Николай Непомнящий - 100 великих загадок русской истории Страница 14

Может быть, это результат лечения ртутной мазью, уже тогда применявшейся в медицинской практике? Или все же причиной смерти стало отравление?

От таких предположений отказываться было нельзя. Требовалось время для окончательных выводов, к тому же ученые обнаружили многочисленные костные выступы, так называемые остеофиты. Они располагались на позвоночнике, гребешках подвздошных костей таза, вокруг суставов.

У вельмож того времени существовал обычай держать сосуд с «живой водой» (или «живым серебром») открытым в своих покоях. Якобы это прибавляло долголетия владельцу. Вполне вероятно, что так поступал и царь. Тогда еще не знали о вредном действии паров ртути.

А причины возникновения остеофитов весьма разнообразны. Это могут быть проявления возрастного артроза (хронического воспаления сустава), чаще поражающего отдельные суставы. Они также могут возникнуть на почве эндокринных нарушений и при злокачественных опухолях – например, остеосклеротические метастазы рака предстательной железы. (Как предположили впоследствии патологоанатомы, именно последний вариант и был наиболее вероятен в рассматриваемом нами случае.)

Костные нарастания иногда увеличиваются медленно, не причиняя больному особенных неудобств, но зачастую боли могут возникать даже при небольших движениях, особенно от таких наростов, как у Ивана IV (по краям суставных поверхностей, как своеобразные «шпоры» или «козырьки»). Боли бывают резкими и мучительными, повторяющимися вновь и вновь – ведь острые края выростов сдавливают нервы, сосуды, впиваются в мышцы.

Можно представить себе, какой мучительной была жизнь Ивана IV все последние годы – не только в бодрствующем состоянии, но и ночью, в постели, от случайного движения возникала боль, изматывающая, лишавшая сна.

Реконструкция облика Ивана Грозного

Никакие снадобья знахарей, лечебные советы западных лекарей, скорее всего, не могли помочь самодержцу, давая лишь временное облегчение, притупляя боль. Излечить царя – при тогдашнем уровне врачебного дела – было невозможно. Именно эти непрерывные мучения и могли привести к зловещим изменениям в характере Ивана Грозного, что объясняет многие его поступки. Находясь в непрерывном болевом стрессе, он был совершенно непредсказуем.

Прах первого русского самодержца, аккуратно запакованный в картонные коробки, с особой осторожностью был отвезен в лабораторию пластической реконструкции Герасимова.

В лаборатории коробки распаковали и череп лег на рабочий стол ученого. Началось долгое восстановление облика царя Ивана IV. Сначала череп еще раз тщательно пропитали особым, укреплявшим кости, раствором, законсервировали. Потом сняли гипсовые копии.

С ними и начал работать Герасимов, а подлинный череп оставался в неприкосновенности, ожидая своего возвращения в могильный склеп.

По своему методу скульптор наложил на копию черепа царя пластилиновые мышечные ткани, внимательно следуя всем особенностям черепа. Малейшая невыверенная деталь могла повлиять на достоверность будущего скульптурного портрета царя.

Иногда возникали сомнения. Например, показалось, что швы свода черепа очень молоды, не соответствуют возрасту 53 года. Дополнительное тщательное изучение подтвердило – аномалии нет.

Другой пример. Прекрасно сохранившиеся зубы Грозного заставили антропологов и анатомов поломать голову. Согласно всем медицинским данным, зубы были моложе царя лет на двадцать – ровные, крепкие, не сношенные, два резца совсем не стерты, клыки только прорезались – зубы молодого человека.

(«Представляете, в летописях упоминалось, что до 40 лет некоторые зубы у царя Ивана были молочными. Ясно, что этому никто из нас не верил. А все оказалось правдой!» – сказал как-то Герасимов. Налицо было какая-то генетическая аномалия, в принципе положительная.)

Дуга нижней челюсти слишком крутая, язык в таких случаях расположен в полости рта выше, чем бывает обычно. Не исключено, что Грозный пришепетывал чуть-чуть. Но о таких речевых дефектах современники обычно не упоминают, предпочитая «улучшенный» образ монарха.

К марту 1964 года мышечные ткани были, наконец, полностью смоделированы, и Герасимов приступил к окончательной отделке… У Ивана IV оказалось узкое, волевое лицо, крупный нос с горбинкой, небольшой рот, высокий лоб, большие глаза, чуть выдающаяся вперед нижняя часть лица.

По сохранившемуся скелету восстановили и фигуру царя. Иван Грозный был высоким, крупным, полноватым, сильным и крепким. У него были широкие плечи, хорошо развитая мускулатура. Да, пожалуй, он не очень похож на того царя, которого играл Черкасов. Не похож он и на репинского сыноубийцу, и на скульптуру Антокольского…

Рядом с Иваном Грозным покоится его сын, убитый им в припадке ярости, – двадцатисемилетний царевич Иван. В его могиле обнаружили густые, длинные русые локоны, которые пощадило тление. Сохранилась ткань одежды царевича – после отмывания и чистки она оказалась шелковой, оранжевой, с золотистым оттенком. Но, увы, череп царевича время не сохранило. Мы так и не узнаем, как был убит царевич Иван. И был ли он похож на своего отца.

Череп другого сына Грозного – царя Федора – сохранился плохо. Однако Герасимов сумел реконструировать портрет Федора. Его почему-то хоронили очень поспешно. Мастер, вырезавший надпись на крышке саркофага, даже не дописывал слова. Возможно, с покойным царем Федором просто особо не церемонились. Его шурин Борис Годунов рвался к власти…

От чего же умер Федор Иоаннович? Летописцы говорят об этом скупо. Причина, видимо, обычная – не хотели вступать в конфликт с только что возвысившимися «власти предержащими». Лишь псковская летопись высказывает предположение, что его отравил Годунов.

Современные химические анализы показали, что в организме Федора было повышенное содержание мышьяка, так что версия отравления наиболее вероятна.

В ряду гробниц находилась когда-то и четвертая – Бориса Годунова. При вскрытии она оказалась пустой…

Так подтвердилось историческое свидетельство, что Лжедмитрий I велел вынуть труп царя Бориса из саркофага и перевезти в бедном деревянном гробу в захолустный Варсонофьевский монастырь.

Сменивший Лжедмитрия на престоле боярский царь Василий Шуйский распорядился перенести останки младшего сына Ивана Грозного, Дмитрия, из Углича в Москву и положить их в бывшей могиле Годунова. Однако труп маленького Дмитрия не был предан земле, а поставлен для поклонения в специальном ковчеге в центре Архангельского собора. (Когда Шуйский распорядился перенести останки Дмитрия из Углича в могилу предков, стали распространяться слухи, что тело отрока сохранилось нетленным… А когда его перевозили в Москву, то якобы из раны лилась алая кровь.) Дмитрия объявили невинноубиенным, святым мучеником.

Действительно ли в Архангельский собор привезли останки Дмитрия? Не был ли ради инсценировки нетленности трупа царевича убит другой младенец, отнюдь не царского рода?

Возможность проверить это, видимо, есть. Останки Ивана IV, его отца, имеются. В Кремле находится захоронение Марии Нагой, матери Дмитрия. Сравнительный анализ останков может раскрыть еще одну тайну прошлого.

Обстоятельства смерти Ивана IV и его сыновей сложны и неясны.

После воссоздания обликов Ивана Грозного и его сына Федора их останки вернулись в могилы. Легли на место тяжелые надгробные плиты. Но тайна жизни Ивана IV и его детей осталась.

Пророчества чухонских старцев[9]

В истории российского Севера есть малоизвестные страницы, связанные с таинственными чухонскими старцами – финно-угорскими волхвами, имевшими огромное влияние на своих соплеменников. С незапамятных времен они выступали в роли жрецов чухонских языческих богов, старательно поддерживая в своем народе древние верования даже после принятия православия большей частью населения.

Вопреки широко распространенной легенде царь Петр I не являлся первооснователем поселений на берегах седой Невы. На мшистых, топких, поросших лесом, но отнюдь не диких берегах полноводной широкой реки издревле обитали лапландцы, карелы, водь, ижорцы, вепсы и представители других малочисленных племен. Причем после принятия ими православия, кстати, проходившего вполне мирно, они упорно продолжали тайком поклоняться своим древним языческим богам и почитать служивших этим божествам чухонских старцев-жрецов, а в затруднительных ситуациях и при решении жизненно важных вопросов – непременно обращаться к ним за советом.

В те далекие времена примерно там, где сейчас находится самый центр современного Санкт-Петербурга, между Троицкой площадью и зданием Нахимовского училища, в начале XVIII века существовало древнее языческое капище. Его главной достопримечательностью и ценностью для чухонцев была причудливо искривленная балтийскими ветрами священная сосна. По ней жрецы точно предсказывали грядущие наводнения и даже могли указать уровень подъема воды: во время волховских мистерий на этой высоте на корявых ветвях дерева появлялись «огни Святого Эльма», что неизменно приводило в мистический трепет зрителей.