Владимир Петрухин - Мифы финно-угров Страница 6

На птицевидных привесках шаманского костюма изображались не только личины и человеческие фигурки: на одной из них помещено изображение лошади, на другой — человек и лошадь. Конь вполне мог быть священным животным — помощником шамана: ведь последнему нужно было передвигаться не только по вертикали — на небеса, но и по горизонтали — по земле. Наконец, шаманская личина изображена также между двух хтонических тварей — ящеров или бобров; оно и понятно, ведь шаману нужно было проникать и в преисподнюю. Более наглядно это сошествие шамана в преисподнюю изображено литыми фигурками, где человек оказывается сидящим на ящере. На одной из причудливых ажурных пермских блях человек в шаманском головном уборе в виде головы лося сидит верхом на ящере, туловище которого покрыто изображениями рыб. Вспомним, что ящер (впрочем, некоторые исследователи считают, что это выдра) воплощал не только преисподнюю, но и подводное царство. Над сидящим шаманом изображены три летящие птицы с собачьими головами. Вновь три зоны мифологического космоса воплощены в зооморфных образах.

Горизонтальная проекция космического пространства также нашла воплощение в пластике пермского звериного стиля. На одной из блях три головы людей-лосей заключены в круг, который образует свернувшийся в кольцо дракон. В мифологиях разных народов гигантский змей окружает Землю, свернувшись кольцом в Мировом океане. Интересно, что и здесь присутствует ящер, также передающий образ преисподней: у него две головы, значит, и он «бесконечен», как Мировой змей, тянущийся к своему хвосту.

Археология предоставляет ценные свидетельства о том, что и в средневековую эпоху продолжались контакты двух уральских регионов — Прикамья и Зауралья — с иранским и византийским миром, Хазарией и Волжской Болгарией. Именно здесь, на месте святилищ, датируемых IX–XII вв., обнаружены шедевры иранской и византийской торевтики, драгоценные сосуды. Эти шедевры живо напоминают о тех легендарных сокровищах, которые искали викинги в Биармии. Не менее интересно другое. На драгоценных сосудах последователи местных шаманских культов прочертили ножами свои собственные рисунки. Главный персонаж этих рисунков — шаман в зубчатом головном уборе с саблями в руках. Рядом с ним — его птицеобразные и зооморфные помощники, олени, всадники и др. Этим рисункам есть точное этнографическое соответствие — шаманский ритуал у хантов, совершавшийся после летнего промыслового сезона. Ханты собирались в большой юрте, где возле идола были сложены сабли и копья. Шаман принимался бить саблю о саблю, а затем раздавал оружие всем присутствующим мужчинам (женщины оставались за перегородкой). Воинственный танец завершал охотничий сезон. У духов Верхнего мира, по верованиям хантов, также есть волшебные сабли, истекающие пивом.

В одном из святилищ манси, расположенном на реке Манья, — в культовом амбарчике, посвященном родовому духу-предку Ворсик-ойке («Старику Трясогузке»), этнографы обнаружили целый арсенал, включающий ритуальный меч, саблю, топор, миниатюрные железные луки и стрелы (которые жертвовали отцы после рождения у них мальчиков) и, конечно, шаманские бубны. Сопровождавший этнографов манси предупредил, что саблей размахивать нельзя — она воспламеняется. Там же находился антропоморфный идол самого Ворсик-ойки, а также его жены (ее изображала кукла — сверток из разноцветных лоскутов). Внутри святилища этнографы обнаружили литые свинцовые фигурки: одна из них напоминала то ли ящерицу, то ли рыбу (к спине которой присоединена медная монета), другая — странное пресмыкающееся существо, третья — бобра.

Обращает на себя внимание то, что число антропоморфных персонажей на законченных композициях на блюдах равно семи. На хазарском Коцком ковше из Зауралья главный шаман в центральной части окружен семью меньшими. Это число весьма символично для финно-угорской мифологии.

Семь слоев мифологической Вселенной в символах «звериного» стиля

Шаманский мир состоит из многих слоев, и композиции на ажурных бляхах позволяют их сосчитать: помимо трех зооморфных символов (или трех ликов, трехголового персонажа), — воплощающих основные зоны космоса, на бляхах помещены, как правило, изображения семи лосиных и птичьих голов, процессии из семи следующих друг за другом людей-лосей. Число семь — священное в финно-угорской мифологии: Верхний и Нижний миры делились на три яруса каждый, поэтому Вселенная оказывалась семислойной. Семь небес по семи цветам радуги насчитывали коми, семь ярусов Вселенной — обские угры. У верховного бога Нуми-торума было семь сыновей — покровителей Земли; семь вождей возглавляли венгров в их преданиях об обретении родины, семь сыновей родилось и у Перы-богатыря, первочеловека в эпосе коми; семь яиц снесла утка-демиург в карельской руне и т. д. Наконец, на одной из блях мы видим всадника, сидящего на лосе: перед ним — две лосиные головы и птица, за ним — пять лосиных голов и преследующий всадника хищник. Очевидно, здесь изображено странствие шамана в небесный мир через семь слоев Вселенной — путь на небо ему указывает птица.

Бляхи нередко украшены узором в виде вьющихся полосок, окаймляющих головы и хвост ящера. Возможно, это изображение мировых рек, соединяющих Верхний и Нижний миры.

Центральным во всех подобных композициях оказывается образ человека (или личины) — шамана — в окружении зооморфных или полузооморфных помощников: в симметричных композициях пермского звериного стиля человеческая фигура помещается между двумя людьми-лосями, стоящими на ящере. Еще более изощренные шаманские сюжеты можно увидеть на бляхах, где центральный персонаж — крылатый дух — покровительница шамана с личиной на груди. На ее крыльях стоят два человеко-лося, поддерживающих своими головными уборами лик, который воплощает Верхний мир (Солнце?). У ее ног — почтительно склоненные человеческие фигуры; попирает она неких ракообразных существ — воплощение преисподней. На схожей по сюжету бляхе крылатая богиня стоит на лошади, венчает же композицию хищная птица. Еще одна богиня стоит на фантастическом двухголовом животном, попирая череп — символ преисподней; она лишена крыльев, зато по обе стороны от нее размещены по семь лосиных голов. Это означает, что богиня объединяет все семь слоев Вселенной.

В связи с этим становится понятным смысл изображений в упомянутом мансийском святилище Ворсик-ойки: сам «Старик Трясогузка», хоть и был воплощен в антропоморфном идоле, представлял небесную — птичью — сферу мироздания. Его жена, напротив, связана с хтонической сферой, представленной зооморфными символами земли и воды: значит, их брак воплощал священный брак Неба и Земли, символически выражая единство Вселенной. Антропоморфный идол не менее важный символ: ведь «Старик Трясогузка» был тотемическим предком настоящих людей — одного из родовых объединений манси. Брак Неба и Земли (и воплощавших их зооморфных существ) предшествовал рождению людей — обитателей Земли, «Срединного мира».

Тотем — это мифологический предок родового объединения людей, который имел, как правило, не человеческую форму; чаще всего тотема представляли в виде какого-нибудь животного. В родоплеменную эпоху тотемическая система представляла собой нечто вроде современной паспортной системы или средневековой системы гербов. Характерно общее название тотемических первопредков у обских угров: «Все Крылатые и Ноги Имеющие». Чтобы знать, к какому роду ты принадлежишь, нужно было знать свой символ — тотем. Это было необходимо, ибо в родоплеменную эпоху действовал универсальный принцип экзогамии — жен можно было брать только вне пределов своего рода или родового объединения (братства — фратрии): не распознавший родства и вступивший в брак с кровной родственницей совершал тягчайшее преступление — инцест. Это преступление в родоплеменном обществе каралось смертью, и миф о такой казни преступников сохранился у тех же обских угров. Тотемический первопредок одного из объединений манси — Трясогузка — неслучайно выбрал себе столь неподходящую супругу, образ которой воплощали хтонические твари: она заведомо была тотемом другого рода, значит, их брак был законным.

Таким образом, целая космологическая система запечатлена в искусстве петроглифов, художественном литье Пермской земли и святилищах обских угров.

Но не ученые первыми заинтересовались святилищами финно-угров. Алчные иноземцы давно прослышали не только о пушных богатствах их земель, но и о драгоценностях, которые скопились в их культовых местах.

Волшебная страна Биармия и викинги

Среди своих соседей — скандинавов и русских — обитатели Крайнего Севера финно-угры и саамы славились как колдуны и оборотни. Недаром в средневековой Скандинавии Белое море называлось в сагах Гандвик — Колдовской залив. За землями финно-угорских народов простирались неведомые края. В «Истории Норвегии» (XII в.) рассказывается, как моряки, отправившиеся из Исландии в Норвегию, были отброшены бурей за пределы известных им северных стран карел, квенов-финнов и неких «рогатых финнов» (саамов, носивших шаманские уборы с рогами?) в «зимние земли», расположенные где-то между Гренландией и Биармией, окраиной финно-угорских земель. Там обитали великаны и амазонки, которые способны были зачать от глотка воды — фантастические народы, обитающие на краю Ойкумены.