Жан К Кассу - Энциклопедия символизма: Живопись, графика и скульптура Страница 52

ДАУСОН Эрнст Кристофер (Ли, графство Кент, 1867 — Кэтфорд, 1900) — английский писатель. Детство и юность он провел за границей, сопровождая больных туберкулезом родителей. В 1886 г. поступает в оксфордский Куинз колледж и ведет рассеянный образ жизни, что быстро отнимает у него силы. Два года спустя он вынужден пойти на службу, устраивается в Лондоне и публикует стихотворения и сказки. Он появляется в «Клубе рифмачей», но все более и более предается бродяжничеству, алкоголизму. Смерть отца, самоубийство матери, замужество в 1897 г. его возлюбленной Аделаиды Фолтинович, болезнь ускорили катастрофу, на которую, кажется, было обречено его существование.

Даусон испытал влияние По, Бодлера, Суинберна, Верлена. Его оригинальность берет начало от незамутненного идеализма, который сохраняется им в этом падшем мире. Он написал, в сотрудничестве с Артуром Муром, романы «Комедия масок» (1893), «Адриан Ром» (1899), книгу новелл «Дилемма» (1895), но кроме того он оставил стихотворные сборники — «Стихотворения» (1896), «Декорации» (1899). Большинство стихотворений Даусона обращены к девушке, безответно любимой, и окрашены нежностью и грустью. Длинный день возможен лишь в терпении и покорности судьбе.

Его поэзия заставляет вспомнить Роденбаха или Микаэля. Она стремится приблизиться к Верлену, у которого вдохновляется уже самой отчетливо выраженной манерой сценической фантазии «Пьеро» (1897). Стихотворение наподобие «Amor profanus» дает представление об этом сходстве:

Поверх границ памяти,В некой таинственной, сумеречной роще…Я мечтал, что мы встретимся на исходе дня,И насладимся нашей старой любовью.Случайно встретившиеся, надолго разлученные,Мы бродим по полянам, на которые спускается ночь,И пытаемся говорить на старинном языке сердца.Увы! Бледные тени!

V. Plarr: Ernst Dowson, Londres 1914 — A. Huxley: The English Poet, Ernst Dowson, Londres, 1918 — Т. B. Swann: Ernst Dowson, 1965.

ДЮЖАРДЕН Эдуар (Сен-Жерве, Луар и Шер, 1861 — Париж, 1949) — французский писатель.

Ф. ВАЛЛОТОН. Портрет Э. Дюжардена. 1896

Пионер символизма, он, как сказал Жан Торель, из тех, кто всегда шел «до конца». До конца вагнеризма (вместе с Теодором Визева он был душой «Ревю вагнерьен»). До конца символистских экспериментов в театре (в «Легенде об Антонии», большой идеалистической трилогии, он намеревался воплотить и напряжение духовной жизни, и «вечную трагедию человека»). До конечного обретения христианских истин, которые поэзия побудила его открыть и к которым он приобщился. В творчестве Дюжардена есть одна неожиданная книга — его первое сочинение: это маленький роман под названием «Лавры сорваны» (1888), где впервые применен прием «потока сознания».

P. Morisse: Edouard Dujardin, Paris 1919.

ЖАРРИ Альфред (Лаваль, 1873 — Париж, 1907) — французский писатель.

Ф. А. КАЗАЛЬС. Портрет А. Жарри. 1897

Родился в Лавале, вел «литературное существование, доведенное до абсурда», питал пристрастие к скандалу и оставил после себя обширное наследие, возникшее под знаком патафизики, «науки о воображаемом решении проблемы», которая лишает смысла как метафизические грезы, так и построения солидных философов. Жарри дебютировал под покровительством Марселя Швоба в тот момент, когда символизм клонился к закату: герметизм, крайности стиля отличают стихотворения и прозу его «Минут быстротечных воспоминаний» (1894). Затем появятся романы, которые, продолжая культивировать необычное, поставят главные проблемы: поиск двойника (роман «Дни и ночи», 1897) и матери («Абсолютная любовь», 1899), соперничество полов («Мессалина», 1901, «Сверхмужчина», 1902). «Деяния и мнения доктора Фостроля» (1898) — бурлескная хроника, позволяющая вспомнить о Лукиане и демонстрирующая тщету всех универсальных построений и систем.

Но Жарри прежде всего, конечно, создатель Юбю. Воссоздав реальную проделку учеников лицея в Ренне над преподавателем физики, который воплощал в их глазах «весь мировой гротеск», он написал несколько вариантов продолжения и начал думать о цикле, впрочем, так и оставшемся незавершенным. «Чудовищный» персонаж быстро привлекает внимание литераторов, в частности редактора «Меркюр де Франс» Альфреда Валлета, которому Жарри в 1894 г. впервые представляет «Короля Юбю» в окончательном варианте. Произведение опубликовано в «Меркюр» и поставлено в 1896 г. Люнье-По в театре. Был шумный успех.

«Король Юбю» рассматривается с тех пор как пародия на исторические драмы Шекспира: это история возвышения и падения узурпатора, а отношения матери Юбю и этого нового короля Польши вызывают воспоминание о леди Макбет. Очень рано пьесу стали воспринимать как политический фарс или «философско-политический памфлет о наглеце», как говорил хроникер «Эко дю Пари» Анри Бауэр. Но, исследуя политические интерпретации «Короля Юбю», мы замечаем, что все они донельзя различные, а сам Жарри позаботился уточнить, что он намеревался сочинять не историческую пьесу, но пьесу-утопию (Польша — это Нигдея). Сюрреалисты склоняются скорее к психоаналитическому прочтению того, что в их глазах больше чем драматическое произведение: Бретон видел в нем «триумф инстинкта и инстинктивного порыва, под эгидой которого «оно» присваивает себе право корректировать то, что на самом деле принадлежит «Сверх-я», последнему уровню человеческой психики». Пьеса достаточно многозначна, чтобы вынести различные интерпретации, и можно рассматривать ее, вместе с Мишелем Арриве, как «многосмысловое произведение». Принадлежит ли оно символизму? Да, отвечает Жак Робише, потому что «громоздкий герой занимает в пьесе все пространство и другие персонажи блекнут перед ним» (сравните с утверждением Малларме: «Статисты — нужны!»). К тому же «Юбю выражает разноликую реальность, с которой воображение зрителя может вступать в игру». Но если учесть то тривиальное, что в ней есть, пьесу равным образом можно принять за пародию на символистскую драму.

В течение следующих лет Жарри не ограничивается защитой своей пьесы и устройством ее спорадических постановок. Намереваясь завершить цикл, он работает над серией продолжений («Юбю-рогоносец, или Археоптерикс», 1898; «Юбю прикованный», 1899). «Альманах папаши Юбю» представляет взгляд «Ю» на политические, колониальные, литературные и художественные реалии. Наконец, в 1901 г. театр марионеток «Гиньоль луженых глоток» представляет в студии на Монмартре фарс «Юбю в шалаше», текст которого опубликован вскоре после безвременной смерти Жарри. Сведя «красоту театра к финансам», к «исправной работе люков», не отправляет ли Жарри в этот люк и сам театр? По крайней мере он не забывал о его главных принципах, и в том числе — об участии публики в настоящем «городском карнавале» («Двенадцать доводов о театре»). Он также внушал, если воспользоваться формулой Арто, что театр — это двойник жизни. «Я хотел, — говорил он, — чтобы после того, как поднимется занавес, сцена предстала перед зрителями, как зеркало из сказок мадам Лепренс де Бомон, в котором грешник видит себя с бычьими рогами и туловищем дракона, что выдает все его пороки; неудивительно, что публика теряла дар речи при виде своего недостойного двойника, которого до сих пор ей так откровенно не показывали».

Ch. Chassé: Sous le masque d’Alfred Jarry, les sources d’Ubu roi, Paris 1921 — Rachilde: Jarry ou le surmâle des lettres, Paris 1928 — P. Chauveau: Alfred Jarry ou la naissance, la vie et la mort du père Ubu, Paris 1932 — F. Lot: Alfred Jarry, Paris 1935 — J. H. Levesques: Alfred Jarry, Paris 1951 — A. Lebois, Alfred Jarry, 1951 — M. Arrivé: Alfred Jarry, Paris 1971.

ЖИД Андре (Париж, 1869 — Париж, 1951). Французский писатель.

А. БАТАЙ. Портрет А. Жида

Поощренный дадаистами за свои «сатирические пьесы» (важнейшая из которых — роман «Подземелья Ватикана»), а Сартром — за то, что «отстоял свои идеи» (гомосексуализм, колониальная политика), он стал поначалу учеником Малларме и вполне примерным символистом. Здесь поэтому должен быть рассмотрен именно такой Жид, автор «Трактата о Нарциссе».

«Рожденный в Париже от отца юзетьенца и от матери нормандки», стесненный с двух сторон протестантизмом, Жид учится в Альзасской школе, где проявляет свое литературное дарование. Он дружит с Пьером Луи, а вскоре встречает Валери, с которым вступает в содержательную переписку. Его отрочество было беспокойным: он разрывается между мистическими излияниями чувств, которые он разделяет со своей кузиной Мадлен, и открытием, что он «не похож на других». Эта битва — битва его персонажа, который выступает его двойником, Андре Вальтера. После каждого поражения он восклицает: «Я чист, я чист, я чист». В символистском кругу у романа была не очень хорошая пресса; но зато он заставил говорить о себе, выпустив сборник стихов: вот почему исповедь Жида «Тетради Андре Вальтера» (1891) предваряется «Стихотворениями Андре Вальтера».