100 великих чудес природы - Вагнер Бертиль Бертильевич Страница 18

ГОРЫ ГУЙЛИНЬ

(Китай)

Глядя на этот волшебный пейзаж, даже не верится, что мягкие, нежные линии гор, чарующий ритм плавных, округлых очертаний их вершин созданы не кистью вдохновенного художника, а стихийными силами природы, или, конкретнее, карстовыми процессами. Тем не менее это так.

Если классическим районом подземного карста считаются Динарские горы в Хорватии и Словении, то юго-западный Китай можно отнести к областям особенно яркого развития другого, так называемого башенного карста. Для этой разновидности процессов растворения горных пород характерно, в первую очередь, не образование пещер, а причудливые формы разрушения известняков на поверхности земли.

Известняковые пласты, откладывавшиеся когда-то на дне теплых морей, занимают теперь огромную территорию от среднего течения Янцзы до северного Вьетнама. И во многих местах здесь неустанная работа текучих вод за миллионы лет привела к появлению поражающих своей красотой и необычностью природных уголков.

Это и легендарная бухта Халонг во Вьетнаме с ее тысячами островов, и «каменный лес» в окрестностях Куньмина, где в узких проходах между тридцати – сорокаметровыми каменными столбами-деревьями можно заблудиться, как в настоящем лесу, и, конечно, волшебная чаща зубчатых известняковых утесов Луньшаня в провинции Хунань, где удивительное сочетание пещер и каменных башен, известняковых ущелий и скальных мостов образует поистине зачарованную страну замерших сказочных грез. Поражают в Луньшане «Небесный мост», перекинутый природой через сорокаметровое ущелье на высоте трехсот шестидесяти метров, и пятидесятиметровый водопад в пещере Желтого Дракона, и необыкновенные жители рек и ручьев этой сказочной страны – гигантские метровые саламандры…

Но самой драгоценной жемчужиной китайского карста являются горы Гуйлинь – одно из наиболее фантастических и поэтичных творений природы на нашей планете.

По обоим берегам спокойной реки Лицзян сгрудились здесь сотни высоких (до ста метров!) утесов с отвесными стенами и мягко закругленными вершинами. Ближние скалы желтеют известняковыми боками и зеленеют кудрявыми шапками сосен, лавров и кипарисов, а дальние – голубеют, размытые воздушной дымкой. Кажется, что живописный пейзаж сошел со старинной китайской картины, написанной на шелковом свитке, или ожили строки древнего поэта, когда-то впервые увидевшего Гуйлинь:

Многозвучная симфония форм и красок удивительных скал, отраженная в спокойных водах Лицзяна, веками вызывала у побывавших здесь путешественников мистическое, молитвенное настроение, вдохновляла философов и художников, поэтов и музыкантов.

Уходящие вдаль ряды округлых и конических вершин, покрытых густыми и сочно-зелеными тропическими зарослями, и в наши дни зачаровывают и манят путника побродить среди каменных обелисков и башен, крутостенных замков и заколдованных дворцов, неторопливо размышляя о вечном и любуясь многоликой и загадочной страной каменных сказок, страной тишины и тумана, страной волшебных тайн и древних легенд и преданий…

Маленькие деревца, цепляющиеся корнями за трещины скал, густо переплетены лианами, с которых свешиваются тут и там разноцветные кувшинчики орхидей удивительно нежных пастельных оттенков. В зелени кустов и лиан темнеют сумрачные зевы глубоких пещер, промытых в толще утесов дождевыми водами.

Пещерные туннели уходят глубоко под землю, соединяясь в длинные системы залов и переходов. По некоторым из них текут подземные ручьи, журчанье которых эхо превращает в таинственные мелодии, затихающие во мраке.

Еще древние поэты воспевали красоту пещеры Тростниковой Флейты – самой известной и самой живописной в Гуйлине. Со сводов ее свешиваются сотни изящных сталактитов, тонких и нежных, словно свирели, на которых играют странные, грустные и по-восточному протяжные мелодии народные музыканты.

Горы Гуйлинь

В эпохи войн, восстаний и революций мирные крестьяне не раз находили спасение от грабежей и насилий в подземных убежищах Гуйлиня. Так было и в первые века нашей эры, так было и в XX веке. Ведь смутных и кровавых времен в истории Южного Китая было немало. Это и гражданские войны эпохи Троецарствия в III–IV веках, и набеги агрессивных тибетцев и восставших вьетнамцев в VI–VII веках, и средневековые крестьянские восстания. В XIX веке земли Гуйлиня сотрясали опиумные войны и восстание тайпинов, а в XX веке сюда доносилось эхо мировых конфликтов.

Японские самолеты, в годы Второй мировой войны бомбившие расположенные по соседству Кантон и Гонконг, иногда сбрасывали бомбы и на окрестные города и селения. В последовавшей затем гражданской войне коммунистов с гоминдановцами местным земледельцам опять пришлось несладко. И снова пещеры Гуйлиня прятали беженцев, спасая их от тех и других.

Символом своего города жители Гуйлиня считают холм с выразительным названием «Хобот слона» на берегу Лицзяна. Он действительно похож на слона, опустившего хобот в воду. На вершине холма высится древняя пагода, построенная в XIV веке, а у подножья находится вход в пещеру Воды и Луны. В полнолуние отсюда можно любоваться удивительно красивым отражением ночного светила в водах спокойной реки.

Лиричность окружающего пейзажа в сочетании с вековыми традициями китайской поэзии определили общее поэтическое настроение, пронизывающее все окружающее как в самом городе Гуйлинь, так и в его окрестностях. Даже названия отдельных мест здесь звучат подобно строкам старинных стихотворений, заставляя поражаться народной фантазией. Достаточно пройтись по городу, чтобы убедиться в этом: на улицах Гуйлиня путешественник встретит и гору Фубо («Колышащейся волны»), и парк Уединенной Красоты, и скалы Семи Звезд, и горы Парчового узора…

ГИМАЛАИ

(Индия – Китай – Бутан – Непал)

От французских Альп до Южного Вьетнама простирается через Евразию самый протяженный горный пояс Земли. И самая высокая часть этой исполинской цепи гор носит древнее название Гималаи. В переводе с санскрита это слово означает «Обитель снегов». Гигантской зазубренной дугой окаймляют Гималаи с юга высочайшее в мире Тибетское нагорье, отделяя Индию от Центральной Азии. С запада и востока границами этого хребта служат глубокие ущелья великих рек Азии – Инда и Брахмапутры.

По своей форме Гималаи напоминают грандиозную окаменевшую волну, которая на юг, в сторону Индо-Гангской низменности, ниспадает тремя последовательно снижающимися крутыми уступами, а на север, к Тибету, лишь одним, более пологим. Гребень этой волны составляют снежные вершины Больших Гималаев, среди которых – десять из четырнадцати самых больших гор нашей планеты, вознесшихся на восемь и более километров. (Еще четыре «восьмитысячника» расположены в северно-западном продолжении Гималаев – хребте Каракорум.)

Подъезжая к Гималаям с юга, из Индии, мы не увидим ожидаемых исполинских горных громад. Перед нашими глазами возникнут лишь невысокие горки с округлыми мягкими очертаниями, одетые роскошными тропическими лесами – тераями. Это первый уступ – хребет Сивалик, или Предгималаи, поднимающийся всего на километр над уровнем моря. Он узкой зеленой полосой окаймляет южное подножье Гималаев, поднимаясь над заболоченной равниной.