Александр Мясников - Руководство по пользованию медициной Страница 10

Но это «гладко было на бумаге»! По сей день американские газеты пестрят объявлениями юристов: «Были у врача? Обратитесь к нам!» Независимо от результатов и качества медицинской помощи. Что-нибудь накопать всегда можно. У тех юридических контор такие зубры-врачи в качестве экспертов наняты – не чета нашим. Расклады такие: «Ничего не найдем – вы нам ничего не платите, наши проблемы. А найдем – все, что отсудим, делим с вами пополам». Мало кто даже из благодарных пациентов может устоять!

Весь врачебный опыт подсказывает: врачебную ошибку в Америке лучше скрыть. Потом засудят – мало не покажется! После первого же проигранного дела страховка от медицинской ошибки (малпрактис) взлетит до небес. После второй станет просто недоступна – 100 и более тысяч долларов в год, доход не окупит такие траты, придется из профессии уходить (а почему, вы думаете, появляются американские и европейские врачи в России, Азии, Африке? Любознательные они такие, ага!). Немного американской статистики: ежегодный риск для практикующего врача получить судебный иск по обвинению в неправильном подходе к больному составляет 7,4 % в год. К возрасту 65 лет подавляющее количество американских врачей имеют хотя бы одно судебное разбирательство. Поэтому даже юристы страховых компаний, осуществляющих покрытие случаев врачебных ошибок, советуют: всегда отрицайте все до последнего!

Чтобы сломать подобное положение вещей, в 32 штатах США приняли «закон об извинениях»: если ты сам сразу признал свою ошибку и извинился перед больным или его родственником, то при последующем судебном разбирательстве против тебя нельзя будет применить особо неприятных и чреватых процессуальных действий. Звучит не очень убедительно, это даже Американская медицинская ассоциация понимает и призывает своих членов не терять надежды на скорое коренное изменение законодательства, когда не будет иметь смысла скрывать свои невольные ошибки.

Как-то нам в нью-йоркском госпитале читали лекцию по этике как раз на тему медицинских ошибок. «Представьте ситуацию, – говорил лектор, довольно известный врач, кстати. – К вам для проведения колоноскопии под наркозом пришел человек в сопровождении жены. Исследование обычно занимает час, так что вы советуете его жене пойти в универмаг напротив и походить там – все лучше, чем сидеть в приемной! Но только она стала примерять первую кофточку, как ей на мобильный звонит медсестра и вежливо просит немедленно вернуться. Она приходит, ей сообщают, что ее муж умер! И в этот момент выходите вы. Ваши действия?»

Минуты три мы все сидели в шоке, не зная, что сказать, не поднялась ни одна рука… «Вот то-то и оно», – сказал доктор. – А ведь там у вас не будет этих трех минут!»

Дальше он советовал побороть первое желание просто убежать, проникнуться сочувствием, взять женщину за руку, принять на себя первый приступ горя… Все так, только как это ужасно – оказаться в таком положении! Хотя оно несравненно лучше, чем положение умершего от неожиданной аллергической реакции на наркоз.

Заметки на полях

Уже в России у меня чуть было не произошла сходная ситуация. В нашу частную клинику, где я к тому времени был уже главным врачом, пришел китаец с женой. Он был сотрудником международной компании и нашим давним пациентом. Пришел с перебоями в работе сердца (аритмией). Врач завел его в операционную и позвал меня посоветоваться. По всем правилам самое безопасное и правильное было дать ему короткую анестезию и потом восстановить ритм разрядом тока. Рутинная и безопасная обычно процедура. Мы так и сделали. Ввели анестетик и дали разряд. Ритм восстановился, но наш китаец вдруг начал резко багроветь, потом синеть, насыщение крови кислородом по показаниям пульсоксиметра упало драматически! Не ожидавшая такого развития событий медсестра метнулась в другую процедурную, принесла реанимационный набор, мы моментально больного интубировали (вставили в дыхательное горло трубку), и он задышал и побелел наконец. Потом пришел как ни в чем ни бывало в себя, сказал спасибо и вышел. Жена все эти драматические для нас и ее мужа минуты спокойно просидела в коридоре напротив кабинета. Китаец так и не узнал, что был так недалек от смерти, и долго ходил в нашу клинику, очень довольный излечением! Мы тогда долго молчали, поглядывали друг на друга, и только медсестра сказала, собирая реанимационный чемоданчик: «Дураки вы все, прости, Господи!»

Глава 4

Врачи – тоже люди и ничто человеческое им не чуждо!

In vino veritas?[1]

Недавно прошла новость, что предполагается всем летчикам перед полетом проходить скрининг на алкоголь и наркотики. Не выборочно, как ранее, не просто измерять давление и пульс, а сделать анализы крови и мочи. Я не знаю, что побудило власти к таким действиям, но могу предположить.

И у летчиков, и у врачей очень напряженная и полная стрессов работа. И летчики, и врачи отвечают за жизни людей. Не просто отвечают, а держат эти жизни в своих руках в прямом смысле слова! При этом и летчики, и врачи – такие же люди, как вы, не какие-то там супергерои, ничто человеческое им не чуждо. Они так же переживают, мучаются от стрессов, недосыпают, несут на себе груз ответственности и пытаются хоть как-то расслабиться. У меня нет статистики, что скрывается за словом «расслабляются» у летчиков. Более того, у меня нет такой статистики и относительно российских врачей.

Меня часто обвиняют, что я пользуюсь статистическими данными западных стран. И это не из-за любви к ним, а потому, что там цифры по многим медицинским проблемам есть, опубликованы, а вот у нас нет. А те, что есть, часто очевидно недостоверны. Почему? Ну а почему ситуация со статистикой у нас должна быть лучше, чем в какой-либо другой области? Мы только-только стали вставать на ноги после катастрофических последствий перестройки и распада государства, когда-нибудь дойдет очередь и до статистики. Пока же пользуюсь тем, что есть.

Проблемы эмоционального выгорания врачей и их склонность употреблять алкоголь, наркотики и психотропные препараты давно привлекают внимание медицинских профессиональных сообществ зарубежом. В свое время при сдаче лицензионных экзаменов в США я удивлялся, почему столько вопросов про пьющих врачей и как надо поступать, если такой окажется твоим коллегой? Потом перестал. Я думаю, что, посмотрев цифры, не будете удивляться и вы!

Процент врачей, злоупотребляющих в Америке алкоголем и прочим, по данным исследований 80-х и 90-х годов, был немного выше, чем по населению в целом: 8-13 %. Точных современных цифр я не нашел, но все авторы соглашаются, что сегодня этот процент будет существенно больше. Чаще всего врачи злоупотребляют алкоголем, на втором месте идут психотропные препараты и наркотические обезболивающие. Они врачам куда более доступны, чем обычным людям. Это даже нашло отражение в сверхпопулярном в свое время сериале «Доктор Хаус» – цинично-обаятельный доктор «сидел» на викодине, наркотическом обезболивающем. По данным Программы здоровья врачей, суммирующим анонимные опросники 3,5 тысяч врачей за период 1980–2004 годы, «субстанцией злоупотребления» были: алкоголь – 25 %, наркотические обезболивающие и психотропные – 25 % (это не 25+25, а в большинстве одни и те же: выпивают и таблеткой закусывают!), марихуана – 12 %, кокаин – 11 %.

Эмоциональное выгорание, стресс, алкоголь и наркотики не могут не сказываться и на психическом здоровье врачей. По разным данным, им подвержены от 25 до 75 % врачей (!!!). По данным той же Программы здоровья врачей при медицинском обследовании 100 врачей во Флориде 30,3 % страдали от выраженной депрессии, 11 % – имели биполярное расстройство (раньше так назывался маниакально-депрессивный синдром), антисоциальным персональным расстройством (доктор Хаус!) – 7,2 %, социальной фобией – 5,5 %! А вот данные из Вирджинии, там обследованы 157 врачей. Результат: 39 % (!!!) злоупотребляют алкоголем и прочим, из тех, кто не пьет (обратите внимание!), 39 % имеют психические отклонения и 21 % и злоупотребляют, и психические расстройства имеют.

Впечатляет? Меня очень! Впечатляет, но не удивляет.

В Америке стать врачом – цель жизни и достичь этого весьма непросто. Если не хватает сил идти вперед по карьерной лестнице без допинга, студент или доктор, не колеблясь, прибегнет к допингу. При этом будет умело это скрывать и ходить на работу, оставаясь на ней сутками. Врачи вообще привыкли скрывать свое физическое состояние, они не могут себе позволить болезнь или плохое самочувствие. Это показал анонимный опрос большой группы из 426 врачей. Большинство из них лечат себя сами и не хотят идти к коллегам. (И я понимаю, почему! Работая в Америке, я говорил жене: «Заболею – делай что хочешь, но в госпиталь меня не отдавай! Так я еще вытяну, а там бездушная машина алгоритмов меня задушит!» К вопросу о восприятии американской медицины!

Такая работа на износ не может не сказываться на личной жизни врачей. Процент разводов особенно высок у терапевтов, гораздо выше, чем в целом по стране. Когда работаешь по 80 часов в неделю, о какой личной жизни может идти речь?