Дневник идеальной жены - Доманчук Наталия Анатольевна Страница 9

– Ну что? Играем до конца, дружок, – спросил он у фотографии, на которой был Вадим, потушил сигарету и выпрыгнул в окно.

***

Игорь повернул ключ в замке, тихо вошел в кваритру.

Марина вышла из комнаты на цыпочках, подошла к нему, обняла, и опустилась на колени.

Он присел рядом с ней, вытащил револьвер, взвел курок и протянул Марине:

– Есть я, есть ты, есть Вадим – этажом ниже. Нас трое. Должно остаться двое. Решай.

Она испуганно смотрела на него.

– Решай.

Марина взяла маленький, почти игрушечный черный револьвер и поднесла к виску.

Игорь ее не остановил. Он смотрел ей в глаза и ждал.

Она зажмурилась и нажала на курок.

***

– Партию в шахматы? – Вадим протянул Марине бокал с вином.

– С удовольствием.

– Какими играешь?

– Белыми.

Дневник идеальной жены

15 июня

Ты пришел и сказал «Прости». Я улыбнулась и спросила: «За что?». Ты молчал, опустив голову, и я сразу поняла, что тебе не нужно мое прощение. Тебе просто надо сказать это дежурное слово «Прости»…

Ты говорил о том, что она от тебя беременна, что ты запутался, что тебе плохо. Сказал, что мы взрослые люди и должны себя вести достойно. Обещал «не забыть Антошку».

Я смотрела как ты собирал свои вещи, а ты все твердил:

– Ты идеальная жена. Ты обязательно встретишь кого-нибудь. Ты обязательно будешь счастлива…

Когда ты ушел я, как идеальная жена помыла посуду, испекла пирог и полила цветы. Потом набрала в ведро воды и выплеснула на пол. Я со злостью драила деревянные полы новомодной шваброй и твердила, что ты умер…

21 июня

У меня нет друзей. Совсем нет. И это я поняла только сейчас.

Разве друзья все те, кто звонят и говорят:

– Ну ты как? Держись. Звони, если что…

Звонить.

Если что.

– Если что? – хочется крикнуть, – Если что? Если умру?

Я беру себя в руки и успокаиваюсь.

Да, конечно, если умру обязательно позвоню.

Чтобы поблагодарить за дружбу…

29 июня

Мама приходит каждый день. Просто приходит, что-то говорит, моет мою посуду, поливает цветы. Сегодня она пришла с папой. Мне было очень трудно. Трудно не заплакать, не прижаться к нему. Я отвернулась и смотрела в окно. Он все понял и через минуту сославшись на дела ушел.

Спасибо тебе за это, папа!

5 июля

Антошка до сих пор ничего не понимает.

По прежнему каждый вечер ждет папу и засыпает в ожидании.

И еще он каждый день обещает меня спасти. Потому что он Человек-Паук.

Он обнимает меня невидимой паутиной и спасает.

Каждый день.

Сам того не понимая…

8 сентября

Интересно, сколько живет боль?

Почему ни в одном справочнике такой информации нет?

Ненавижу неопределенность. Мне обязательно нужна цифра: месяц-два-год.

Мне обязательно надо знать когда.

Потому что мне очень больно.

10 ноября

Я видела их в магазине. Они покупали рамку для фотографии. У нее уже большой живот.

Наверное он целует его на ночь.

Как когда-то целовал мой…

Я знаю, что это плохо, но хочу чтобы ему было больно.

Как мне.

Сейчас.

20 ноября

Мама попросила забрать из мастерской папины туфли.

Я их забрала, а вечером, как обычно, сложила свои сапоги, Антошкины, вытащила из пакета папины туфли и принялась их чистить.

Я делаю это каждый день.

Я ненавижу грязную обувь.

В дверь позвонили.

Это был ты.

Ты зашел и сказал «Прости».

Как тогда.

Так же опустил голову и повторил «Прости».

Я молчала.

Как тогда.

«Прости» – повторял ты это идиотское слово.

Как будто оно волшебное. Как будто после него я забуду как ты собирал вещи, как в магазине покупал рамку для фотографии чужого мне ребенка, как я кричала в подушку, как Антошка по ночам просыпался и спрашивал пришел ли ты. Как будто…

– У Марины выкидыш, – тихо сказал ты.

– Сожалею.

У тебя хватило сил поднять голову и посмотреть мне в глаза:

– Может начнем все сначала?

– Прости, – повторила я твое любимое слово и кивнув на туфли отца соврала: – У меня уже есть другой.

Ты побледнел. Потом попыталась взять себя в руки и просипел:

– Видимо, на новые туфли у него денег нет?

Я ничего не ответила.

Только открыла входную дверь.

2 декабря

Сегодня выпал первый снег. Я шла по улице, подставляла лицо под снежинки и впервые за последние полгода улыбалась: снегу, деревянной скамейке у нас во дворе, деревьям, домам, фонарным столбам, проходящим мимо людям…

Я перешла дорогу и зашла в обувной магазин.

– Мне вот эти, пожалуйста, – попросила я продавца.

– К сожалению это последняя пара – 43 размер. А вам какой нужен?

– Это не важно, – я достала из кошелька деньги, – Я покупаю их.

Продавец удивленно посмотрел на меня.

Я улыбнулась:

– Просто я идеальная жена. И я обязательно буду счастлива!

Большой трус

– Девушка, вас подвести?

Шикарная машина остановилась возле Катерины. Катя ничего не ответила, открыла дверцу и села в автомобиль.

– Куда едем?

– Я есть хочу, – нагло ответила Катерина.

– Китайскую кухню любишь? – спросил хозяин машины.

– Не пробовала никогда.

– Ну вот и попробуешь. Меня зовут Геннадий.

– Крокодил, значит… – опять не ласково отозвалась Катя.

– Можно и крокодил. Но лучше Гена. У меня вопрос номер один: как тебя зовут. И вопрос номер два: кто же тебя так сильно обидел?

– Ответ номер один: Катерина. Номер два – не твое дело.

– Да, вижу, что девушка ты с характером. Нелегко, наверное, приходится твоим близким.

– У меня никого нет.

– Тогда понятно. Больше вопросов нет.

Машина остановилась у китайского ресторана и новые знакомые направились пообедать.

Заказ взял на себя Геннадий. Когда принесли заказ, Катя стало жадно поедать все что лежало в тарелке и Геннадий про себя отметил, что девушка действительно голодна и сегодня точно еще ничего не ела. Гена не хотел заводить с ней разговор. А Катя была этому очень рада. Она не любила рассказывать о себе, а слушать о судьбе постороннего человека ей тоже не очень хотелось. Поэтому они обедали молча.

После китайского чая с хрустиком Катя повеселела.

– Ну, что, – спросила она у Гены, – поедем к тебе? Или у тебя жена дома?

Геннадий вопросительно посмотрел на Катю:

– Ты проститутка?

Катя молчала. Потом философски заметила:

– Все мы в этой жизни проститутки. Одни домашние, другие уличные.

– Ты какая? – настаивал на ответе Гена.

– Была домашняя. А сейчас? Если не домашняя, то тогда уличная. Других не бывает, так ведь?

– А, может, все-таки расскажешь? Видно же, что-то случилось у тебя.

– Как ты догадался? – с иронией спросила Катя. Ну, раз хочешь послушать – тогда слушай. Была я замужем 3 года. Он из таких как ты был. Крутой, навороченный, бабки, машины и все дела. Две недели назад отправил он меня в Париж, проветриться. Приезжаю я сегодня, а он в постели с другой. Обыкновенная ситуация. В кино, наверное, много раз видел. Ну а я в жизни встретилась…

– И что? Что он сказал? Он пытался что-то объяснить?

– Хотел. Не успел. Я пистолетик взяла и бах-бах их обоих. Так что сейчас в его квартире два трупика лежат. Что так смотришь? Жалко тебе его?