Жак Лурселль - Авторская энциклопедия фильмов. Том II Страница 74

N.B. Смелые финальные сцены не раз подвергались сокращениям — в зависимости от копии и страны проката. Таким образом, метраж фильма значительно варьируется от копии к копии.

The Navigator

«Штурман»

1924 — США (56 мин)

· Произв. Metro-Goldwyn Pictures (Джозеф M. Шенк)

· Реж. ДОНАЛД КРИСП, БАСТЕР КИТОН

· Сцен. Клайд Брукмен, Джозеф Митчелл, Джин Хэвес

· Опер. Элджин Лессли, Байрон Хаук

· В ролях Бастер Китон (Бастер), Кэтрин Макгуайр (Бетси), Фредерик Врум (ее отец), Ноубл Джонсон, Клэренс Бёртон, Х.М. Клагстон.

Первая мировая война. Иностранные агенты пытаются помешать плаванию корабля «Штурман». Они связывают капитана и судовладельца и отпускают корабль в свободный дрейф. На борту нет никого, кроме 2 пассажиров, попавших туда случайно: Бастера и дочери судовладельца Бетси. Бастер сел не на тот корабль и до сих пор уверен, что совершает круиз по случаю медового месяца. Поскольку его прекрасная дама (Бетси) отказалась выходить за него замуж, Бастер решил провести медовый месяц в одиночестве. Бастер и Бетси встречаются не сразу, а прежде невольно играют в прятки на пустом корабле, пугая друг друга до полусмерти. Оба воспитаны в роскоши и праздности и ничего не умеют делать своими руками. Приготовление пищи на огромном камбузе становится большой проблемой. Заметив большой пароход, они не знают, из какой части корабля лучше подать сигнал, и попадают в лазарет. Они падают в воду и помогают друг другу выбраться на палубу. Через несколько недель они приспосабливаются к своему положению; хитроумный блочный механизм помогает им готовить еду без всяких усилий. Наконец-то они видят землю, но на берегу их поджидают каннибалы. Течение медленно несет корабль прямо к ним. Бастер надевает скафандр, чтобы исправить поломку. В это время туземцы хватают Бетси. Бастер выходит па пляж в скафандре и распугивает дикарей. Бастер и Бетси возвращаются на корабль, причем Бетси плывет, усевшись на Бастера верхом, как на лодку, и работая веслом. Но каннибалы проявляют упорство и толпой взбираются на палубу «Штурмана». Бастер и его прекрасная дама отстреливаются из сигнальных пушек, найденных на корабле. Они захватывают лодку дикарей. Преследователи настигают их, и герои уже готовятся уйти в пучину вод, но именно из этих пучин приходит чудесное спасение в виде подводной лодки, которая поднимает их на поверхность.

♦ 4-й полнометражный фильм Китона. Китон уже в совершенстве отточил режиссерский стиль, и замкнутое пространство корабля, открытое лишь множеству смертельных опасностей, служит превосходным стимулом для его геометричного и хореографического гения. Главные герои не просто борются с окружающими предметами: они погружены в абсолютно враждебную среду. Если бы не провидение (которое в кино зовется «хэппи-эндом»), влюбленные исчезли бы в пучине, что хорошо показывает план прощального поцелуя героев, когда только их головы остаются над поверхностью вод. Страх персонажей вдохновляет режиссера на самые прекрасные гэги. Пример: двери кают открываются и закрываются в унисон, в такт размеренному ритму морской качки. Когда Бастер видит, как все двери открываются одновременно, в его глазах и всем теле читается такой ужас, подобного которому по чистоте выражения удавалось добиться только очень немногим режиссерам в жанре фантастики. Этот гэг предваряется еще одним, не менее восхитительным: за иллюминатором каюты Бастера, опять же в ритме морской качки, раскачивается картина — портрет моряка с суровым взглядом (Доналд Крисп). Когда лицо моряка появляется в иллюминаторе (и напоминает лицо живого человека), Бастер в страхе подпрыгивает до потолка. Дух приключения, 1-е и самые сильные ощущения (страх, удивление и т. д.), доведенные до почти фантастического градуса, геометричный режиссерский стиль, изменяющийся в зависимости от пространства-времени, которое само с неизменной изобретательностью меняется для каждого гэга: все составные элементы искусства Китона, последовательно отточенные им в короткометражных лентах, собираются вместе в этой картине и делают из нее 1-й подлинный шедевр великого комика. Фильм стал также самым крупным его коммерческим успехом.

Необычайные приключения мистера Веста в Стране большевиков

1924 — СССР (2600 м)

· Произв. Госкино

· Реж. ЛЕВ КУЛЕШОВ

· Сцен. Николай Асеев, Всеволод Пудовкин

· Опер. Александр Левицкий

· В ролях Порфирий Подобед (мистер Вест), Борис Барнет (ковбой Джедди), Александра Хохлова («графиня»), Всеволод Пудовкин (Иван), Сергей Комаров (одноглазый), Леонид Оболенский (красавец), Вера Лопатина (Элли), Г. Харлампиев (Сенька Свищ).

Мистер Вест, богатый американец, приезжает в Страну большевиков, которых газеты его страны описывают как шайку ужасных и кровожадных бандитов. Из предосторожности он берет с собой телохранителя — силача-ковбоя. Едва прибыв в Москву, Вест становится добычей мошенников. Чтобы напугать его и отнять деньги, те пользуются представлениями Веста о Стране большевиков. Ковбой, в самом начале путешествия потеряв след того, кого призван был охранять, находит и освобождает его. Представитель советской власти показывает Весту «настоящую Москву» и все стороны ее культурной и рабочей жизни.

♦ Этот фильм сами русские признавали в те годы 1-й советской картиной, способной в техническом (операторская работа, монтаж) и драматургическом отношении выдержать сравнение с зарубежными образцами. Сатира на распространенное в Америке ложное представление о России 20-х гг. представлена в виде развлекательной и бодрой приключенческой комедии, имитирующей (или пародирующей) американские сериалы. Как это часто случается в кино, сатира и в особенности пропаганда, положенная в ее основу, отказываются подчиняться авторским намерениям и в итоге оборачиваются против них. Едва ступив па русскую землю, Вест становится жертвой мошенников. Настоящие ли это бандиты или вымышленные, для него не важно, поскольку ему в любом случае придется несладко. Та же двусмысленность проникает в формальный план: пародия на американские приключенческие сериалы в действительности становится похвалой жанру, достоинства которого пропитывают и оживляют упомянутую пародию. Этому феномену не потребовалось время на то, чтобы раскрыться в полную силу: он был замечен — и раскритикован — сразу же после выхода фильма на экраны. Сам Вест предстает человеком в высшей степени симпатичным, открытым, любознательным, охотно готовым ломать предрассудки, а не укореняться в них. Его природное простодушие и авантюризм делают его похожим на героя Жюля Верна. Бурлескная, карикатурная, чрезмерно экспрессивная игра всех актеров является идеальной иллюстрацией теорий ФЭКС — «Фабрики эксцентрического искусства», основанной Козинцевым, Траубергом и Юткевичем. Она придает фильму неподдельную фантазию, которая не служит никакому режиму.

Несколько дней из жизни И.И. Обломова

1979 — СССР (160 мин)

· Произв. Мосфильм

· Реж. НИКИТА МИХАЛКОВ

· Сцен. Александр Адабашьян, Никита Михалков по роману Ивана Гончарова «Обломов»

· Опер. Павел Лебешев (цв.)

· Муз. Эдуард Артемьев, Беллини, Рахманинов

· В ролях Олег Табаков (Илья Ильич Обломов), Юрий Богатырев (Андрей Штольц), Елена Соловей (Ольга), Андрей Попов (Захар), Глеб Стриженов (барон), Евгений Стеблов (Обломов-отец).

Аристократ и мелкий помещик Обломов, живущий близ Санкт-Петербурга, все свое время тратит на сон, грезы о детстве и еду. Его лучший друг Штольц, человек деятельный и предприимчивый, отвозит Обломова в деревню и знакомит с девушкой, которая в него влюбляется. Но Обломов слишком слабоволен, чтобы долго поддерживать эту связь. Он отступает; позднее он женится и несколько лет спустя умирает от апоплексического удара.

♦ Поэтичная и вдохновенная экранизация романа Гончарова. Обломов представляет собой не столько отдельный характер, сколько некую сторону человеческой души: ту, что ведет человека к отказу от внешнего мира, реалий общественной жизни, активного действия и, в общем, от настоящего. Обломов полностью отдается этой склонности — до такой степени, что превращается в универсальный типаж. Михалкову удалось постичь этот типаж через характер, одновременно сложный и трогательный. Обломов — не избалованный денди, не мизантроп; это человек без твердых убеждений, наивный и мягкий, часто терзаемый угрызениями совести. В этом камерном фильме сочетаются сновидения и неброский лиризм, манящие зрителя на сторону Обломова; подобно Обломову, зритель начинает задумываться о том, что каждое действие, каждое человеческое начинание не прочнее сна; а раз так, почему бы не довольствоваться сном? Четко следуя логике своих намерений, фильм не позволяет себе слабовольно скатиться в сатиру на человеческие нравы или социальную критику. Всю свою скрытую силу убеждения он использует, чтобы как можно глубже погрузить зрителя во внутренний мир героя.