Генри Мортон - Шотландские замки. От Эдинбурга до Инвернесса Страница 17

Странно осознавать, что Георг IV, о котором идет речь, гораздо дальше отстоял от современной эпохи, чем от знаменательных событий Куллодена. Тем более трудно объяснить, как люди, ставшие свидетелями последней романтической авантюры, могли играть в шарады с ее погубителем. Должно быть, в этом присутствовало какое-то злое колдовство, иначе не объяснить происходящее! Как бы то ни было, это оказалось блестящей идеей — и все отлично провели время!

На этой счастливой ноте мы можем покинуть Холирудский дворец, предоставив ему вновь погрузиться в свои мрачные воспоминания.

Утро выдалось солнечным и тихим, и мне показалось хорошей идеей покинуть Шотландию и на время переместиться в Нова-Скотию. Здесь я присел на ограду и стал дожидаться десяти часов — времени, когда открывается для посещения Эдинбургский замок. В силу любопытного парадокса, которым часто грешат старые страны, Эспланада — просторная открытая площадка перед замковыми воротами — официально должна бы находиться по ту сторону Атлантики. Дело в том, что еще во времена правления Карла I эта территория высочайшим королевским распоряжением была отдана канадской провинции Новая Шотландия. Сделано это было для того, чтобы новоявленные канадские баронеты могли на законных основаниях захватывать себе земли на американском континенте! Принятый декрет так и не был аннулирован, и сегодня любой эдинбургский юрист подтвердит, что в глазах закона этот кусочек Шотландии является канадской собственностью. Судя по всему, мое появление в Новой Шотландии не прошло незамеченным. Пока я сидел на ограде и задумчиво рассматривал печные трубы Грассмаркета, на меня обратила внимание многочисленная местная детвора. Прежде ребятишки сновали вокруг, занятые своими делами. До меня доносились их пронзительные голоса, раз за разом декламирующие один и тот же нехитрый стишок:

Раз, два, три.Не подглядывай смотри.Четыре, пять.Можете искать.

Приглядевшись, я понял, что это игра: тот, кто произносил упомянутые строки, прятал руки за спиной, а остальные должны были отгадывать, в какой руке спрятана безделушка. Однако стоило ребятишкам засечь мою одинокую фигуру, как они тут же прервали свое занятие и беспорядочной гурьбой устремились в мою сторону. Вскоре вокруг меня образовалась целая толпа, состоявшая из маленьких девочек в клетчатых юбочках и сорванцов в оборванных штанишках. Они наперебой принялись пересказывать известную мне историю Эдинбургского замка, дополняя ее кое-чем от себя. Берегитесь этих юных шотландских бесенят! Они так стараются для вас, их голоса звучат так трогательно, а акцент кажется таким забавным, что вы можете поддаться соблазну и одарить их пригоршней пенни. Я понимаю: трудно противиться очарованию голубых глаз, особенно когда они принадлежат маленькой плутовке с соломенными волосами и очаровательными веснушками на носу. Но если только вы дадите этим детишкам денег, они тут же расскажут своим товарищам, что в поле зрения появился богатый чужестранец, и те немедленно прибегут за своей долей. Впрочем, они прибегут в любом случае. Единственный надежный способ избавиться от непрошеных экскурсоводов — это подвергнуть их неожиданному экзамену по истории. Вам следует резко развернуться и, направив на детишек указующий перст, голосом строгого учителя начать задавать каверзные вопросы. Вот это им точно не понравится. Поверьте моему опыту: там, где бессильны и вежливая замкнутость англичанина, и сфинксоподобная непроницаемость японца, это средство сработает. Основная толпа моментально рассосется. Правда, скорее всего, останется один рыжеволосый упрямец, который продолжит отвечать на ваши нечестные вопросы и будет до конца бороться за свою награду. Но тут уж ничего не поделаешь: шотландцы, как известно, упрямый народ. С одним трехпенсовиком вам придется распрощаться.

Однако мы засиделись в Новой Шотландии! А тем временем Эдинбургский замок широко распахнул свои ворота. Рядом с боковой дверью я увидел человека в розовато-лиловой рубашке, который продавал путеводители. Характерный уайтчепелский акцент безошибочно выдавал в нем лондонского кокни…

Эдинбургский замок — больше, чем любой другой известный мне замок, — похож на те игрушечные крепости, которые дарят маленьким мальчикам на Рождество. Полагаю, когда-то сюда пришли несколько шотландцев. Они увидели внушительную скалу, отвесно подымавшуюся в небо, и сказали друг другу:

— Гляди-ка, соседушка! Вот отличное местечко для неприступной крепости!

После чего вскарабкались на скалу и построили замок, который в дальнейшем приводил в отчаяние не одну вражескую армию. Эдинбуржцы постоянно усовершенствовали здание: они, как кроты, вырыли под ним целую систему подземных переходов, понастроили сторожевых башен, полностью приспособили утес под военные и мирные цели. Со временем замок стал главной деталью городского пейзажа — он неизменно появляется в поле зрения даже в самых, казалось бы, невозможных местах.

Самый роскошный вид на Эдинбург открывается с Аргайл-Бэттери. Если посмотреть поверх глубокого оврага, то можно разглядеть не только фасады Принсес-стрит и беспорядочное скопление городских крыш, но и голубеющий вдали Ферт и зеленые холмы Файфа. Обязательно отыщите взглядом парящую над Эдинбургом прекрасную норманнскую часовенку. Наверное, это самая маленькая церковь в Великобритании — всего лишь одиннадцать на семнадцать футов, — но она чрезвычайно важна для города. Я вообще считаю, что знакомство с Эдинбургом надо начинать с этой маленькой каменной церквушки, построенной по приказу Маргариты Саксонской, жены Малькольма Кэнмора. Шторм забросил Маргариту к берегам Шотландии всего через четыре года после того, как Вильгельм Завоеватель вторгся в Англию. Эта женщина стала благословенным даром — первым и последним, — который Англия принесла своей северной соседке. Как сказано в путеводителе, «Маргарита многое сделала для того, чтобы облагородить Шотландию и насадить в ней цивилизацию». Ее маленькая часовня противостояла всем штормам на протяжении восьми с половиной столетий. Она стала своеобразным зародышем, из которого вырос Эдинбург. Именно Маргарита убедила своего мужа перенести столицу королевства из Данфермлина в здешние места. Первое, что она сделала по прибытии — это основала часовню, возле которой затем вырос город. Еще бы ему не вырасти, если мы читаем в летописях, что королева Маргарита ежедневно кормила и обиходила по триста нищих!

Коронационный зал в Эдинбургском замке не столь поражает воображение, как его собрат в лондонском Тауэре. Стоя возле витрины из толстого листового стекла, я услышал комментарий одного из американских туристов:

— Полная дешевка! Я б за них не дал больше десяти центов.

— А вы видели королевские регалии в Лондоне? — поинтересовался я.

— Еще бы! Вот это достойное зрелище…

Американец был чрезвычайно удивлен (и я думаю, что к нему присоединится большинство моих соотечественников), когда узнал, что «Знаки государственной чести Шотландии» намного старше королевских регалий, хранящихся в Тауэре. Дело в том, что по решению английского парламента древние королевские реликвии были уничтожены сразу после казни Карла I. Уцелело лишь несколько предметов — уникальный рубин «Черный Принц», небольшая чаша с ложкой и церемониальная солонка королевы Виктории. Если вы потрудитесь заглянуть в документы, хранящиеся в Государственном архиве на Чансери-лейн, то обнаружите полный список утраченных реликвий с указанием их примерной стоимости. Самым бессмысленным актом вандализма стало уничтожение короны Альфреда Великого — согласно записям, «сделанной из золота с небольшими драгоценными камнями». Английские коллекционеры до сих пор не могут по этому поводу успокоиться, и я с ними полностью согласен: разрушение подобного предмета означает огромную национальную потерю. Ведь с Альфредовой короны начиналось английское государство! После реставрации Карл II распорядился изготовить новые регалии по образцу прежних. И сегодня именно эти копии блистают в сокровищнице Тауэра. Все они, за небольшим исключением, датируются серединой семнадцатого века.

Шотландии в этом отношении повезло гораздо больше, она сумела сохранить свои реликвии. Так, корона, по слухам, использовалась еще при коронации Брюса (правда, концентрические полукружия на ней выполнены гораздо позднее). В последний раз эту корону доставали из запасников в 1651 году, когда короновали Карла II в Скуне. Скипетр с хрустальным навершием датируется шестнадцатым столетием, а большой государственный меч подарен Джеймсу IV папой Юлием II.

Покинув коронационный зал, я некоторое время бродил по залам замка. Ровно в час раздался оглушительный пушечный залп — его ежедневно производят с замкового бастиона, чем немало удивляют гостей столицы. В конце концов я оказался в одном из самых интересных помещений. Гид в униформе сообщил, что в этой комнате Мария Стюарт произвела на свет своего единственного наследника, которому впоследствии суждено было стать Джеймсом VI Шотландским и Яковом I, королем Англии. Это оказалась совсем крохотная комнатка — едва ли больше королевской трапезной, которую я осматривал в Холируде. Здесь помещалась кровать с пологом на четырех столбиках. Я подошел к окну, откуда открывался головокружительный вид на окрестности скалы. Заметив мой интерес, гид тут же заученно отбарабанил историю о том, как маленького Джеймса спустили в корзине из окна комнаты, дабы его могли крестить по католическому обряду. На мой взгляд, в этой легенде слышны отзвуки другого эпизода: о бегстве Джеймса II Шотландского из-под деспотичной опеки канцлера Крайтона.