Джон Стейнбек - Недолгое правление Пипина IV Страница 9

Мсье Флосс предложил, чтобы в качестве первого королевского акта Пипин попросил субсидии для своего правительства у Америки, с тем чтобы укрепить Францию в борьбе против коммунизма, и равной субсидии у коммунистических стран в интересах мира во всем мире.

 Энтузиазм, с каким откликнулись на эту просьбу Соединенные Штаты и Союз Советских Социалистических Республик, показал, что мсье Флосс правильно оценил ситуацию.

Сейчас каждому известно, что не только американский конгресс дал больше денег, чем просили, но что фонд Лафайета, существующий на взносы школьников, субсидировал ремонт королевских покоев в Версале.

После первого взрыва энтузиазма государственных служащих охватила паника: почтальоны, инспекторы, мириады мелких чиновников, служители общественных туалетов, охрана национальных памятников, таможенники, инспекторы инспекторов — все они по размышлении испугались, что заработки их будут урезаны. Однако обращение короля к нации, в котором он пообещал сохранить status quo, всех успокоило и пробудило пылкую лояльность среди представителей иностранных концессий.

Одновременно министр национальных памятников предъявил королю счет в триста тысяч франков, в которые обошлись пущенные принцессой Клотильдой фонтаны Версаля, а также работавшие две ночи подряд прожекторы. Сама принцесса величественно отмахнулась от счета.

Пипину удалось доказать, что на балансе у него в Чейз Банке на улице Камбон имеется всего лишь сто двадцать тысяч франков. Но тут подоспела первая ссуда из Америки и разрешила проблему, ко всеобщему удовольствию.

Как ни сложно было воссоздать монархию, коронация в Реймсе оказалась делом еще более непростым. Шарль был прав, говоря об увеличении численности аристократии во времена Республики. Мало того, что они расплодились сверх всякой меры, они еще никак не могли прийти к соглашению относительно формы коронации. Все признали, что она должна быть старинной и традиционной, но встал вопрос — какой именно?

Жизненно заинтересованные группировки настаивали, чтобы коронацию отложили до лета. Портных завалили заказами на придворные платья. Керамической промышленности требовалось время, чтобы изготовить миллионы чашек, тарелок, пепельниц и декоративных пластинок с изображением не только королевского герба, но и профилей короля и королевы. Летом сезонный приток туристов по крайней мере обеспечил бы покрытие расходов на это мероприятие.

Детали, которым прежде не придавали значения, приобрели первостепенную важность. Вновь назначенные члены протокола, герольдмейстеры, постельничие, фрейлины метались взад и вперед, а в кабинетах королевских историков ночи напролет горел свет.

Музеи перерыли в поисках карет, костюмов, флагов. Библиотеки перевернули вверх дном. Пришлось перечеканить монеты. Нашлось занятие для каждого художника, кисть и палитра не знали отдыха, перекрашивая щиты и эмблемы гербов. Плодовитость аристократии оказалась столь высока, что все щиты понадобилось делить наново. С общего согласия черную перевязь незаконнорожденных упразднили, ибо она придала бы утомительное однообразие геральдическим фигурам на гербах ныне здравствующих и умалила бы достоинство мемориальных табличек с изображением герба на домах умерших.

Каретные мастера, полжизни прозябавшие без работы, были извлечены на свет из своего старческого уединения и принялись намачивать рассохшиеся спицы и ободья колес у парадных карет и руководить заменой пружин в сиденьях.

Оружейникам пришлось вспомнить искусство полировки и смазки латных рукавиц, наголенников, забрал и шлемов, так как многие молодые пэры желали присутствовать на коронации непременно в полном вооружении, независимо от сезона.

Нейлоновая промышленность ввела на заводах дополнительную смену, чтобы обеспечить спрос на бархат и искусственный горностай, не боящийся моли.

Дело застопорилось, когда дошло до короны —‘ее не существовало. Однако Ван Клиф и Арпельс, Хэрри Уинстон и Тиффани объединили свои ресурсы, мастеров и драгоценные камни и соорудили корону в три фута высотой, так густо усаженную драгоценностями, что к спинке трона пришлось приделать подставку, чтобы корона своей тяжестью не сломала шею монарху. Корону несли четыре священника. Когда после коронации ее разломали и отдельные камни оценили, она дала двенадцать миллионов долларов прибыли, а создавшие ее фирмы получили право устроить выставку королевского оружия и пользоваться званием «Творца короны французского короля».

Помимо разных государственных дел, в том числе финансовых, помимо тонкостей международных отношений и протокола переход от Республики к монархии повлек за собой тысячи мелочей, которые, возможно, избегли внимания рядовых граждан.

В Париже возникли школы, призванные восстановить утраченное искусство хороших манер: школа умения ходить (с тростью и без), школа поклона, целования руки, школа обмахивания веером, умения нанести оскорбление, школа чести. Классы фехтования вдруг оказались переполнены. Старый генерал Виктор Гонзель, последний в мире авторитет по части пользования пистолетом, заряжаемым с дула, ежедневно давал инструкции полсотне новоиспеченных придворных.

И на все эти приготовления Пипин взирал в смятении и ужасе. Из-за делегации, явившейся с предложением сформировать роту лейб-гвардейцев, вооруженных алебардами, он пропустил затмение Луны. Галдеж расшумевшихся членов Ордена королевских карликов вынудил его искать спасения в конце галереи дяди Шарля.

— В Фоли-Бержер начался конкурс на королевскую любовницу, — пожаловался он. — Дядя Чарли, в мои молодые годы, если уж никак было не обойтись, я следовал нашей национальной практике, хотя это было и дорогое удовольствие, а через какое-то время вообще приедалось. А сейчас? Знаете ли вы, что в Париже собрались желающие из всех стран мира? Нет, дядюшка, я на это не пойду. Поверите ли, даже Мари пристает ко мне с этим. Проклятье, вы когда-нибудь слышали, дядюшка, что несут эти девицы?

— Путем различных уловок мне всегда удавалось этого избежать. Дитя мое, в каких-то вещах ты сумеешь утвердить свою королевскую власть, но если ты думаешь, что можешь быть королем Франции и не иметь любовницы, которая своими сумасбродствами и очаровательной безответственностью способствовала бы просвещению умов, то ты очень ошибаешься.

— Но королевские любовницы, почти все без исключения, ввергали нацию в неприятности.

— Разумеется, мой мальчик, разумеется. Это входит в игру. Неужели твоя астрономия заслонила от тебя всякое чувство меры и знание истории?

— Я лучше обзаведусь министром, — С ожесточением объявил Пипин. — Подберу себе какого-нибудь Мазарини или Ришелье, и пусть сами разбираются с моими любовницами.

— Ты обнаружишь, что всякий стоящий кардинал займет в этом вопросе твердую позицию, — возразил дядя Шарль. — Он будет настаивать на любовнице. Посуди сам: для короля не иметь любовницы — все равно что ходить голым. Французский народ этого не потерпит.

— У меня нет никакой частной жизни, — продолжал возмущаться Пипин, — Меня еще не короновали, а уже не дают ни минуты покоя. И, должен сказать, вы не относитесь всерьез к обязательствам, которые налагает на вас происхождение. Мне доложили, что вы обнаружили целый чердак неподписанных Буше.

— Надо же как-то жить, — запротестовал дядя. — И не думай, что я тебя бросил. Я много размышлял о твоих делах, Пипин. И сейчас попрошу у тебя абсолютного внимания. В Америке глава исполнительной власти, считающий свои функции несовместимыми со своими интересами, находит оригинальный и практичный выход из положения. Он передает часть своих функций одному из крупных рекламных агентств. Как известно, рекламные компании с их огромным штатом и с их — как это говорится? — ноу-хау способны осуществлять связь с общественностью, налаживать организацию производства, поддерживать корреспонденцию, обеспечивать информацию и ведать устройством деловых встреч. Если такому агентству под силу взять на себя поддержку президентов и политических партий, то почему б ему не оказывать поддержку королям? Только подумай, какова их квалификация! В области иностранных сношений их политика не зависит от равнодушного государственного чиновника, а основывается на принципах высшей взаимовыгоды в сделке с означенным лицом. И кто будет деликатнее и мудрее агентства, чьи доходы обусловлены его деликатностью и мудростью? Если бы возможно было заключить такой контракт, Пипин, ты бы мог вернуться к твоему телескопу. Рекламное агентство, взяло бы на себя всё и к тому же проследило, чтобы в прессу поступали только нужные сообщения. Послушай, оно бы занялось даже карьерой твоей любовницы!

— Все это звучит идеально, — проговорил Пипин.

— О, это еще не все, мой мальчик. Возьми такую простую вещь, как речь по телевидению. Нетрудно догадаться, что тебе как королю Франции придется выступить перед телезрителями.