Любовь Казазьянц - Часть жизни Страница 15

– Неважно, дедушка. Входите, ответила блондинка, отводя взгляд в сторону.

Дед Мороз вошёл в коридор, снял варежки и полез в свой необъятный мешок. Достал круглую коробочку, обвязанную шёлковой лентой с указанием адреса на прилагаемой новогодней открытке, и с торжественным видом вручил девушке подарок.

– Это – тебе, милая. Не расстраивайся! Пусть все твои несчастья останутся в старом году. Счастливого тебе Нового года!

– Спасибо вам, дедушка. До свидания, – потухшим голосом ответила она и захлопнула дверь.

А Дед Мороз, продолжая почётную миссию дарителя, обошёл ещё несколько квартир в шестнадцатиэтажном доме, которые были в ведомости заказа. Закончив с подарками, он спустился на первый этаж и тут обнаружил пропажу варежек.

«Инвентарь всё-таки, – подумал Александр, – возвращать ведь. Придётся вспомнить, где забыл, – задумался, поправил наклеенную бороду. – А-а! Вспомнил: у девушки-плаксы в коридоре снимал».

Он вернулся к квартире номер десять. Позвонил, но никто не отозвался. Дед Мороз позвонил ещё раз. Щёлкнул замок. На пороге стояла та же блондинка, бледная как стена, с вытаращенными глазами и… безопасной бритвой в руке.

Дед Мороз сделал вид, что не заметил неадекватного состояния девушки.

– Извини, красавица. Помешал. Варежки у тебя забыл. Разреши поискать!

Девушка отошла от двери, пропустив непрошенного гостя в коридор. За то время, пока Дед Мороз искал варежки, девушка за его спиной как-то странно притихла. Когда он обернулся, то увидел блондинку лежащей на полу. Рука в крови откинута в сторону. Окровавленное лезвие валялось на паркете.

– Ничего себе, шуточки! Лучше б не возвращался, с досадой прошептал Дед Мороз.

Александр приподнял её окровавленную руку: никаких порезов, кроме неглубокой ранки на пальце, не обнаружил.

«Наверняка она упала в обморок от вида крови», – догадался Александр.

Он забинтовал ей палец собственным платком, быстро принёс из кухни воды и побрызгал в лицо блондинке. Привёл её в чувство.

– Как, я ещё не умерла? – с закрытыми глазами спросила она потусторонним голосом.

– Поднимайтесь, уважаемая! Вы даже не ранены, если не считать пореза на большом пальце вашей правой руки. Я его уже забинтовал.

– Да! Вы меня успокоили… И что мне теперь остаётся? Опять страдать и плакать, плакать и страдать?! – воскликнула она, скорчив несчастную мину.

– Смотря по какому поводу!

– Поводов больше чем достаточно, – ответила она и зарыдала, уткнувшись в подушку на диване.

Дед Мороз совсем растерялся. Он стоял над плачущей девушкой и не знал, что предпринять, как её успокоить.

Александр снял полушубок и шапку, отклеил бороду. Остался в костюме и валенках. На вид ему было лет тридцать. Он присел на диван рядом с плачущей блондинкой.

– Пожалуйста, успокойтесь! Не надо так убиваться. Можно подумать, что у вас кто-то умер!

– Да, да. Вы совершенно правы. Умерла любовь! Он бросил меня из-за этой потаскушки. В коробочке прислал амулет, подаренный мною, – выкрикивала она в истерике.

– Мне думается, что этот… который вас бросил, просто не достоин вашего внимания! Ну же, вытрите ваши прелестные глазки. Доставьте мне удовольствие, давайте познакомимся! – сказал Александр успокаивающим тоном. – Можно включить магнитофон?

– Делайте что хотите, – ответила она обессиленным голосом, вытирая заплаканное лицо покрывалом.

Он включил магнитофон, и зазвучало зажигательное «Аргентинское танго».

Она взглянула на него и спросила:

– Чёрт возьми! А может вы и правы?

Только сейчас Александр заметил, что блондинка – довольно симпатична.

Её голубые глаза озорно заблестели.

Она отправилась в ванную, умылась, переоделась в праздничное платье и вошла в комнату.

– Спасибо. Вы меня спасли от самого непоправимого поступка. Меня зовут Лариса, а друзья называют Лари.

– Очень приятно, Лари. А меня зовут Саша. Могу я надеяться войти в круг ваших друзей?

– Да, да. Конечно.

Лариса посмотрела на часы.

– Надо де, до Нового года осталось полчаса, а у меня стол ещё не накрыт! Вы садитесь. Я – мигом. У меня и шампанское – в холодильнике.

Через несколько минут стол был накрыт. Она включила телевизор. Показывали куранты и фейерверк. Александр открыл шампанское и наполнил бокалы. Лариса произнесла тост:

– Александр, я хочу выпить за столь оригинальное знакомство! Загадываю желание, ведь я впервые встречаю Новый год с Дедом Морозом!

Куранты пробили двенадцать раз.

Они выпили.

– А сейчас, – сказала Лариса, – мы пойдём искать ваши варежки! Но валенки вам придётся снять…

Преданный муж

Рассказ

«Я тебя никогда не покину,

Я тебя никогда не забуду.»

(Рок-опера «Юнона и Авось»)

Свадьба – самое яркое событие в короткой человеческой жизни. И поэтому каждый старается провести её в наиболее запоминающейся форме. На западе стало модно устраивать свадебную церемонию под водой или на вершине горы, наблюдая восход солнца, а то и вовсе прыгая с парашюта в обнимку с женой и бутылкой шампанского.

У героев нашей истории всё произошло строго и прозаично.

За полтора года совместной жизни бывшая невеста, теперь образцовая жена, позабыла подробности своей свадьбы. Запомнилось, как солнце купалось в складках её белоснежного платья, радостные лица гостей и толстая тётка с пустым пластмассовым ведром, неожиданно возникшая перед входом в маленький ресторанчик, где молодые собирались праздновать знаменательное событие.

Когда гости достаточно выпили и перестали обращать внимание на молодожёнов, муж приблизился к её уху и, нежно поправляя завитые в локоны волосы, прошептал: «Дорогая, теперь я тебя никогда не оставлю. Готов поспорить с самим чёртом, что никому тебя не уступлю и пойду за тобой, куда прикажешь! Я завязал узелок на твоей фате! Вот посмотри, пусть останется на память…»

От этих слов у неё что-то ёкнуло в груди.

Через несколько месяцев молодая семья уехала в Израиль. У них всё складывалось благополучно. Яков и Мири поселились в тихом маленьком городке. Со временем выучили язык. Яков устроился врачом в местной поликлинике. Пациенты его очень уважали за внимание и отзывчивость. В тяжёлых случаях он даже выезжал к больным на дом.

Но однажды случилось непоправимое. Это произошло зимой. Погода стояла ветреная, дождливая. Ночью порывами ветра валило деревья и вывески реклам.

Роковой телефонный звонок затараторил в их квартире в пятницу, когда хозяева ложились спать. У друзей заболела малышка: ребёнок задыхался, поднялась высокая температура. Родители в панике умоляли приехать.

Яков без промедленья оделся, поцеловал сонную супругу и выскочил в туман.

Поехал на собственной машине, так показалось быстрее.

Через полтора часа он сообщил жене, что с ребёнком всё в порядке, температура спала, обычное воспаление лёгких, сказал, что едет домой. Но назад он так и не вернулся.

Жена ждала двое суток, полных слёз и сомнений. Делать нечего, пришлось сообщить в полицию. Через два часа нашли машину и изуродованное тело Якова на заднем сидении. О несчастье сообщили его супруге. Мири была безутешна. Она впала в глубокую депрессию. Спасибо сердобольной соседке, которая кормила молодую вдову и заботилась о ней. Между тем, Мири, каждый день надевала свадебную фату и красовалась перед зеркалом, а иногда теребила пальцами невзрачный узелок на краю фаты и приговаривала слова из песни:

«Узелок, завяжется, узелок развяжется, а любовь, она и есть только то, что кажется.» После похорон она постоянно разговаривала сама с собой вслух.

Соседи вызвали из России мать Якова, чтоб та присмотрела за бедной вдовой. Но она пробыла с невесткой всего две недели, собрала вещички сына и, проклиная весь белый свет, уехала восвояси.

После её отъезда поведение Мири резко изменилось: она снова начала шить. Её дела пошли в гору – от клиентов не стало отбоя. О муже она всегда говорила в настоящем времени: «Яков считает; Яков советует; Яков предполагает…»

Однажды она заявила: «Яков желает, чтобы я пошла учиться». Поступила на курсы пошива верхней одежды, с успехом их закончила и «по совету Якова» пошла работать.

У Мири появились друзья, подруги. Они не понимали её странного поведения. На их взгляд Мири вела очень уединённый образ жизни. Как-то подруга Вэрэд задала ей вопрос, почему Мири не заводит себе молодого человека. На что вдовушка ответила ей резко: «Как ты можешь советовать такое замужней женщине! Видишь обручальное кольцо на пальце! И не приставай ко мне с подобными глупостями».

Вэрэд не нашла слов для возражений.

В тот же день перед сном Мири в очередной раз обратилась к портрету мужа, висевшему над кроватью в её спальне:

– Дорогой, как тебе нравится Вэрэд со своими навязчивыми идеями? Конечно, друзья беспокоятся обо мне, их можно понять, ведь они не знают, что ты всегда со мной. Я считаю, мне этого вполне хватает. Ни один смертный не смог бы помогать мне так, как помогаешь ты. Для меня не имеет значения, что теперь ты находишься по ту сторону занавеса, я продолжаю любить тебя как прежде.