Игорь Мусский - 100 великих зарубежных фильмов Страница 3

Вожак бы изнасиловал молодую женщину, если бы не освободили её мужа, — он внезапно появляется и нападает на негодяя. «Покинутая» убивает «мушкетёра», а револьвер бросает в комнату. Парень машинально поднимает его, и в этот момент врывается полиция…

Скорый суд и суровый приговор: смерть через повешение. Друзья парня безуспешно просят губернатора о помиловании. «Покинутая», раскаявшись, признаётся в своей вине. Но губернатор только что уехал из города. На гоночном автомобиле удаётся догнать поезд с губернатором. Тем временем в тюрьме приговорённый готовится к смерти, принимает последнее причастие. Считанные минуты до казни. Показано всё это параллельным монтажом коротких кадров: поезд — тюрьма — автомобиль — тюрьма: крупные планы лиц — женщины и осуждённого, ещё крупнее — руки губернатора, подписывающего помилование, и ещё крупнее — руки палачей, вот-вот перережущих верёвку. В последний момент автомобиль с помилованием врывается в тюремный двор…

Фильм заканчивается коротким эпилогом, заключение даётся в эпизодах, снятых общим планом. Сеймур Стерн говорит о них так: «В эпилоге Гриффит показывает в ярких кадрах Армагеддона грядущих времён, развязывающего мировую войну, а также бомбардировку Нью-Йорка, низвержение последних мировых тиранов, уничтожение тюрем и всех орудий угнетения, освобождение всех людей и всех наций от всех видов порабощения, начало всеобщего мира на основах всеобщей любви и, как бы венец всему, — апокалипсическое видение, сопровождаемое субтитром: „И истинная любовь принесёт нам вечный мир“».

В «Нетерпимости» снимались не только лучшие актёры труппы Гриффита, большинство из которых были «открыты» и воспитаны им самим. В завершающей части фильма режиссёр Ллойд Ингрехем играл судью, а режиссёры Тод Броунинг и Эдвард Диллон — воров, Монти Блю исполнил роль организатора забастовщиков. В образе пастора предстал настоящий священник — его преподобие А.-У. Мак-Люр.

Гриффит поставил перед собой сложную задачу: все четыре эпизода с разными сюжетами показать не последовательно, а одновременно. Между ними была связующая нить — её определял подзаголовок фильма: «Борьба за любовь в веках». Принцип «монтажа кусков» (он называл это не «монтаж», а переключение) Гриффит решил перенести в строение сценария. Он решил «переключать» эпохи каждые пять-шесть, а то и три минуты.

Гриффит так объяснял свой замысел: «…Эти разные истории потекут, подобно четырём потокам, на которые смотришь с вершины горы. Сперва эти четыре потока побегут отдельно, плавно и спокойно. Но чем дальше будут они бежать, тем всё больше и больше будут сближаться, тем быстрее будет их течение, и, наконец, в последнем акте они сольются в единый поток взволнованной эмоции».

В начале «Нетерпимости» эти четыре истории действительно звучат почти эпически, так как между «главами», ещё чётко отделёнными одна от другой, сохраняется относительное равновесие. Но затем темп действия ускоряется, ритм становится более прерывистым, и все эпизоды, все эпохи словно сливаются воедино — в преследование, подчиняясь излюбленному приёму Гриффита — «спасения в последнюю минуту».

Сам Гриффит, чувствуя непривычность и сложность своего замысла, попытался облегчить зрителю его понимание. Он придумал образ, как бы всё связующий и объясняющий — девушку, а точнее, юную мать, качающую колыбель. Этот символический образ был подсказан Гриффиту строками великого американского поэта Уолта Уитмена: «…бесконечно качается колыбель, соединяющая настоящее и будущее».

Фильм начинается символическим кадром Матери (Лилиан Гиш), который повторяется перед началом каждого сюжета. Первый субтитр гласит: «Золотая нить связывает эти четыре истории — чудесная девушка с волосами, освещёнными солнцем. Рука её качает колыбель человечества… качает её в веках…»

Монтаж поглотил огромное количество плёнки. Большая часть «Нетерпимости» снималась в порядке импровизации. Гриффит, называвший свой фильм «солнечной драмой», редко вёл съёмки при искусственном свете, прежде всего по соображениям экономии. Об этом пишет Лилиан Гиш: «Контрастировали между собой съёмки Вавилона, снятого при свете яркого солнца, и тёмных улочек Парижа, булыжник которых омывала луна. Гриффит красил плёнку, чтобы усилить эмоциональное воздействие. Ночные сцены были синими, эпизод ночной вавилонской битвы — красным, французский двор — янтарно-жёлтым».

Гриффит экономил на электричестве, зато не скупился на плёнку. Многие сцены он снимал несколькими камерами. Сложное переплетение сюжетов «Нетерпимости» и количество снятой плёнки требовали исключительной сосредоточенности и точности в отборе материала, которого хватило бы на тридцать или сорок картин. Гриффит использовал лишь один метр из 30 метров заснятой плёнки!

В первоначальном варианте «Нетерпимость» была рассчитана на восемь часов демонстрации. По требованию прокатчиков Гриффит сократил фильм до необходимого метража, исключив большую часть Варфоломеевской ночи и оставив лишь отдельные планы евангельской истории.

Премьера «Нетерпимости» состоялась 5 августа 1916 года в Риверсайде (Калифорния), а 5 сентября фильм впервые был показан в Нью-Йорке. Успех был ошеломляющим. Зрители встали и долго аплодировали Дэвиду Уорку Гриффиту и его произведению.

За первые четыре месяца демонстрации в «Либерти» «Нетерпимость» побила кассовый рекорд «Рождения нации». Затем посещаемость начала падать. В других городах наблюдалась та же картина — всплеск интереса и через какое-то время его резкое падение.

В Англии премьера «Нетерпимости» состоялась в театре «Друри-Лейн» 7 апреля 1917 года. Репортёры писали, что фильм смотрели Ллойд Джордж, Уинстон Черчилль, лорд Бивербрук, Герберт Джордж Уэллс и другие. Специальный сеанс был устроен для королевского семейства и Георга V в Букингемском дворце.

Увы, в Англии «Нетерпимости» не удалось получить даже двух месяцев исключительного проката.

Публика ещё не привыкла к символам, и вид юной матери, время от времени появлявшейся перед ними, только сбивал зрителей с толку — многие, несмотря на поясняющую надпись, принимали её за Богоматерь.

Акционеры и кредиторы потребовали возмещения своих затрат. В течение многих лет Гриффиту пришлось выплачивать огромный долг в миллион долларов.

«Нетерпимость» была новаторским фильмом, опередившим время. Только кинематографисты последующих поколений смогли по достоинству оценить его.

Так, например, великий советский режиссёр Всеволод Пудовкин отметил в «Нетерпимости» все те достоинства, перед которыми становились в тупик современники фильма. Он указал на исключительную выразительность крупных планов: глубокое понимание роли детали; умелое использование композиции кадра для подчёркивания психологического состояния героев; грандиозную масштабность постановки; разнообразие в применении средств съёмочной техники — наезды, наплывы, затемнения и, наконец, совершенное чувство ритма в монтажных построениях.

В 1958 году в Брюсселе проходила Всемирная выставка и в её рамках бельгийская синематика провела опрос среди ведущих киноведов мира для определения «двенадцати лучших фильмов всех времён и народов». Первое место занял «Броненосец „Потёмкин“» Сергея Эйзенштейна, получивший 110 голосов из 117. В почётный список по праву вошла и «Нетерпимость» Дэвида Уорка Гриффита.

«КАБИНЕТ ДОКТОРА КАЛИГАРИ»

(Das Cabinet des Dr. Caligari)

Производство: Германия, 1920 г. Авторы сценария К. Майер и Г. Яновиц. Режиссёр Р. Вине. Оператор В. Хамайстер. Художники: Г. Варм, В. Рериг и В, Рейман. В ролях: В. Краусс, К. Фейдт, Ф. Фехер, Г.-Г. фон Твардовски, Л. Даговер и др.

Фильм «Кабинет доктора Калигари» вошёл в историю кино как образец немецкого экспрессионизма. Сценарий написали австриец Карл Майер и чех Ганс Яновиц. Оба участвовали в Первой мировой войне. Определяя роль каждого в этом произведении, Яновиц называл себя «отцом, заронившим семя», а Майера — «матерью, зачавшей и вскормившей плод».

Ганс Яновиц рассказывал, как родилась идея фильма. Осенним вечером 1913 года он попал в плохо освещённый увеселительный парк. Яновиц увязался за привлекательной незнакомкой, и забрёл вслед за ней в безлюдный уголок парка. Ему показалось, что девушка исчезла в зарослях кустов, а вместо неё оттуда появился подозрительный мужчина. На следующий день газеты сообщили, что в парке убита девушка. На похоронах Яновиц заметил в толпе подозрительного мужчину из парка. Возможно, именно он и был убийцей…

От этой истории в фильме немногое останется. Исчезнет её детективный характер. Останется же ощущение гнетущей таинственности и чудовищное убийство.

Авторы долго подыскивали имя главному герою фильма, прототипом которого послужил ненавистный Майеру психиатр, мучивший его во время войны. Редкая книга «Неизвестные письма Стендаля» подсказала решение. Однажды французский писатель, только что вернувшийся с поля сражения, встретил в миланском театре «Ла Скала» офицера по имени Калигари. Друзьям это имя понравилось.