Дмитрий Мамичев - Преступники и преступления. С древности до наших дней. Заговорщики. Террористы Страница 16

Розамунда, услышав это, была поражена до глубины сердца печалью, и она не могла ее ничем подавить: в ней загорелось желание убийством мужа отомстить за смерть своего отца. Для достижения своей цели она вступила в заговор с Гельмигисом, скильпором, т. е. щитоносцем и молочным братом короля. Гельмигис советовал вовлечь в заговор Переден, отличавшегося необыкновенной физической силой. Но когда Передей не хотел согласиться участвовать в таком тяжком преступлении, королева ночью расположилась на месте своей служанки, которая была его наложницей. Передей уснул рядом с королевой, сам того не подозревая. Когда таким образом, было уже совершено преступление, Розамунда спросила его, за кого он ее принимает. Он назвал имя своей наложницы, но королева, встав, отвечала ему на это: «Я не та, за кого ты меня принимаешь; я — Розамунда. Теперь ты совершил такое преступление, после которого должен или убить Альбуина, или погибнуть от его меча». Тогда он, поняв совершенное им преступление, был вынужден дать свое согласие на участие в убийстве короля, на что прежде не мог решиться с доброй воли. Около полудня, когда Альбуин лег отдохнуть, Розамунда отдала приказание, чтобы во дворце ничем не нарушалась тишина, спрятала всякое оружие, а меч Альбуина крепко привязала к кровати, так, чтобы тот не мог ни схватить его, ни извлечь из ножен. После того, согласно совету Гельмигиса, эта неестественно-свирепая женщина впустила убийцу Передея. Но Альбуин проснулся и тотчас понял угрожавшую ему опасность; он живо схватился за свой меч, но тот так крепко был привязан, что он, не будучи в состоянии оторвать его, овладел подножкой и защищался ею некоторое время. Но, увы! Этот воинственнейший и отважнейший муж ничего не мог сделать против такого врага и погиб как последний; приобретя себе величайшую воинскую славу победой над бесчисленными врагами, он пал жертвою коварства ничтожной женщины. Лангобарды с плачем и рыданием похоронили его тело у одной из лестниц, ведущих во дворец. Альбуин имел гибкий стан, и вообще все его тело было устроено для битвы. В мое время Гизельперт, прежний герцог веронский, приказал открыть гробницу Альбуина, вынул оттуда его меч и все находившиеся там украшения, и после, со свойственным ему легкомыслием, хвастался перед необразованными людьми, будто бы он имел свидание с Альбуином.

После умерщвления, Гельмигис хотел захватить власть в свои руки, что ему, однако, не удалось, потому что лангобарды, оскорбленные смертью своего короля, решились умертвить его. Тогда Розамунда немедленно послала к Лонгину, византийскому префекту, жившему в городе Равенне,[74] просить, как можно скорее прислать ей корабль, на котором она могла бы оттуда убежать. Лонгин, обрадованный таким известием, тотчас отправил корабль, на котором ночью и спаслись бегством Гельмигис и Розамунда, бывшая тогда уже его женой. Они взяли с собой дочь короля, Альбизинду, и все лангобардское сокровище и поспешно прибыли в Равенну. Тогда префект Лонгин начал уговаривать Розамунду умертвить Гельмигиса и вступить с ним в брак, Способная на всякое зло и горя желанием сделаться владетельницей Равенны, она изъявила свое согласие на то. Раз, когда Гельмигис вернулся из ванны, она поднесла ему яд, выдавая его за какой-то особенно здоровый напиток. Тот, почувствовав, что он выпил смертную чашу, поднял над Розамундой обнаженный меч, и заставил ее выпить, что оставалось. Таким образом, по правосудию всемогущего Бога, в один час погибли убийцы вместе.

Пока все это происходило, префект Лонгин отправил к императору в Константинополь Альбизинду вместе со всею лангобардскою сокровищницею. Некоторые уверяют, что Передей прибыл в Равенну вместе с Гельмигисом и Розамундой, и оттуда был отправлен с Альбизиндою в Константинополь, где он, на игрищах, перед всем народом и в присутствии императора, убил льва необыкновенной величины. Как рассказывают, ему были выколоты глаза, по повелению императора, чтобы он, обладая страшною силою, не сделал какого-нибудь зла. Спустя некоторое время Передей достал себе два ножа, спрятал их в рукава и пришел ко дворцу, обещая, если его допустят к императору, сообщить ему весьма важное дело. Император выслал к нему двух патрициев из своих приближенных, чтобы выслушать его. Когда они подошли к Передею, то он приблизился к ним, как бы желая говорить по секрету, и, схватив в обе руки спрятанные им ножи, нанес им столь тяжкие раны, что они оба распростерлись по земле бездыханными. Так отомстил он, напоминая собою могущественного Самсона, за причиненные ему страдания, и. умертвил двух самых полезных людей для императора за потерю своих двух глаз.

Между тем, лангобарды, по общему совещанию, избрали в короли Клефа, знатного лангобарда из г. Тицина. Он приказал умертвить многихмогущественных римлян, а других изгнал из Италии. После одного года и шести месяцев управления, вместе со своей женой Анзаной, он был заколот мечом от руки одного из своих рабов (573 г.).

Павел Дьякон. История лангобардов. Цит. по кн.: История средних веков в ее писателях и исследованиях ученых. — СПб., 1902.

Рыцари плаща и кинжала (средние века)

РОКОВАЯ ЖЕНЩИНА

Сын императора Византии Константина VII, названный Романом, после смерти своей жены, урожденной франкской принцессы Берты, влюбился в дочь одного трактирщика, которую звали Феофано, и женился на ней. Феофано сохранила и при дворе привычки своего детства. Кроме того, она внушила мужу мысль отравить отца, чтобы поскорее надеть императорскую корону. Один из ее сообщников поднес императору чашу с ядом, но по странной случайности она упала и яд разлился; чашу наполнили вторично — Константин выпил жидкость, заключавшуюся в чаше, после чего он почувствовал себя очень плохо, доктора еле привели его в чувство, но с тех пор он стал часто болеть и вскоре умер (959 г.).

Царствование Романа было самым постыдным. Вверив управление государством людям недостойным, он окружил себя шутами и куртизанами и только и делал, что проводил время в их кругу.

Один историк сохранил перечень развлечений, которым Роман предавался втечение одного дня. Утром император присутствовал на играх в цирке, потоки давал банкеты сенаторам, раздавал подарки народу, играла в мяч, проезжал по Босфору в шлюпке, ехал на охоту, убивал больших кабанов и возвращался к вечеру во дворец, где наслаждался музыкой и любовался танцами. Слушая советы жены, Феофано, он приказал своей матери и пяти сестрам удалиться в монастырь.

Сестры повиновались, но императрица Елена восстала, угрожая сыну лишением трона. Роман вскоре был отравлен своей женой.

Феофано именем малолетних детей — Василия, которому было пять лет, и двухлетнего Константина — как опекунша стала управлять империей. Потом она вышла замуж за полководца Никифора, провозглашенного императором. Это бракосочетание знаменательно тем, что прекрасно отражало нравы того времени. Никифор крестил когда-то одного из детей Феофано, а потому и считался ее кумом. Константинопольский патриарх из-за этого обстоятельства отказался освятить этот брак, противный законам церкви.

Но Феофано и Никифор энергично отвергали свое духовное родство. Тогда им обоим была предложена присяга. Никифор и Феофано согласились принять присягу и публично отреклись от того, что было известно всем гражданам без исключения. Тем не менее, брак был совершен и патриарх благословил его.

Между супругами, конечно, не было ни согласия, ни любви. Никифор был чересчур небрежен к Феофано, а последняя, способная только на преступления и никогда не отличавшаяся постоянством, завела себе любовника, генерала Иоанна Цимисхия, который вступил с ней в тайную связь, ставшую потом явной.

Любовники, само собой разумеется, в скором времени решили свергнуть с трона Никифора. Во дворце, в комнате Феофано, были скрыты заговорщики; об этом узнал Никифор и отдал приказание сделать обыск. По непростительной небрежности, именно та комната, где скрывались заговорщики, и не была осмотрена.

В ту же ночь Цимисхий и несколько офицеров высадились на берегу Босфора, около стен дворца. Феофано спустила им из окна шелковую лестницу, по которой они влезли внутрь; здесь они соединились со спрятавшимися заранее заговорщиками и с помощью императрицы проникли в спальню Никифора. Злодеи набросились на спящего, переломали ему ребра и кинжалами нанесли многочисленные раны в голову.

Народ, узнав, что заговорщики напали на дворец, бросился защищать императора: солдаты охраны и слуг отворили дверь в его спальню и увидали его окровавленного, лежащего на полу на медвежьей шкуре. При виде этой страшной картины все испугались и бросились бежать вон из дворца. Цимисхий тотчас же был провозглашен императором и Феофано надела на его голову корону.