Коллектив авторов - 100 великих украинцев Страница 6

Подчинение Полоцкой земли значительно укрепило позиции Владимира в борьбе с Ярополком. Опираясь на варягов, новгородское ополчение и силы некоторых северных земель Руси, Владимир и Добрыня двинулись к Смоленску и, разбив войска Ярополка, овладели городом. Теперь путь вниз по Днепру, на Киев, был открыт. Ярополк, симпатизировавший христианам и женатый на христианке (бывшей монахине, которую Святослав, очарованный ее красотой, привез наследнику в подарок с Балкан), не имел большой поддержки среди дружинников и большинства киевлян.

Владимир подошел к Киеву с севера и развернулся лагерем в Дорогожичах. Отсюда он вступил в тайные переговоры с воеводой Блудом, старым знакомым и соратником Добрыни по святославовым походам, тайно перешедшим на его сторону. Блуд убедил Ярополка оставить Киев и пересидеть опасное время в крепости Родня, находившейся на Княжей горе возле Канева. Владимир без боя занял столицу и подступил к Родне. После продолжительной осады Ярополк вынужден был сдать крепость и выйти к брату при условии, что ему будет сохранена жизнь. Однако вскоре он был убит варяжскими дружинниками, вряд ли без санкции на то Владимира. Тогда же Владимир принудил стать его третьей женой вдову Ярополка, которая к тому времени ждала ребенка, будущего князя Святополка.

Утвердившись в Киеве в 980 г., Владимир на первых порах повел себя как ревностный язычник, противник и гонитель христиан. Это было связано как с языческим составом ядра его войска, так и с желанием держать в страхе киевских христиан, окрепших в годы правления Ольги и ранее ориентировавшихся на Ярополка. Одним из ярких эпизодов начала правления Владимира было принесение в жертву Перуну двух киевских варягов-христиан. Выбор жертв не был случайным, поскольку за них как за иноплеменников киевляне не должны были заступаться.

С первых лет пребывания в Киеве Владимир развернул большое строительство на Старокиевской горе, превратившейся при Ольге в административно-дворцовый центр столицы. Князь возводит новый каменный дворец с залом для пиршеств (гридницей), перед которым сооружает величественное капище с идолами языческих богов. Центральной фигурой этого святилища был Перун, древнеславянский бог грома и молний, войны и победы, покровитель князя и его дружины.

Казалось бы, Владимиру во всем сопутствовал успех. В 981 г. он одержал крупную победу над польским князем Мешко I, вернул захваченные тем червенские города Перемышль, Белз, Волынь, Холм по Западному Бугу и наложил на поляков дань. В 983 г. последовал успешный поход на Неман против сильного литовского племенного союза ятвягов, а в 982-м и 984-м гг. была восстановлена власть Киева над землями радимичей и вятичей.

Далее был предпринят поход против волжских булгар — «сребреников», называвшихся так потому, что после разгрома Святославом Хазарии серебряные диргемы из среднеазиатского государства Саманидов поступали на Русь главным образом через средневолжский Великий Булгар. Эту войну великий князь вел в союзе с торками, кочевавшими в то время на просторах между Булгаром и Хорезмом. Войско Владимира по Оке и Волге спустилось на ладьях, а торки подошли со стороны степи. Булгары были побеждены, но дань на них не наложили. Наоборот, с ними был заключен почетный мир, обеспечивавший Руси торговые связи с Булгарией и Хорезмом.

В результате войн и дипломатических усилий Владимира во второй половине 80-х годов X в. на всем пространстве между Средним Поднепровьем и низовьями Амударьи, откуда вели прямые пути к Бухаре и Самарканду, воцарился мир. Поддерживая дружественные отношения со Швецией и прочно удерживая русский Север, Владимир распространяет власть Киева от Нижнего Дуная, Карпат, Западного Буга и Немана до Среднего Поволжья, при этом своеобразными колониями Руси оставались Белая Вежа на Среднем Дону и Тмутаракань на берегах Керченского пролива и Кубани. Благодаря этому впервые после падения Хазарии удалось возобновить относительно безопасное движение торговых караванов между Средней Азией, Кавказом и Русью. С востока через Киев товары везли в Краков, Прагу и Регенсбург, в Прирейнские области, а по речной системе Припяти и Немана — к Балтийскому морю в скандинавские страны.

Появление среди жен Владимира двух чешек и болгарки — яркая иллюстрация интенсивных усилий молодого князя на международной арене. Дунайская Болгария, опустошенная войсками Святослава, находилась тогда под властью Византии. Между тем война 985 года с Волжской Булгарией и последовавший за ней всеобъемлющий мир по обычаю того времени мог быть скреплен династическим браком. Этому ничто не препятствовало, поскольку многоженство считалось обычным явлением и у волжских булгар, к тому времени уже мусульман, и у язычников-славян.

Одну из жен-чешек звали Малфридой. Она родила Владимиру сыновей Святослава и Станислава. Некоторые летописи матерью Бориса и Глеба напивают жену-болгарку, однако более убедительной представляется традиция, согласно которой их матерью была византийская принцесса Анна.

Однако военные и дипломатические успехи, обилие жен, наложниц и детей не удовлетворяли духовных запросов великого князя. Наспех реставрированное язычество не оправдывало надежд Владимира. И хотя именно проязычески настроенные воеводы, дружинники и варяги-наемники, при финансовой поддержке новгородского купечества, обеспечили ему приход к иласти, будучи в большинстве своем неграмотными, они не справлялись с административной работой, а многие из них и вовсе после победы возвратились домой или ушли служить в Византию.

Первобытное язычество с его суровыми божествами и кровавыми культами уже не удовлетворяло князя. С раннего детства, прошедшего во дворце Ольги, он приобщался к христианству, однако затем отошел от него. Став князем в Киеве, где при Ольге христианство завоевало ведущие позиции в среде городской знати, он вынужден был считаться с его влиянием. В Киеве жили также хазарские евреи, исповедовавшие иудаизм. Частыми гостями были мусульманские и западноевропейские купцы. Поэтому князь знакомился с разными религиями, не зная, какую предпочесть. Он выслушивал речи проповедников, советовался со своими боярами и отправлял посольства в разные страны, чтобы узнать, какие народы достойнее поклоняются Богу. Летопись сообщает, что в 986 г. к великому князю явились послы-миссионеры от волжских булгар-мусульман, хазарские иудеи, немцы от Папы римского и грек-философ из Константинополя. Каждая сторона пропагандировала свою веру, отрицательно высказываясь обо всех остальных.

Объективно больше шансов было у христианства греческого обряда, но внешнеполитические обстоятельства не благоприятствовали его провозглашению официальной религией Руси. Среди дружинников, многие из которых участвовали в войнах Святослава на Балканах, преобладали антивизантийские настроения. Принимать веру империи, потерпев от нее поражение, они считали унизительным. Подобный акт представлялся им признанием превосходства Константинополя над Киевом. Поэтому в окружении великого князя весьма серьезно обсуждались альтернативные решения — в пользу ислама, иудаизма или христианства латинского обряда.

Князь Владимир.

Первым с миссионерской миссией в 986 г. в Киев прибыло посольство от волжских булгар, чтобы склонить Владимира к исламу. Рассказ о том, что булгары увлекли женолюбивого князя сведениями о райских гуриях, однако мусульманский запрет на винопитие отвратил его от магометанства, является, скорее всего, анекдотичным фольклорным добавлением. Тем не менее, у мусульманских миссионеров были серьезные шансы добиться успеха, поскольку в то время отношения с Византией были весьма натянутыми, торговля же со странами ислама процветала, причем для Владимира не существовало реальной угрозы попасть в политическую зависимость от Багдадского халифа, духовного лидера мусульман.

Возможность принятия ислама при киевском дворе обсуждалась достаточно серьезно. Как свидетельствует средневековый мусульманский историк Аль Марвази, в годы правления царя русов Владимира в Хорезм прибыли его послы с просьбой прислать миссионеров для распространения в его стране ислама. Хорезмшах с радостью отправил на Русь проповедников. Это событие относится к 987 г., однако каких-либо реальных последствий оно не имело.

Появление при дворе Владимира хазар-иудеев также не удивительно. После разгрома Хазарии часть плененных привели в Киев, а ряд важнейших хазарских городов (Белая Вежа, Тмутаракань и др.) перешли под непосредственный контроль Руси. Поэтому вполне естественно, что киевские или тмутараканские иудеи, хорошо осведомленные о делах и религиозных колебаниях князя, попытались обратить Владимира в свою веру. Еврейская вера могла бы способствовать преодолению христианско-мусульманской альтернативы, обусловливавшей дальнейшую ориентацию на одну из двух могущественных средневековых цивилизаций. В то время могло казаться вполне реальным, что Владимир ради сохранения внешнеполитического баланса Руси обратит свой взор к иудаизму. Последний к тому же не требовал отказа от вина и терпимо относился к многоженству. Вместе с тем иудейский закон предусматривал обрезание, что (как и обязательный отказ от свинины) всегда отталкивало от него потенциальных неофитов.