БСЭ БСЭ - Большая Советская Энциклопедия (УТ) Страница 5

  Большое значение для становления У. с. имело социальное учение раннего христианства, проповедовавшее общечеловеческое равенство и братство людей, евангельский идеал общинного патриархального строя с потребительским коммунизмом в быту. Однако, всё более проникаясь проповедью примирения с земным злом и обещанием компенсации социальной несправедливости в потустороннем мире, христианство направило утопическую мысль в русло религиозной утопии, затормозив тем самым развитие социалистических идей.

  В средние века идейной оболочкой борьбы трудовых низов против эксплуатации стали хилиастические (см. Хилиазм ) упования религиозных еретических сект (вальденсов , катаров , лоллардов, таборитов, анабаптистов и др.), которые объявляли источником гнёта и социального неравенства отступничество церкви и господствующих классов от идеалов первоначального христианства. Даже когда этот религиозный сектантский коммунизм вливался в поток антифеодальных восстаний крестьян, городской бедноты и рабочих позднего средневековья, выдвигавшийся его идеологами (Т. Мюнцер и др.) коммунистический идеал оставался скудным, отсталым и оторванным от реального исторического процесса.

  В идеях У. с. 16 в. содержались уже первые элементы глубокой критики нарождавшегося буржуазного общества и сознания того, что осуществление гуманистических идеалов требует подлинно человечного, коммунистического общества. В коммунистических утопиях Т. Мора и Т. Кампанеллы У. с. сделал важнейший шаг вперёд от идеи общности потребления к идее общественной собственности и организации хозяйственной жизни общества как единого целого; от идеала замкнутой патриархальной общины к идеалу крупного политического образования в виде города или федерации городов, к признанию важнейшей роли государственной власти в утверждении основ разумного общественного строя.

  В У. с. периода раннего капитализма усилились исходные рационалистические элементы. Франц. У. с. эпохи Просвещения на основе требований разума и «естественного права» критиковал буржуазное общество и утверждал необходимость коммунистического общества как единственно рационального и отвечающего равному праву всех людей на свободу и пользование жизненными благами. Этот вариант «золотого века», который проповедовался в утопических романах-путешествиях, повествовавших об обществах «добрых дикарей» с естественным строем «общности имуществ», получил более чёткое обоснование в коммунистических трактатах 18 в. Материалистическое и атеистическое «Завещание» франц. утопического коммуниста Ж. Мелье призывало крестьян к революционному ниспровержению феодализма, королевской власти, дворян и церковников и к переустройству общества. В середине 18 в. Г. Мабли и Морелли выступили с рационалистическими проектами коммунистического общества, осуществляющего принципы «совершенного равенства» всех людей, права на труд и обязательности труда для всех членов общества.

  В эгалитарной идеологии «социализма равенства» мелких тружеников-хозяйчиков, в мелкобуржуазных построениях Ж. Ж. Руссо и его последователей обозначилась струя «рабочего эгалитаризма», питавшаяся иллюзиями тех прослоек сельского и городского предпролетариата, которые ещё уповали на возможность уничтожения эксплуататорской системы наёмного труда посредством уравнительного передела земли.

  Великая французская революция принесла с собой революционизирование идей У. с., смыкавшихся с борьбой трудовых низов города и деревни. Идеологи массовых эгалитаристских движений переходили к требованию всеобщего уравнительного передела земли и подходили также к программе уравнительного ограничения торговой и промышленной собственности, всеобщего ограничения собственнических прав и подчинения их интересам и строгому контролю общества («Социальный кружок» , «Бешеные» , левые якобинцы ).

  Решающий перелом в развитии коммунистических идей осуществил Г. Бабёф , выработавший программу «Заговора во имя равенства» с практической задачей свершения коммунистической революции и впервые обосновывавший необходимость революционной диктатуры. Представляя идеологию главным образом доиндустриального пролетариата, бабувизм строил идеал коммунистического общества как аграрного и ремесленного, с мелким производством на основе ручного труда и проповедовал грубую уравнительность, всеобщий аскетизм, негативное отношение к умственному труду и его представителям.

  К важнейшему историческому рубежу в развитии У. с. подошли в начале 19 в. великие социалисты-утописты К. А. Сен-Симон , Ш. Фурье и Р. Оуэн , с особой силой выразившие разочарование буржуазным обществом самых передовых представителей его интеллигенции. Они создали новое направление критико-утопического социализма и коммунизма, вскрыли царящую при капитализме анархию производства, противоположность частнособственнических интересов интересам общества, преобладание паразитических элементов над производительными, фальшь разглагольствований о «правах человека» без обеспечения ему права на труд, моральное разложение господствующих классов и растлевающее воздействие капитализма на личность.

  Критико-утопический социализм в своих произвольных, фантастических исторических конструкциях утверждал вместе с тем понимание закономерности смены форм собственности и основанных на них форм производства в поступательном развитии человечества; он видел первоочередную задачу общественного преобразования в создании крупного общественного производства, основанного на свободном труде и планомерно применяющего достижения науки и техники. Преодолевая представление о всеобщем аскетизме и уравнительности при социалистическом строе, критико-утопический социализм выдвинул социалистический принцип распределения «по способностям» и изобразил будущее общество как общество изобилия, обеспечивающее удовлетворение человеческих потребностей и расцвет личности.

  Высказав ряд гениальных догадок и зародышевых концепций материалистического историзма, Сен-Симон, Фурье, Оуэн и их ученики всё же не сходили с почвы идеалистического мировоззрения. Они считали конечной движущей пружиной общественно-исторического развития смену религиозных и нравственных идей общества, не понимали важнейшей исторической роли классовой борьбы народных масс и видели в пролетариате лишь страдающий класс. Для укрепления сотрудничества пролетариата и буржуазии критико-утопический социализм возрождал религиозные идеи. «Значение критико-утопического социализма и коммунизма, – писали К. Маркс и Ф. Энгельс, – стоит в обратном отношении к историческому развитию. По мере того как развивается и принимает все более определенные формы борьба классов, это фантастическое стремление возвыситься над ней, это преодоление ее фантастическим путем лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания. Поэтому, если основатели этих систем и были во многих отношениях революционны, то их ученики всегда образуют реакционные секты» (Соч., 2 изд., т. 4, с. 456). Подобными сектами стали сенсимонизм (Б. П. Анфантен , С.-А. Базар и др.), фурьеризм (В. Консидеран ) и оуэнизм.

  Идеи критико-утопического социализма были восприняты последующими течениями У. с., внутри которого усилилась дифференциация буржуазного и пролетарского направлений. Во Франции в 30–40-х гг. 19 в. наряду с эпигонским сенсимонизмом и фурьеризмом сформировались многочисленные родственные течения буржуазного и мелкобуржуазного социализма. Эти школы реакционного и консервативного У. с. подвергали критике капитализм и выдвигали утопические проекты восстановления докапиталистических форм хозяйства либо объединения мелких хозяев против крупного капитала. Защищая с мелкобуржуазных позиций рабочий класс и пропагандируя как средство постепенного мирного переустройства создание производит. ассоциаций (Б. Бюше, Л. Блан , П. Леру , К. Пеккёр) либо ассоциаций «справедливого» эквивалентного товарообмена (Дж. Грей , П. Ж. Прудон ), они получили отклик в мелкобуржуазных прослойках рабочего класса. Напротив, передовые элементы рабочего движения находили выражение своих революционных устремлений в утопическом коммунизме, провозглашавшем необходимость немедленного коренного переустройства всего общества на началах «общности имуществ». В недрах революционных тайных организаций 30–40-х гг. 19 в. кристаллизовались учения необабувистского коммунизма, возродившего идеи «глобального» коммунистического переустройства общества посредством революционного переворота и революционной диктатуры (Т. Дезами , Л. О. Бланки , В. Вейтлинг и др.). Большую популярность в рабочей среде приобрела также пропаганда Э. Кабе мирного коммунистического переустройства общества. Теоретики утопического коммунизма 30–40-х гг. сформулировали важнейший принцип коммунистического распределения: «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Однако утопический коммунизм, как и У. с. этого периода, в целом не смог преодолеть религиозное наследие общественной мысли, нередко ссылался на традиции евангельского коммунизма (Кабе, Вейтлинг, Эскирос) и подчас выливался в борьбу конкурирующих сект. Высшего развития материалистические тенденции У. с. достигли лишь в России, в воззрениях А. И. Герцена и Н. Г. Чернышевского .