. Молодые люди потом признавались, что не могли остановиться, и поражали, резали, кромсали. Все живое, попадавшееся на пути — лакеи и гвардейцы, принцы и канарейки, собачки и ящерицы, — все должно было погибнуть.

А эрцгерцог? Да, он вышел на балкон. Без водомета. Он стоял в белом мундире с орденом Справедливости и ждал, когда рвавшиеся на штурм взберутся по спинам и головам своих товарищей на балкон, он ждал, когда они объединятся с Отрядом Длинных Ножей, проникшим во дворец. Старики, попрятавшиеся в своих домах, потом рассказывали, что крики злобы, ненависти и зависти, рвавшиеся из глоток революционеров, бросившихся на эрцгерцога, были слышны высоко в горах и далеко у берегов Рондаквивира. И все это время шел снег. Да, шел снег.

Когда во дворце все было кончено и по лестницам стекала кровь, молодые революционеры послали донесение Маркуа, все еще сидевшему в своей редакции. Донесение было лаконичным: «Справедливость восторжествовала!».

На улице шел снег, и Маркуа направился во дворец. Встретившие его по пути соратники, чуть поотстав, шли в ногу с ним. Маркуа постучал в комнату эрцгерцогини, и она позволила ему войти. Эрцгерцогиня стояла у открытого окна Маркуа подошел к ней и сказал. «Вам нечего больше бояться, мадам. Мы освободили вас. Вы свободны».

Уж не знаю, чего ожидали от нее Маркуа и революционеры слез благодарности или горя, страха или доброжелательности. Никто не представлял себе, что чувствовала эрцгерцогиня. Только вот что вышло. Она надела белый мундир с орденом Справедливости, пояс с мечом и сказала Маркуа и революционерам: «Будьте счастливы. Я — ваша эрцгерцогиня. Я унаследовала воду источников и секрет вечной юности. Делайте со мной что хотите».

Они вывели ее на балкон и показали народу, а ей — тело эрцгерцога. Это было жестоко, могут сказать некоторые. Как на это посмотреть. Все зависит от того, что же считать погибшим в ночь весеннего праздника, в ночь Длинных Ножей. Невинность или зло?

Вот так-то. Кое-кто говорит, что Ронда испорчена до неузнаваемости и что, если бы не ее природный ландшафт и, конечно же, климат, она была бы рядовым туристическим раем, где люди только о деньгах и думают. Многие с этим не согласны и считают, что Ронда прогрессивна, в ней процветает промышленность и в городах, растущих как грибы на берегах Рондаквивира, полно энергичной молодежи, желающей заявить о себе миру. Они даже выдвинули лозунг: «Ронда говорит — мир повторяет». И во всем этом есть доля истины. Сегодня молодых рондийцев можно встретить в любой столице Европы и в Соединенных Штатах. Они наверстывают упущенное за время «апатии» и твердо намерены вывести страну на передовые рубежи.

С точки зрения психологии они представляют собой интересный случай. Видите ли, несмотря на сильный национальный дух, на прогресс, лозунги и упование на особую миссию Ронды, им так и не удалось заполучить секрет вечной юности. А ведь именно в этом состояла цель революции. Правда, они экспортируют воду, Грандос об этом позаботился. Но это не та вода, что готовили раньше по секретному рецепту. Тайну рецепта все еще хранит эрцгерцогиня.

Я уже рассказывал вам, что они пошли на все — действовали на нее лестью, потом изнасиловали, пытали, бросили в тюрьму, морили голодом и болезнями. Но тщетно. Они не сломили ее до сих пор. Все, что она испытала, должно было как-то сказаться на ней. Однако лицо эрцгерцогини по-прежнему прекрасно, как цветок ровлвулы. И все же, если вам случится увидеть ее вблизи, когда она танцует во дворце, извините, в музее или на площади, загляните в ее глаза. И вы увидите в них боль всего мира и сострадание к нему.

Никто не знает, что произойдет, когда она умрет. Недолго уж осталось ждать. И никому она не может передать рецепт вечной юности — весь ее род уничтожен. Иногда кажется, что им и не стоило владеть. Ей-то он ничего, кроме страданий, не принес. Ирония ситуации заключается в том, что те двое, кто так хотел завладеть тайной рецепта, уже мертвы. Грандос скончался от болезни желудка во время поездки в Штаты (все эти годы его дела шли в гору), а Маркуа долгое время страдал какой-то изнуряющей болезнью. Он буквально высох и превратился в ходячую тень. Старики поговаривали, будто бы его сглодала зависть к эрцгерцогине и то, что его план опрокинуть власть одной лишь насмешкой не удался. Может быть, все это — только болтовня стариков.

Тайна умрет вместе с эрцгерцогиней. В Ронде, да и во всем мире больше не будет ни одного бессмертного. Так что стоит посетить Ронду — билеты продаются в любом туристическом агентстве, а то, как говорит молодежь, еще неизвестно, чем все это кончится. Вдруг эрцгерцогиня откроет тайну завтра или на следующей неделе, и тогда будет на что посмотреть. Но, скорее всего, она просто умрет, и вместе с ней из мира уйдет то, что никогда-никогда не повторится. Может быть, вы уже опоздали.