Елена Авадяева - 100 великих мореплавателей Страница 11

Арабы выменивали на людей также гранадский и тунисский шелк. "В результате португальцы ежегодно увозили из Аргина тысячу рабов". Кадамосто рассказывает и о жителях пустыни — туарегах, об их обычае закрывать свои лица и дает им такую характеристику:

"Лжецы, самые отъявленные в мире воры, очень склонные к предательству… У них черные волосы, они их постоянно смазывают рыбьим жиром, так что волосы имеют отвратительный запах, и это считается изысканным… Чем длиннее у женщины груди, тем она считается красивей, поэтому все женщины, чтобы их груди были длиннее, в возрасте семнадцати-восемнадцати лет, когда груди приобретают форму, перевязывают их веревкой, сильно оттягивая вниз. Таким способом груди вытягиваются, а так как женщины каждый день часто дергают за веревку, они еще более удлиняются, так что у многих они свешиваются до пупка. И та женщина, у которой самые длинные груди, холит их и гордится ими как редчайшей вещью".

Кадамосто рассказывает и о "немом торге" солью, который шел между купцами и чернокожими; "чернокожие оставляют кучи соли и скрываются, а купцы кладут рядом с каждой кучей соли золото. Если обе стороны довольны, чернокожие берут золото, а купцы — соль".

Кадамосто наблюдал также и применение одного замечательного средства, которое с тех пор, как о нем рассказал венецианец, было забыто почти на шесть столетий и вновь стало применяться лишь в наши дни. Купцы в Мали, близ мыса Бланке, с его помощью спасались от жары. "В определенные сезоны, — пишет Кадамосто, — здесь стоит необычайно сильная жара. От этого кровь загнивает, так что, если бы не эта соль, они бы умирали. Средство, которым они пользуются, заключается в следующем: они берут немного соли, растворяют ее в кувшине, куда налито немного воды, и пьют этот напиток каждый день. Они говорят, что в этом их спасенье".

Пройдя Зеленый Мыс, корабли Кадамосто достигли страны негритянского племени джадофо. Торговля рабами тут процветала, невольников продавали и арабам и португальцам. Обычаи населения Кадамосто описал детально и увлекательно. "Вы должны также знать, что в этих землях мужчины выполняют многие женские работы, вроде прядения, стирки и тому подобное". Кадамосто высадился на берег и продал местному вождю несколько лошадей со сбруей, получив за это сотню рабов. "Как только тот увидел меня, — пишет Кадамосто, — он подарил мне молодую девушку, двенадцати или тринадцати лет, красивую, хотя она и была чрезвычайно черна, и притом сказал, что он дает ее мне для услужения в спальне. Я принял ее и отправил ее на свой корабль". Затем венецианец рассказывает об одном случае, свидетельствующем о большом мастерстве в плавании, достигнутом неграми побережья.

Случилось так, что Кадамосто надо было послать кого-то с сообщением на его корабль, стоявший на расстоянии трех миль от берега, а море волновалось, дул сильный ветер, у берега были мели и банки и очень мощное течение. Плыть вызвались двое. Один не смог справиться с волнами и вернулся назад; "второй держался стойко, в течение часа боролся с волнами у песчаной банки, наконец, переплыл ее, доставил сообщение на корабль и возвратился с ответом. Это показалось мне удивительным, и я пришел к убеждению, что, несомненно, эти прибрежные негры — лучшие пловцы во всем мире". В награду за услугу негр получил два грошовых слитка олова.

Путешествуя вдоль побережья, дружелюбно встреченный туземцами, среди которых были и номинальные магометане, венецианец с удивлением наблюдал и разные обычаи, и порядок аудиенций у царька, и необычайные блюда, и пальмовое вино, и заклинателей змей, и отравленное оружие. Венецианец любил ходить на базары, устраиваемые раз в две недели, смешиваться с толпой и наблюдать, как там торгуются и ведут обмен товарами — ибо деньги не употреблялись. Он рассказывает и о том, как "негры, и мужчины и женщины, подходили поглядеть на меня, будто на чудо… Моя одежда удивляла их не меньше, чем белая кожа… некоторые трогали меня за плечи и за руки и терли меня слюной, чтобы узнать, не выкрашен ли я белой краской или это действительно мое тело, и, убедившись, что это так, раскрывали от удивления рты".

Порой Кадамосто приглашал на борт своего корабля негров: это было для него великое развлечение. Негры приходили в ужас от арбалетов и от стрельбы из бомбарды. А когда он сказал им, что одним выстрелом можно убить более ста человек, они были повержены в изумление и заявили, что это "выдумка дьявола". Один моряк заиграл на волынке, украшенной лентами, и они решили, что это запело на разные голоса живое существо. А когда им показали, как устроена волынка, они остались при убеждении, что "ее соорудил бог своими собственными руками, так сладко она звучит и на столь разные голоса". Корабельное оснащение было не доступно их пониманию, и они считали, что нарисованные на носу корабля глаза — это реальные глаза, которыми корабль способен видеть, когда он идет по воде. Этим простодушным людям чудесной казалась даже горящая свеча: до сих пор они знали лишь огонь костра. Кадамосто показал им, как делать свечи из пчелиного воска, который они, выбрав мед, бросали. Когда Кадамосто зажег сделанную им самим свечу, восхищение туземцев было безгранично.

Корабль Кадамосто продолжал свой путь, никогда не упуская из виду берег. Встретились другие племена, враждебные и жестокие, не признающие никакой власти. Описывая эти берега, Кадамосто говорит: "На каждом нашем корабле находились негры — переводчики, привезенные из Португалии; они были когда-то проданы сенегальскими вождями первому португальцу, попавшему в эту страну негров. Эти рабы были обращены в христианство, хорошо знали испанский язык, хозяева, вручая их нам, поставили условие, что в качестве платы за труд каждого из них мы отдадим им одного из невольников, которых привезем, и что если какой-нибудь из этих переводчиков доставит своему хозяину четырех рабов, то хозяин должен отпустить его на свободу".

Однако когда один из этих переводчиков, отправившийся на сушу за сбором сведений, был изрублен на куски короткими мечами туземцев, Кадамосто пришел к выводу, что он слишком углубился в эту враждебную страну, приказал поднять якоря и поспешно направился южнее, к реке Гамбия.

Поднявшись по этой реке примерно на четыре мили, корабли наткнулись на семнадцать челнов, в которых было 150 воинов, не больше; они были очень хорошо сложены, чрезвычайно черны, все одеты в белые бумажные рубашки: кое на ком были маленькие белые шапочки… по обеим сторонам (шапочек) были белые крылья, а в середине перо. На носу каждого челна стоял негр с круглым, вероятно, кожаным шитом на руке.

Негры сразу пошли в наступление, послали в корабли тучи стрел, но огонь бомбард скоро перепугал их и внес в их ряды замешательство. Затем "моряки начали стрелять в них из арбалетов; первым разрядил свой арбалет незаконный сын этого генуэзского дворянина (Антоньотто Узодимаро, спутник Кадамосто по африканскому предприятию). Он поразил неприятеля в грудь, и тот мгновенно упал мертвым в челн".

Хотя это сначала навело страх на туземцев и заставило их отступить, но скоро они возобновили атаку. "Тем не менее, по милости Бога ни один христианин не был поражен", несмотря на то, что река наполнилась мертвыми и умирающими нефами. В конце концов, переводчику удалось договориться, чтобы один челн подошел на расстояние полета стрелы. И когда переводчик спросил, почему было произведено нападение на корабли, последовал ответ: "потому что они получили вести о нашем прибытии… потому что им хорошо известно, что мы, христиане, едим человеческое мясо и покупаем негров исключительно на съедение, и они не хотят нашей дружбы ни на каких условиях и хотят перебить нас всех до одного". И когда вскоре капитан захотел продвинуться выше по реке, команда решила, что с нее хватит, "матросы в один голос закричали, что они не согласны на это и что они уже сделали в это плавание достаточно". Командиры поняли, что вот-вот вспыхнет мятеж, и отказались от своих планов, ибо, как замечает Кадамосто, моряки были "люди глупые и упрямые". И корабли "пошли в обратный путь, держа курс на Зеленый Мыс и, во имя Бога, на Испанию".

На следующий год (1456) венецианец со своим генуэзским спутником снова подготовил два судна, с тем, чтобы отправиться и исследовать реку Гамбию дальше и продвинуться на юг вдоль побережья. Принц Генрих одобрил это предприятие и даже дал от себя полностью оснащенную каравеллу. На этот раз Кадамосто больше повезло в его взаимоотношениях с туземцами, жившими на реке Гамбия, чем в первое его плавание. Однако он нашел здесь мало золота, моряки жестоко страдали от лихорадки, и, покинув Гамбию, корабли пошли к Риу-Гранди. За исключением островов Зеленого Мыса Кадамосто не открыл никаких новых земель, но и в это плавание он увидел и описал в своем отчете много необычайного. Это был человек трезвого ума, и его записки напоминают скорее дневники исследователей XIX века. Он был смел и любознателен, он даже пробовал всякую незнакомую пищу, встречающуюся ему, от диковинных птиц до черепах, от незнакомой рыбы до жареного слоновьего мяса. Он описал и необычайные длинные туземные весла с круглыми лопастями, и одежду туземцев, и татуировки у туземных женщин, и способы охоты на слонов.