Андрей Хорошевский - 100 знаменитых символов советской эпохи Страница 43

В 1978 году семья Горбачёвых переехала в Москву. Михаил Сергеевич был назначен секретарём ЦК, в его обязанности входило курирование вопросов, связанных с сельским хозяйством. Как любой солдат мечтает стать генералом, так и любой секретарь ЦК КПСС мечтал быть Генеральным секретарём. В конце 70-х стало ясно, что хозяин в Кремле сменится в ближайшие годы: после тяжёлого инсульта Брежнев уже фактически был номинальным главой партии, руководило же страной его ближайшее окружение. Однако Михаил Горбачёв как будущий лидер пока не рассматривался. Был Андропов, были и другие партийные «тяжеловесы»…

10 марта 1985 года в десять часов вечера в Кремле состоялось экстренное заседание Политбюро. За последние три года это было третье такое заседание. Сначала Брежнев, затем Андропов, и, наконец, скончался Черненко… Череда смертей генсеков, а также кончина в 1982 году «серого кардинала» партии Михаила Суслова сделали из Горбачёва, молодого секретаря ЦК, который ещё недавно правил в провинциальном Ставрополе, реального претендента на пост Генерального секретаря. Естественно, что после смерти Черненко внутри Политбюро развернулась борьба за трон, и борьба нешуточная. Горбачёва поддерживали молодые (по сравнению, конечно, с «кремлёвскими старцами», правившими страной с середины 60-х) члены ЦК, ему удалось привлечь на свою сторону большинство республиканских руководителей, а также бессменного министра иностранных дел А. А. Громыко, пользовавшегося огромным влиянием в ЦК. В итоге на мартовском внеочередном Пленуме партии Михаил Сергеевич Горбачёв был избран новым Генеральным секретарём ЦК КПСС…

«Как теперь мне себя вести?» — когда Михаил Сергеевич стал главой государства, Раиса Максимовна задала ему этот вполне понятный вопрос. И получила на него простой ответ «Для нас с тобой ничего не изменилось, поэтому веди себя, как обычно…». Но так ли всё было просто? И как себя вести? Быть безликой тенью своего мужа, практически не показываясь на публике, как это было принято у жён предыдущих генсеков? Или же быть открытой, постараться что-то изменить, как пытался сделать её муж, сломать застоявшиеся нормы советского протокола, когда жена лидера если и была рядом с супругом, то где-то на втором плане? Раиса Максимовна выбрала второй вариант. С тех пор начались бесконечные поездки по стране и миру, встречи с людьми, общественная и благотворительная деятельность. И всегда Раиса Максимовна старалась быть рядом с супругом, поддерживала его в трудные минуты. Первые шаги Михаила Горбачёва на посту главы СССР вызвали в стране огромные надежды, казалось, что у страны наконец-то появился лидер, который выведет её из тупика. Но надеждам этим не суждено было оправдаться, эйфория первых лет перестройки сменилась глубоким разочарованием. Михаил Горбачёв стал стремительно терять популярность, его зачастую непродуманные шаги вызывали раздражение в народе. А через супруга всё это переносилось и на Раису Максимовну…

Мы не будем подробно останавливаться на хронологии и анализе событий, происходивших в СССР в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. Скажем только, что в стране назревал кризис, огромный нарыв, который должен был вот-вот лопнуть. Можно ли было найти выход из сложившейся ситуации? Наверное, можно. Но Михаил Горбачёв его не нашёл. И в итоге — август 91-го…

Горбачёвы почувствовали неладное, когда на даче в Форосе перестал работать телевизор. Подумали, что что-то случилось с антенной. А потом, когда около пяти вечера 18 августа отключился телефон, стало ясно — происходит нечто страшное. Так начиналось знаменитое «форосское заточение» Михаила Горбачёва и его семьи. Потом были ГКЧП, ввод войск в Москву, вице-президент Янаев, который с трясущимися руками пытался объяснить миру, что «президент СССР Михаил Горбачёв по состоянию здоровья не может исполнять полномочия Президента СССР, и т. д. и т. п.», штурм Белого дома, арест гэкачепистов, фактическая победа Бориса Ельцина в борьбе за власть, освобождение Горбачёвых. «Мама переживала больше всех. Очень переживала…» — вспоминала Ирина Горбачёва те события. Кто-то считает, что путч на самом деле был инсценировкой, что Горбачёв не был изолирован от мира, связь работала, и вообще Президент СССР был в курсе всех событий, а когда всё закончилось, решил «выехать на белом коне». Может быть, и так. Но тогда инсценировкой был и инсульт, который перенесла Раиса Максимовна в Форосе, когда у неё отнялась на некоторое время речь и онемела правая рука. Инсценировкой и умелой игрой надо признать и страх, который стоял в глазах супруги Президента СССР, когда она, вернувшись из Крыма в Москву, сходила с трапа самолёта. Всё уже было кончено, но она по-прежнему боялась и за свою семью, и за себя…

Как рассказывали родные, путч и последовавшие за ним события нанесли серьёзный удар по здоровью Раисы Максимовна, до конца она так и не смогла оправиться от перенесённого потрясения. Горбачёвы могли уехать за границу. Кстати, так думали многие соотечественники. «Вы же давно смылись в Америку. Наделали и уехали», — нередко слышали Михаил Сергеевич и его родные. Но они оставались на родине, считали, что не имеют морального права уехать из страны. В 91-м гэкачеписты проиграли, но Михаил Горбачёв не выиграл. В конце 1991 года он ушёл в отставку, позже пытался вернуться в большую политику, но на президентских выборах в России 1996 года набрал менее 2 % голосов избирателей. О Горбачёвых стали постепенно забывать. И вспомнили только летом 1999 года. Из маленького немецкого городка Мюнстер пришло сообщение — Раиса Горбачёва госпитализирована в местную университетскую клинику. У неё обнаружена тяжёлая форма лейкемии. Врачи до последнего боролись за её жизнь, но их усилия оказались тщетными. 20 сентября 1999 года в возрасте 67 лет Раиса Горбачёва скончалась…

Когда Раиса Горбачёва лежала в больнице, когда уже стало ясно, что жизнь покидает её, в клинику в Мюнстере стали приходить сотни писем со словами любви и сострадания. Сама Раиса Максимовна читать эти письма уже не могла. Выслушав очередное письмо, она со слезами на глазах сказала: «Неужели я должна умереть, чтобы заслужить их любовь!..».

МЫ ВПЕРЕДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ

Большой театр

«Содержать ему театральные всякого рода представления, а также концерты, воксалы и маскарады, а кроме его, никому никаких подобных увеселений не дозволять во всё назначенное по привилегии время, дабы ему подрыву не было». 17 марта 1776 года указом Ея Императорского Величества Екатерины II великий князь Пётр Васильевич Урусов получил исключительное право на содержание русской театральной труппы и обязанность построить в Москве на Большой Петровской улице здание, в котором можно было бы круглогодично играть оперные, балетные и драматические спектакли. Именно этот день и считается датой основания Большого театра, уникального явления в истории не только Российской империи и Советского Союза, но всей мировой культуры. «Bolshoy» — это русское слово без перевода понимал любой иностранец, побывавший в Москве. Символ, в истории которого как в зеркале отражается сама эпоха, величественная и трагичная одновременно.

Князь Урусов с усердием взялся за дело, но, увы, ещё не достроенный театр из-за неосторожности сгорел, так и не открывшись. Дела Петра Урусова, вложившего в театр почти всё своё состояние, оказались на грани краха, и он передал привилегию на театр своему компаньону Майклу Мэддоку. Англичанин оказался более удачливым и довёл начатое дело до конца.

30 декабря 1780 года, в день открытия театра, тогда называвшегося Петровским, было дано торжественное представление из двух частей — аллегорического пролога «Странники» и пантомимного балета «Волшебная школа». Труппа Петровского театра состояла из 13 актёров, 9 актрис, 4 танцовщиц, 3 танцоров с балетмейстером и 13 музыкантов. В те времена артистам приходилось быть, как говорится, «многостаночниками» — они играли и в драме, и в опере, и в балете. Двадцать пять лет Петровский театр радовал московскую публику, пока… «по причине неосторожности гардеробмейстера, бывшего с двумя свечами в гардеробе, вышедшего оттуда и оставившего оные там с огнём», 8 октября 1805 года, в три часа дня, Петровский театр не сгорел.

«Русские медленно запрягают, зато быстро ездят» — эта поговорка полностью оправдала себя и при восстановлении Петровского театра. Два десятка лет Москва оставалась без театра, лишь обгорелые стены напоминали о том, что когда-то в этом здании звучала музыка, играли актёры и публика аплодировала их мастерству. И вдруг, по меркам тогдашних темпов строительства можно сказать — в одночасье, на Театральной площади выросло новое здание, настоящий архитектурный шедевр, поражавший воображение современников. «Большой Петровский театр, возникший из старых обгорелых развалин, изумил и восхитил меня, — говорил Сергей Тимофеевич Аксаков, известный русский писатель. — Великолепное громадное здание, исключительно посвящённое моему любимому искусству, уже одной своею внешностью привело меня в радостное волнение». Недаром на первом представлении публика несколько раз овациями приветствовала знаменитого архитектора Осипа Бове, автора проекта Большого театра. Восьмиколонное здание с колесницей бога Аполлона над портиком и золотисто-красной отделкой внутри — такого Москва ещё не видела, а иностранцы отмечали, что по красоте и величественности с произведением Осипа Бове может сравниться только здание миланского театра «Ла Скала».