Хэролд Шехтер - Энциклопедия серийных убийц Страница 23

Кюртен Петер

Петер Кюртен, по его собственным словам, стремился стать «самым знаменитым преступником в истории». Это ему не совсем удалось, существуют и более известные злодеи, среди которых идеал Кюртена – Джек-потрошитель. Однако он может претендовать на другой титул: среди садистов-убийц на сексуальной почве последнего столетия Кюртен, по мнению многих экспертов, является самым отвратительным.

Дом, в котором Кюртен вырос (одна-единственная комната, где ютились десять человек), был поистине страшен: здесь царит разнузданный секс. Его отец был горьким пьяницей; постоянно насиловал жену на глазах у детей и в конце концов попал в тюрьму за насилие над тринадцатилетней дочерью. Сам Кюртен тоже занимался сексом с сестрами.

Однако излюбленной формой сексуальных пристрастий у юного Кюртена был не инцест, а зоофилия. Один сосед, работавший в службе по отлову бродячих собак, научил мальчика истязать животных и заниматься с ними мастурбацией. Тем самым в психике Кюртена, и так уже достаточно извращенной, установилась связь между садистской жестокостью и сексуальным наслаждением. В тринадцать-пятнадцать лет он уже совершал акты скотоложства со свиньями, овцами и козами. Особенное наслаждение он испытывал, когда убивал животное ножом в процессе сношения с ним.

В пятнадцать лет Кюртена (к тому времени он стал довольно опытным вором) арестовали и посадили в тюрьму. Это был лишь первый из множества судебных приговоров, которые ему довелось выслушать за свою жизнь. В общей сложности из сорока семи лет жизни Кюртен провел за решеткой больше половины. С 1899 по 1928 год, в те периоды, когда оказывался на свободе, Кюртен успел совершить не менее трех убийств, хотя ни одно из них не было доказано. Кроме того, в нем пробудилась пиромания, и теперь он испытывал сексуальное наслаждение от поджога сараев.

В 1921 году Кюртен женился, добившись согласия будущей невесты нетрадиционным (хоть и вполне характерным для него) способом: он пригрозил убить девушку, если она откажется выйти за него замуж. До тех пор пока Кюртен не признался в своих злодеяниях, эта несчастная женщина и не подозревала, что живет под одной крышей с «Дюссельдорфским монстром». Так Кюртена стали называть в 1929 году, когда он совершил с февраля по ноябрь двадцать девять нападений на людей. Этот кровавый список завершило удушение пятилетней Гертруды Альберман. Труп девочки маньяк изрезал ножом. Несколько дней спустя (в подражание своему кумиру – Джеку-потрошителю) Кюртен отправил письмо в полицию. Он указал местонахождение растерзанных останков Гертруды Ачьберман и тела еще одной своей жертвы, которой нанес двадцать ножевых ударов, а затем совершил с трупом половой акт в извращенной форме.

Больше года дюссельдорфцы жили в страхе. Полиция делала все возможное, чтобы выследить убийцу. Было допрошено около тысячи подозреваемых, проверены сотни версий. Но поймать Кюртена оказалось дьявольски сложно. Большинство убийц на сексуальной почве предпочитают один и тот же вид оружия и определенный тип жертв. Но Кюртен пользовался и топорами, и ножницами, и молотками, и ножами, а порой просто душил жертву руками. Он убивал и молодых, и пожилых, и женщин, и мужчин.

В мае 1930 года Кюртен по непонятным причинам отпустил молодую женщину после попытки изнасиловать ее. Семьдесят два часа спустя он был арестован. Оказавшись в руках полиции, убийца рассказал о своих злодеяниях с чудовищной откровенностью. Среди прочих подробностей стало известно, что Кюртен был еще и вампиром, поскольку пил кровь своих жертв, а однажды он испытал оргазм, отрубив голову спящему лебедю и высосав кровь. Обвиненный в девяти убийствах, он был отправлен на гильотину в июле 1931 года. Вот выдержка из признаний Петера Кюртена на судебном процессе (надо ли говорить, что казнь – достаточно мягкий приговор этому маньяку):

«В случае с Олигер я пил кровь из раны на ее виске, а в случае с Шеер – из раны на горле. У девушки Шульте я только слизал кровь с ладоней. Я частенько прогуливался ночью по парку Хофгартену. Когда мне попался на глаза лебедь, уснувший на берегу озера, я перерезал ему горло. Кровь брызнула фонтаном, я отпил из раны и испытал оргазм».

Л

Ликантропия

Серийные убийства существовали издавна, но термин, описывающий это чудовищнейшее из преступлений, менялся на протяжении столетий. Четыреста лет назад убийцы, блуждавшие по окрестностям европейских городов и деревень, тоже расправлялись со своими жертвами с нечеловеческой жестокостью. Но тогда их называли не социопатами и не маньяками-убийцами, а ликантропами. Этот термин происходит от двух греческих слов: «ликос» – волк и «антропос» – человек. Иными словами, этих преступников считали в буквальном смысле слова волками-оборотнями.

Некоторые из маньяков и в самом деле считали себя сверхъестественными существами, монстрами. Крестьяне, за которыми они охотились, также были в этом убеждены. И власти безоговорочно признавали наличие ликантропии, считая ее одной из самых насущных социальных проблем.

В старых кинофильмах, наподобие классической ленты 1941 года «Человек-волк», ликантропия представляется чем-то вроде ужасного проклятия. Лон Чарли-младший вовсе не в восторге от того, что вынужден превращаться в волка; но каждое полнолуние у него меняется облик: начинают отрастать волчьи зубы, клыки и шерсть, хочет он того или нет. В XVI веке у людей была другая точка зрения на этот счет. Волки-оборотни считались злонамеренными негодяями, добровольно заключившими сделку с дьяволом. Они хотели быть чудовищами.

В конце 1500-х годов стали распространяться слухи, что такую сделку заключил французский отшельник Жиль Гарнье. В качестве награды от дьявола он получил черномагическую мазь, позволявшую ему превращаться в кровожадного волка-людоеда. Приблизительно в то же время немец Петер Штуббе якобы продал душу за волшебный пояс, обладавший теми же свойствами, что и мазь Гарнье.

Хотя способы превращения в волка у этих двух маньяков были различны, но способ убийства практически одинаков и поистине чудовищен. С ним не сравнятся никакие вымышленные ужасы из фильмов о вервольфах. И Гарнье, и Штуббе убивали на сексуальной почве. Оба были каннибалами и охотились преимущественно за детьми. В течение двух месяцев Гарнье разорвал на части голыми руками и зубами четырех малышей. Штуббе (за гораздо больший период времени) убил примерно пятнадцать человек, в том числе своего собственного сына. Разорвав малышу горло, Штуббе проломил ему череп и сожрал мозг.

Взамен средневековых представлений о ликантропии современная психиатрия предлагает нам понятия типа «антисоциальная личность», «социопатия» и т. п. Но даже в XX веке продолжают появляться убийцы, чьи преступления настолько отвратительны, что кажутся делом рук не человека, а дьявола, монстра. К примеру, в конце 1920-х годов убийца-каннибал Альберт Фиш заманил в заброшенный дом 12-летнюю девочку, убил ее, разрезал на части и приготовил жаркое. Когда это преступление было раскрыто, газетчики долго ломали голову, чтобы подобрать подходящие слова, дабы вернее определить сущность убийцы.

Ломброзо Чезаре и «преступная личность»

Сто лет тому назад итальянский врач Чезаре Ломброзо создал теорию криминальной антропологии – предшественницу распространенной ныне палеопсихологии. Ломброзо полагал, что преступники – это атавизм, жестокие обезьяноподобные существа, родившиеся по причине непонятного эволюционного сдвига, и считал, что криминалист может определить преступника по конкретным физическим признакам. В частности, в его облике якобы преобладают внешние анатомические черты обезьян: крупный череп, большие челюсти, выступающие скулы, нависающие брови, длинные руки, толстая шея и т. д.

Доказательством этой теории для Ломброзо явился серийный убийца Винценд Верцени. Этот маньяк задушил двух женщин в окрестностях Рима и вынул из трупов внутренности, а у одной жертвы еще и выпил кровь. Обследуя убийцу-вампира после его ареста, Ломброзо обнаружил, что этот молодой человек – с большими челюстями, толстой шеей, уродливыми ушами и низким лбом – является идеальным образцом «примитивного человека». Еще задолго до этого Ломброзо убедительно утверждал, что «прирожденного убийцу» можно вполне распознать по внешности. Давая показания на суде по поводу одного подозреваемого, Ломброзо заявил, что этот человек, безусловно, должен быть преступником, потому что у него большие уши, крючковатый нос, злобный взгляд и татуировка.

Излишне говорить, что созданная Ломброзо теория «преступной личности» сейчас полностью дискредитирована (в особенности его представление о том, что убийц можно распознать с первого взгляда).